Ага-ага, читай «не знаю, что вам можно знать, а что нельзя». Ну ладно. Действительно спрошу у Рока… Как-то… Осторожно.

— Хорошо, так и поступлю, — соглашаюсь я.

И ещё с минуту стою, борясь с иррациональным желанием пойти и заглянуть в палату к биологическому отцу моего ребенка, чтобы узнать, что с этим Эскаером. Но здравый смысл всё-таки побеждает. Помочь я вряд ли чем-то ему смогу, а вот вызвать недовольство мужа — это запросто. Мало ли, а вдруг Лаяре даже как-то причастен к вчерашней диверсии? Вдруг он опасен? Неа, не пойду — это будет глупо.

Разобравшись в себе и приняв, как мне кажется, правильное решение, я под одобрительный смешок Фалькара, продолжаю путь. И всё-то они замечают, эти куарды.

Впрочем, идти приходится недалеко. Фалькар немного обгоняет меня и открывает дверь, третью по счету от той, за которой я увидела Эскаера.

Мою компаньонку мы обнаруживаем в компании незнакомого мне лекаря. Бледная девушка лежит на кровати, а сидящий рядом местный эскулап проводит обследование, возложив ладони ей на лоб и солнечное сплетение. Притом, на наше появление он едва реагирует, бросив мимолетный рассеянный взгляд, и снова сосредоточившись на своей пациентке.

— Здравствуйте, мы не помешаем? — тихо интересуюсь я.

— Нисколько, уважаемая сьера, — бормочет лекарь. — Проходите, конечно. Я скоро закончу.

— Сьера Соломия? — также тихо отзывается Жозелин, скосив глаза в мою сторону, насколько это у неё получается под ладонью лекаря. — С вами всё в порядке?

— А что мне станется? — хмыкаю с немного преувеличенной иронией и подхожу ближе, всматриваясь в её лицо. Пожалуй, выглядит бедняжка куарда действительно немного лучше, чем вчера. — Этот вопрос тебе нужно задавать. Как твоё самочувствие?

— Я в порядке. Спасибо, — на бледных губах Жозелин появляется благодарная улыбка, и она даже честно уточняет: — Почти. Но я бы очень хотела вернуться к своим обязанностям, как можно быстрее…

Позади меня раздаётся раздражённый вздох Фалькара. Хорошо он её всё-таки просчитал. И сработал на опережение, предупредив меня. Не то чтобы я сама не поняла, но всё же.

— Извини, Жозелин. Но в этом вопросе я солидарна с мнением сьера Фалькара. Тебе нужно восстанавливаться и лечиться, — произношу как можно более твёрдо, с интересом наблюдая, как лекарь недоумённо хмурится, а затем внезапно сдвигает руку девушке на живот.

И тут же я улавливаю весьма ощутимую волну злости, хлынувшую от присутствующего в палате неравнодушного к моей компаньонке куарда. Ещё один ревнивый. И почему я не удивлена? Куарды, блин.

— Ничего не понимаю, — бормочет эскулап.

— Что происходит? — Фалькар решительно обходит меня, чтобы тоже подойти к кровати. Нависает грозно над лекарем.

— Не уверен… но, кажется, я чувствую энергию деления оплодотворённой яйцеклетки, — совсем уже растерянно произносит тот, удивлённо таращась на белую, как мел Жозелин. — Но я совершенно не могу понять, как это возможно при вашем состоянии энергетических каналов.

— Что… что вы имеете в виду? Какую энергию? Что… это значит? — запинаясь лепечет моя компаньонка.

Лекарь ещё пару секунд прислушивается к своим ощущениям и уже гораздо уверенней сообщает.

— Это значит, что вы вот уже несколько часов, как беременны, уважаемая сьера. Поздравляю.

— Но… но этого не может быть. Я пустышка. И у меня даже не было близости с мужчиной этой ночью, — голос Жозелин звучит растерянно и даже испуганно. — Если это шутка, то очень жестокая…

— Какие шутки?! — возмущённо восклицает лекарь, поднимаясь. — Я сейчас же организую вам полное обследование. И советую срочно сообщить отцу ребёнка. Чтобы этот плод получил шанс выжить, слияние необходимо провести немедленно. А что касается времени соития, то в вашем возрасте пора знать, что мужские сперматозоиды живут не одни сутки.

Жозелин бросает беспомощный взгляд на Фалькара. И в её огромных ошеломлённых глазах столько ещё пока несмелой надежды, что у меня сердце сжимается. Лекарь же, окинув этих двоих понимающим взглядом, делает шаг в сторону двери.

— Постойте, сьер, — отмирает Фалькар, хватая того за локоть. — Вы можете нормально объяснить, как это возможно? И что, помимо слияния, мы должны сделать, чтобы наш ребёнок жил?

— Ага, значит я правильно определил, что отец вы, — удовлетворённо кивает лекарь. — Что ж, более точно я вам могу сказать, когда будут результаты полного обследования. А пока могу лишь строить предположения. Скорее всего, ваша будущая связанная, имея в утробе… ваш генетический материал, каким-то образом смогла откуда-то получить заряд энергии, близкой к той, которую генерирует женщина в момент зачатия. И этой энергии ей хватило, чтобы произошло оплодотворение её собственной яйцеклетки. Этого, конечно, мало, чтобы гарантировать нормальное развитие плода, но побороться за благополучный исход стоит…

Он ещё что-то говорит, а я внезапно ловлю на себе какой-то полубезумный пылающий взгляд Жозелин. Она приподнимается на локтях, подаваясь ко мне всем телом, даже пугая немного абсолютно неадекватным видом. А в следующий миг срывается с постели и неожиданно грохается мне в ноги.

— Ты что творишь?! — шарахаюсь я от неё.

— Сьера… — хрипит она, обхватывая мои колени и прижимаясь к ним лицом. — Я жизнь за вас отдам… Вы даже не представляете…

— Э, нет-нет-нет!!! Никакого «жизнь отдам»! Ты что несёшь?! — возмущённо восклицаю, даже не пытаясь отодрать от ног эту сумасшедшую. Видно же, что бесполезно. Бросаю беспомощный взгляд на истуканами застывших мужчин, а потом снова на неё. — Твоя жизнь твоему ребёнку нужна! И вообще, причём здесь я?!

— Кстати, да. Причём здесь сьера? — заинтересованно подаётся к нам лекарь.

— Это ваша энергия… ночью… вы так щедро ею делились. Это вы своей добротой подарили мне чудо, — всхлипывает моя компаньонка, абсолютно вышибая меня из колеи. Впору самой уже кричать: «Да ладно! Не может быть!» — И потом утром… Все во дворце почувствовали вашу с адамиром энергию.

Она что серьёзно? Чувствую, как заливает щёки смущённый румянец. Что, правда, весь дворец? Мамочки… А Рок? Он… знает? Хотя, глупый вопрос. Конечно, знает.

Потом… Я подумаю об этом потом. Сейчас не обо мне речь.

Я выразительно киваю на Жозелин Фалькару.

Ну же, не тупи, помоги своей невесте встать.

У мужика сегодня явно день шокирующих событий. Вон уже какой бледный стоит. Но мой взгляд понимает правильно и шагает к нам, чтобы склониться к девушке, которая всё бормочет о своей вечной благодарности, и мягко пытается её отлепить от моих ног. Я тоже принимаюсь ему усердно помогать. Жозелин не сразу, но в конце концов позволяет нам поднять её на ноги, а потом и вовсе обнимает огромного куарда за шею с тихим плачем, явно пребывая в неадеквате от накрывших её эмоций. Даже представить не берусь, что она сейчас ощущает.