исключая и трещин Скалистых гор. Местные охотники иногда находили их бездыханные тела с головами, почти всегда оскальпированными краснокожими, тоже везде поспевающими, по крайней мере, в пределах своей страны.

Однако в ту ночь, когда произошел описанный в предыдущей главе разгром лагеря переселенцев, почти на рассвете, в глубине мрачного горного тайника пылал костер. Дым медленно поднимался по стволам массивных деревьев и растворялся в листве, не доходя до вершин утесов, так что по ту сторону его никто не мог заметить.

Возле костра, над которым висел небольшой котелок, сидело двое людей.

Один, лет около пятидесяти, выглядел обычным охотником. Темные волосы и небольшая борода обрамляли энергичное лицо, продубленное солнцем и ветром. Высокий, плотный, он, похоже, обладал недюжинной силой. Одежда его состояла из кожаной блузы, таких же панталон, мокасин с крепкими подошвами из кабаньей кожи и шляпы с лентой вокруг тульи. Все это было старое, потрепанное, покрытое пылью и пятнами.

Товарищ его выглядел гораздо моложе и изящнее. Охотничий костюм его был совершенно новым и чистым — очевидно, вышел из мастерской более искусного портного, поскольку его еще украшала богатая вышивка.

У молодого человека были тонкие черты лица, нежные руки и приличные манеры. Вряд ли это был простой охотник, хотя он и принадлежал к трапперам.

Оба охотника только что вышли из палатки, сделанной из звериных шкур, разложили костер и принялись готовить завтрак. Подкрепив силы, они решили осмотреть капканы, расставленные с вечера в окрестностях, а затем отправиться на охоту.

Около костра, на траве, лежал приготовленный для зажаривания на вертеле кусок мяса. В котелке заваривался чай, любимый напиток всех охотников.

Несколько минут оба охотника сидели молча, прислушиваясь к тому, как в котелке закипает вода. Наконец старший прервал молчание:

— Как странно, Нед: ты всю ночь мне снился! — начал он.

— Неужели? — улыбнулся молодой человек. — Надеюсь, вы не видели ничего такого, что предвещало бы неприятности… Знаете, я немного суеверен.

— Напрасно, все это вздор!

— Думаете?.. Впрочем, что бы ни ожидало меня, хуже того, что уже случилось, едва ли может быть.

— Ты все преувеличиваешь, мой друг.

— Это, может быть, с вашей точки зрения… Однако, что же именно вы видели во сне? Все-таки интересно.

— Мне приснилось, что ты женат на прекрасной девушке, которая всячески уговаривала тебя бросить путешествия и увезти ее в какой-то далекий город.

— И что же, удалось ей уговорить меня?.. Пожалуй, нет.

— Ты думаешь? Хе-хе-хе!

— Нет, в самом деле, неужели я поддался?

— Кажется, начал было поддаваться; но в это время я как раз проснулся, так что не знаю, чем кончилось дело… Полагаю, однако, что если бы та молодая особа, которую я видел в качестве твоей жены, в действительности взялась за тебя, ты едва ли мог бы устоять, хе-хе-хе…

— Кто же она была?

— А ты не догадываешься? Мисс Клара Блэкаддер… Ага! Как тебя передернуло при этом имени!.. Я так и знал, поэтому не хотел называть ее. Но ты сам пристал ко мне… Вот теперь и кайся!

Молодой человек, мгновенно изменившись в лице, вздохнул и печально произнес:

— Этому сну никогда не сбыться!

— Почему же? — с легкой усмешкой спросил собеседник.

— Потому что Клара Блэкаддер, по всей вероятности, давно уже замужем за другим и совершенно забыла о моем существовании.

— Не думаю. Женская привязанность крепче мужской, и чем больше препятствий на пути к счастью, тем сильнее девушка привязывается к нему душой и сердцем. Клара Блэкаддер именно из таких женщин. Я знаю ее с детства и всегда удивлялся ее твердости и непоколебимости во всем… Кстати сказать, она единственная из всего семейства, кто заслуживает любви порядочного человека.

— О да, это совершенно верно!

— Ее брат, например, негодяй, такого надо еще поискать. В детстве он был сорвиголовой, никто не мог с ним справиться, а теперь и вовсе стал неуправляем. Кажется, во всей долине Миссисипи не сыщешь другого такого… Впрочем, виноват, я забыл о его отце: тот тоже немногим лучше сынка… А Клара любила тебя, Нед; я это знаю наверняка… Если бы ты тогда был поэнергичнее и не позволил бы ее родственникам так запугать себя или объяснился с ней сам, то она уже давно была бы твоей женой.

— Ну да, как же!

— Да уж поверь моему слову, Нед, все могло бы быть иначе… В крайнем случае, посадил бы ее на лошадь — и ищи ветра в поле! Увез бы, как это делают индейцы. С такими, как ее отец и брат, церемониться нечего. Ведь это они хотели выдать ее замуж за одного из своей «чудной» компании… В ближайшем городке вас обвенчали бы, и дело с концом! Так сделали и мы с Соланж, покойной женой, лет тридцать назад, прежде чем поселиться на земле хоктавов. Отец ее, старый Дик Сиокум, и слышать не хотел о нашей женитьбе. Он был зол на меня за то, что я победил его на состязании в стрельбе…

— И вы увезли свою невесту?

— Увез. Соланж пришла ночью в лес, откуда я повез ее прямо к знакомому проповеднику-методисту, и он в какие-нибудь пять — десять минут соединил нас на всю жизнь… Мне никогда не приходилось раскаиваться в этом поступке, потому что женщину лучше моей жены трудно было найти на целом свете. И, поверишь ли, с того ужасного дня, когда она навеки закрыла свои кроткие глаза, я ни разу еще не взглянул ни на одну так, как смотрел на жену… Как я был с ней счастлив и как мне было трудно потерять ее!..

Голос старого охотника дрогнул и оборвался.

Молодой человек грустно смотрел на пламя костра и молчал, опасаясь неосторожным словом разбередить душевную рану собеседника.

Тем временем чай вскипел. Старик снял с огня котелок и принялся жарить на вертеле мясо.

— Так бы следовало поступить и тебе, мой