* * *

Тошно было Востроиловой на «Море»! Гламурно-понтовое разгуляево оказалось предсказуемо на все сто и от этого воспринималось еще тошнее. Если, конечно, есть в русском языке такое слово. Хотя, положа руку на сердце, кто здесь, на этой свежеотстроенной ресторационной веранде с видом на Финский залив, будет заморачиваться и радеть за филологические нюансы родной речи? Вокруг царило и жгло исключительно «муси-пуси». Притом что в дословном переводе эта безобидная идеоматическая бредятина, столь любимая и часто цитируемая воспитанниками детских дошкольных учреждений, есть не что иное, как mussy pussy. Что в переводе с английского означает «взъерошенное влагалище» или «беспорядочный половой акт».

В принципе, оно бы и ничего: экс-DJ-Mouse (в миру Катю Востроилову), в свое время до мельчайших подробностей изучившую клубно-танцпольно-тусовочную субкультуру стольного града Питера, подобные вещи давно перестали шокировать и удивлять. Просто виновник торжества слишком уж быстро окосел от гремучей смеси виски, пива и кальвадоса и последние минут двадцать все норовил не только запечатлеть на ее шее слюнявый поцелуй, но и как бы невзначай сунуть свои ухоженные лапки под Катину юбку. Ну ведь не станешь при всех устраивать скандал и хлестать по щекам новоиспеченного доцента кафедры криминологии юридического факультета Академии менеджмента. По поводу удачно защищенной диссертации которого здесь сегодня все и собрались.

Виталия, завсегдатая модного заведения «Имбирь», а в свободное от развлечений время подающего гигантские, подкрепленные папиными финансами надежды аспиранта, сосватала Катерине близкая подруга Лера. Что называется «оторвала от сердца», так как изначально сама имела на молодого юриста определенные виды. Но чего не сделаешь ради дружбы? Лера решила всерьез взяться за обустройство личной жизни Востроиловой, после того как трехлетний, безумно красивый роман Кати с мачообразным волейболистом с соседнего факультета завершился отнюдь не прогнозируемой всеми свадьбой, а вынужденным походом в абортарий. Видя, что подруга близка к тому состоянию, чтобы, подкараулив после тренировки центрового разыгрывающего команды «Автомобилист», выпустить пару-тройку стрел в ту часть тела, что условно именуется «яблочками», Лера уговорила Востроилову съездить с ней на «классную тусу», куда и подтянула Виталия.

Изначально купившись на галантные манеры, красивое ухаживание и, что там греха таить, материальную независимость кавалера, Катя, тем не менее, очень быстро раскусила, что Виталий – герой не ее литературного произведения. Да и вообще – не герой. Но при этом он оказался достаточно удобным, потому что ни к чему не обязывающим вариантом. Востроилова снисходительно позволяла ему оказывать всевозможные знаки внимания, но при этом держала на дистанции, деликатно, но в то же время решительно давая понять, что можно, а что «ни-и-зя». Для плейбоистого Виталия подобное обхождение было внове, но, возможно, именно от такой вот раритетной женской «несговорчивости» он и получал наибольший кайф.

Их отношения в большей степени напоминали компьютерную игру-стратегию, вот только ключевое слово для перехода на новый уровень каждый представлял по-своему. Достигнуть компромисса им вряд ли было дано: ведь для этого кто-то один должен был серьезно измениться, а каждый из них, поодиночке, сам себя вполне устраивал. Некая неудовлетворенность наблюдалась разве что в физиологическом плане: Востроилова, что для ее возраста вполне естественно, хотела мужчину, но, увы, не этого. В свою очередь Виталя, пресытившийся легкодоступными девицами, желал вкусить именно ее.

В самый разгар вечеринки в хмельную Катину голову (а много ли недавней спортсменке надо?) пришла вдруг шальная мысль: поставить своих нынешних ухажеров рядом и посмотреть, как они поведут себя в заданной ситуации. Идея неоригинальна, а в плане последствий абсолютно непредсказуема. Ну да чего хочет женщина, того якобы хочет сам Бог. Особенно если женщина слегка подшофе. И даже не пытайтесь в подобных ситуациях доказывать ей, что, если бы Всевышний всякий раз корректировал свои планы с учетом женских капризов, энтропия во Вселенной уже давно достигла бы своей критической массы. Тем более что в большинстве своем женщины и слова-то такого, энтропия, не знают.

– …Слушай, ты сейчас чем занимаешься? – без прелюдий, по-свойски начала разговор Катерина.

– Да так, в общем-то, ничем, – ошалело ответил Паша, никак не ждавший этого звонка, – На диване валяюсь. Одним глазом книжку читаю, другим – телик смотрю.

– И что показывают?

– Да и тем и другим, я имею в виду глазом, сплошь тоска зеленая. А чего?

– Помнишь, ты хотел со мной в одну компашку намылиться?

– Ну?…

– Так я тебя там жду.

– Что, прямо сейчас?

– А почему бы и нет? Сам говоришь – тоска зеленая. Вот и у меня тоже. Приедешь – обменяемся впечатлениями. Ну так что?…

– Еду. А куда?

– Запоминай. Это такой новый, буквально пару месяцев назад открывшийся летний ресторан. Почти на самом заливе. Называется «Море». Ехать надо до…

– Стоп, дальше не объясняй. Я знаю, где это.

– Ну ничего себе! Да ты, господин «грузчик», оказывается, ходок. Даже я здесь впервые, а до сегодняшнего дня про это место слыхом не слыхивала.

– Обижаешь. Я ведь оперативный водитель, а это почти как… не знаю… почти как таксист. Я в этом городе все мели – и старые, и новые – знаю.

– Ладно-ладно, кончай хвастаться. Давай, заводи свое такси и приезжай. А то здесь отдельные личности мне проходу не дают.

– Это как? – насторожился Паша.

– Да так, все пытаются выяснить, на месте ли у меня первичные половые признаки.

– Передай, что сейчас я приеду и у них эти самые признаки оторву, – прорычал Козырев.

– Так поспешай же, мой рыцарь, – имитируя пафос, вскричала Катя, радуясь в душе тому, что ее нехитрая провокация удалась. Вот уж воистину: чего хочет женщина в подпитии, того обязан хотеть и ее кавалер. Иначе – вилы.

Козырев добрался до «Моря» минут за двадцать-двадцать пять. По нашим временам иные частники с ярко выраженной кавказской внешностью могут доставить пылкого влюбленного до нужного места гораздо быстрее, нежели мифические крылья любви.

Он поднялся на веранду под звуки тошнотворного хита «фабриканта» Тимати и скривился еще больше, узрев Катерину пьющей вино в компании двух кексов явно «педерастической» наружности. Впрочем, Востроилова, едва завидев Пашу, тут же отмахнулась от назойливых собеседников и с радостной улыбкой подалась навстречу. Улыбка и радость были абсолютно искренними, так что Козырев сразу оттаял. Как когда-то утверждала ныне престарелая примадонна: «За это можно все отдать».

– Привет! Молодчина, быстро добрался. Честно говоря, даже не ожидала. Думала: ну, сейчас позвонит, изобретет какую-нибудь уважительную причину и отмажется. По крайней мере, лично я, на твоем месте, так бы и поступила. И поделом, не фиг.

– Пусть лучше каждый будет на своем месте, – не оценил ее откровенности Паша. – Эти двое, что ли, тебя домогаются?