Старший лейтенант вернулся в кабинет, сел поближе к врачу, сцепил ладони.

– У нас есть серьезные основания подозревать гражданина Данина в совершении преступления. Что вы на это скажете?

– В лице Данина мы имеем ярко выраженную психопатическую личность, – согласился главврач. – От него вполне можно ожидать неконтролируемых поступков. Поэтому он и находится на лечении. А в чем вы его подозреваете?

– В убийстве родной матери.

– Это серьезно. Я рад, что мы его вовремя изолировали.

– Не совсем. Но это наша ошибка. Думаю, Данин успел совершить еще одно жестокое преступление.

– Вот как?

– После убийства матери, мы его арестовали. Но улики были не полными, пришлось отпустить. И в тот же день рядом с его домом был убит знакомый Данина, который, как нам кажется, хотел ему помочь.

Главврач во все глаза смотрел на милиционера. В душе он был рад. Если милиция валит на пациента уже два убийства, то с ним можно не церемониться. Родственники Данина не защитят, за неимением таковых. А общество будет благодарно за изоляцию опасного субъекта.

– Так что вы думаете, Дмитрий Борисович? Мог Данин убить человека?

– Несомненно! – категорично заявил психиатр и стал сыпать специальными терминами, описывая симптомы психического заболевания Константина Данина и те многочисленные опасности для общества, которые из них вытекают.

"А дела у нашего математика совсем швах, – грустно думал оперуполномоченный, глядя на уверенные жесты волосатых рук психиатра. – Неужели мы опоздали?"

– Куда идти? – спросил Алексей Матыкин Оксану.

Она уже успела переодеться в светло-зеленый медицинский халат, на голову водрузила такой же колпак. Лишь голубые джинсы выбивались из общего костюма.

– Нам в соседнее крыло в полуподвал. Будет лучше, если ключ вы дадите мне. Я в форме медперсонала. – Матыкин передал ключ. Женщина кивнула: – За мной.

Оксана уверенно направилась по коридору. За ней, покачивая корпусом, широким шагом шел оперативник. Сзади едва поспевала Вишневская со сломанной рукой.

Перед дверью на лестницу сидел санитар. Он пригляделся, осклабился.

– Оксан, ты что ль? Вернулась?

– Вернулась, вернулась, – женщина смело отперла дверь.

– А это кто?

– Больная на осмотр. В сопровождении родственника. По распоряжению Дмитрия Борисовича.

– Ага. Ну проходи.

Группа направилась вниз по лестнице. Санитар закурил, задумался. Морда мужика ему не понравилась. Смотрел нагло и кулаки сжимал. К чему бы это? Он позвонил главврачу.

– Борисыч, тут это. Ваша племянница пошла в первый сектор. А с ней мужик.

– Остановить, – процедил сквозь зубы главный врач. – И запереть куда-нибудь до моего прихода. – Он старался не показывать волнения и, положив трубку, с улыбкой объяснил Стрельникову: – Больной колобродит. У нас бывает.

– Будет сделано, – ответил начальнику санитар.

Волосатые пальцы притушили окурок. Огромные ботинки на толстой подошве застучали по ступеням. На нижней площадке санитар догнал нарушителей, рявкнул:

– Ну чё, уроды, куда прете?

– Кажется нас застукали, – тихо произнес оперативник и повернулся к санитару с радушной улыбкой: – Зачем же сразу грубить?

– Чего? – санитар отвел плечо для широкого удара.

Мощный кулак просвистел над пригнувшемся милиционером. Встречный удар Матыкина угодил противнику в незащищенный живот. Тот закряхтел, но удержал равновесие и отступил.

Оксана тем временем открыла дверь. За ней оказался еще один санитар. Первый засипел:

– Вяжи их! Приказ Борисыча.

Борьба на два фронта Матыкину не улыбалась, следующий удар пришелся в челюсть отступившему санитару. Новый противник увидел, как падает его товарищ, и понял расстановку сил. Прежде чем ввязаться в драку, он позвал на подмогу. По коридору тяжело затопали две пары ног.

– Ступайте. Я справлюсь, – выдохнул Алексей.

Женщины одна за другой протиснулись в коридор. Санитар не обращал на них внимания. Он следил за коренастым оперативником и ждал подкрепление. Подбежали еще двое санитаров в расстегнутых халатах. Матыкин попятился, загораживаясь растопыренными ладонями.

– Без шума, мужики. Я сдаюсь.

Осмелевшие санитары, мещая друг другу, гурьбой сунулись за ним. Завязалась нешуточная драка.

Оксана тянула Валентину Ипполитовну дальше. Они открыли очередной замок и оказались в изолированном боксе из нескольких комнат.

– Он должен быть здесь. – Оксана старалась говорить шепотом, но голос ее дрожал от волнения.

За их спинами мощный доводчик плавно захлопнул тяжелую дверь.

"Как она переживает за Константина, – с умилением думала Валентина Ипполитовна. – Если они соединятся, то будут счастливы". Учительница послушно следовала за тонкой фигурой в медицинском халате с чуть ссутуленными плечами. "Ей бы вытянуться, ведь она стройная", – вздыхала сердобольная учительница. Она прикидывала, как будут глядеться рядом Данин и Оксана.

Неожиданно медсестра остановилась, напряглась. Валентина Ипполитовна легко ткнулась ей в спину рукой в гипсе. Характерный изгиб позвоночника взволновал пожилую женщину. Где еще она видела такую же осанку, кроме тех случаев, в которых призналась Оксана?

– Сюда, – прервала смутные воспоминания Оксана.

Звякнул поворачиваемый ключ. Женщины вошли в комнату с табличкой "Операционная". Внутри было темно. Они находились в глухом подвале без окон.

Медсестра нащупала выключатель. Под потолком в центре белой комнаты вспыхнул круг, составленный из ярких лампочек. Вишневская зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела под лампами высокий стол на колесиках. На нем под белой простыней покоилось тело. Лицо было полностью закрыто, и лишь на макушке блестел выбритый круг.

Оксана первой шагнула к операционному столу, сдвинула повязку на голове.

– Это он, – прозвучал ее ледяной голос.

Встревоженная услышанной интонацией, Валентина Ипполитовна высунулась из-за ее плеча. На каталке, не подавая признаков жизни, лежал бледный осунувшийся Константин Данин.

– Что с ним? – испугалась учительница.

– Мы успели. Сейчас я что-нибудь придумаю, – ответила Оксана.

Она исчезла. В операционной, помимо основного входа, имелись две боковые двери. Валентина Ипполитовна не заметила, куда скрылась Оксана. Учительница присела на стул около стены.

"Если мы успели, значит с Костей пока всё в порядке", – сделала вывод она, пытаясь успокоиться.

Рядом распахнулась боковая дверь. Вернулась Оксана. Теперь ее рот и нос скрывала широкая повязка, и если бы не характерные узкие очки и голубые джинсы под халатом, Валентина Ипполитовна могла ее не узнать. Пальцы медсестры сжимали большой шприц. Она двинулась с ним к учительнице.