Мы уже давно сели на лётной палубе, даже бронестворка успела закрыться, отсекая нас от холодного космоса, но пассажирки продолжали меня слушать.

– Устали? – спросил я. – Идём, устрою вас. Сам устал, но отдохну, когда мы будем в прыжке.

Пришлось помогать выбираться обеим. Конечности затекли, пока летели, восемь часов выдержать в одном положении – это нужно иметь силу воли и крепкое здоровье. Наконец обе рыжие порозовели и направились за мной, с интересом поглядывая на технического дроида, что нёс их вещи. По пути я указывал на то или иное помещение, объясняя его предназначение, пока мы не подошли к каютам.

– Это офицерские двухкомнатные, устраивайтесь, – дистанционно открыл я две каюты, поэтому, когда мы подошли, дверь в каждую была открыта, тут ко мне подбежал дроид с двумя планшетами. – Это планшеты, вы будете с помощью них управлять всем оборудованием в каюте. Без нейросети это можно делать только так. Отдыхайте, я вам помогу, только кровать открыть, ну и покажу, как санузлом пользоваться. Принципиальной разницы там нет, быстро освоитесь.

Обе рыжие действительно сильно устали, как-то не особо запоминая, что я говорил, выслушали, после чего выпроводили из кают, устраиваясь в них. Пожав плечами, я направился в рубку. Сам очень устал, поэтому как уйдём в прыжок, сразу отправлюсь спать.

На то, чтобы вывести крейсер из укрытия и не попасть на экраны сканеров работорговцев, мне понадобилось почти четыре часа, наконец я оказался на краю системы и стал разгоняться. Ещё через пару часов крейсер ушёл в прыжок. Направлялись мы к той пиратской станции «Тонжир», с которой началось моё путешествие к Земле. Топлива в баках хватало – было чуть больше половины, поэтому заправляться из контейнеров я пока не стал, сделаю пару прыжков, там видно будет.

Как только звёзды прыгнули мне навстречу, я покинул рубку и направился в свои апартаменты. Там уже на автомате – мозг практически спал – принял душ и завалился спать.

Проснулся я в девятнадцать часов, судя по внутрикорабельному времени. Время было настроено на Москву, но с отлётом мои внутренние часы немного расстроились, поэтому так и получилось. Тем более мы восемь часов летели к крейсеру, а это практически всю ночь, потом я выводил крейсер из укрытия и совершал прыжок. На это тоже ушло немало времени, ну и подушку придавил на семь часов, вот семь вечера и выходило. Всё правильно.

Потянувшись и зевнув со скулежом, я спросил Перуна:

– Как там пассажирки?

– Если бы вы заранее в планшетах инструкции по применению не составили, так бы и тыкались, как слепые котята. Они сейчас ужинают в кают-компании.

– Освоили, значит, синтезатор? – принимая сидячее положение и пальцами очищая глаза, спросил я.

– Да, поначалу мало что понимали, пришлось многое подсказывать, но потом освоились. Даже научились душ использовать как прачечную, постирали свою одежду, в которой прилетели. По полкам шкафов все вещи разложили.

– На тебя как реагировали?

– Испугались сначала, когда со всех сторон мой голос раздался, визжали, потом пообщались со мной и уже так нервно не реагировали.

– Я ведь и говорил вчера, нужна помощь – просто громко попросите об этом корабельного искина, ответит.

– Сонные были, вот и забыли. О вас спрашивали, сказал, что вы весь день работали и сейчас спите. Ещё сказал им, что мы уже летим.

– Хорошо. Я в душ, сообщи пассажиркам, что сейчас присоединюсь к ним за ужином.

– Сообщил, уже ждут.

После душа я надел пилотский комбез и направился в кают-компанию. Это было небольшое помещение для отдыха офицеров, также для приёма пищи. Была ещё столовая, ниже этажом, для других пассажиров, если их много, но она была законсервирована, потому как надобности в ней не было.

Пройдя в кают-компанию, я поздоровался с рыжими, чмокнул в щёку Жанну и, сделав заказ синтезатору, вернулся за их столик с подносом. Пока я принимал пищу, они лениво переговаривались между собой, Ольга пальцем листала страницы на лежавшем на столе планшете, что-то рассматривая там. Когда я утолил голод и откинулся на спинку стула, отхлёбывая травяной настой из стакана, Жанна задала первый вопрос:

– Что это за одежда на тебе и та, что лежала у нас в каютах?

– Это комбинезоны, созданы специально для космоса. Они универсальны. Подгоняются по фигурам, причём не только комбинезон, но и ботинки под ногу. Это необходимость носить такой комбинезон. Может быть авария, столкновение или повреждения в бою, и атмосфера с корабля улетучивается. Эти комбинезоны спасают экипажу жизни. Вы заметили, что у меня рукава комбеза доходят до пальцев и кажется, что на руках перчатки с отрезанными пальцами? Так вот, когда происходит разгерметизация, комбинезон автоматически превращается в подобие скафандра. То есть из воротника выстреливает плёнка, соединяется под горлом, и получается шлем, на пальцах отрастают недостающие части перчаток. Однако это всё же не скафандр, он даёт всего два часа, чтобы найти и надеть уже настоящий скафандр. Многим космолётчикам эти комбезы спасли жизнь.

– А нам как быть? – растерялась Жанна. Они с дочкой обе были в своих земных одеждах, видимо проигнорировав ту, что я им дал.

– Покажу и научу пользоваться, – успокоил я их. – Проведу инструктаж, что можно делать на корабле, что нет, куда можно ходить, а куда нет. Ну, и выдам остальное. Кроме тех комбезов закреплю за вами скафандры. Они находятся в специальных нишах дальше по коридору. Это по инструкции их там положено хранить, но офицеры обычно держат у себя в каютах в шкафах. Но это военные, не обращайте на них внимания.

– У нас комбинезоны другого цвета, у тебя синий, а те серебристые были, – сказала Ольга, внимательно слушавшая наш разговор.

– На Фронтире люди носят комбезы какие попадутся, что есть, то и носят, но в освоенных мирах, я про Содружество, каждый цвет что-то означает. Синий – пилот, светло-зелёный – корабельный электрик, тёмно-зелёный – корабельный техник. Коричневый – инженер, белый – медик или врач, ну и так далее. Серебристый – универсальный комбинезон для любых пассажиров в космосе. Флотские их обычно не используют, поэтому даже удивительно, что на кладбище я смог найти небольшой запас этих комбезов на одном из крейсеров. Это цвета для космоса, на планетах своя расцветка, но там и встроенных в униформу скафандров нет. Вот как-то так.

Обе пассажирки задумались, после чего Жанна спросила:

– Помнишь, когда мы летели, ты рассказывал про нейросети. Очень хорошо и подробно рассказывал, что это такое и для чего нужно. У меня вопросы насчёт них и тебя появились. Задам?

– Давай, – согласился я, поставив пустую кружку на столик.

Подбежавший дроид-стюард тут же убрал всю посуду и протёр наш столик. Обе рыжие без особого интереса посмотрели на работу дроида. Видно, в прошлые их посещения он так же шуршал, к чему они успели привыкнуть.

– Ты говорил, что ставят симбиоты в восемнадцать лет, потом долго нужно учить базы знаний, сдавать экзамены и получать подтверждённую специализацию. Я всё правильно помню?