class="p1">Пока рассыпавшиеся всадники откатываются и снова группируются для продолжения атак, БМД, порыкивая двигателем, проламывается сквозь очередные кусты. Впереди, где-то в километре, уже видные юрты ордынского лагеря. За спинами спешно выстраивающихся в ряды конных отрядов. По ним-то и отстрелялся Беспалых, внося сумятицу и мешая подготовиться к атаке.

— Сзади снова прут, — кричат десантники, присматривающие за обстановкой через щель приподнятой крышки входа в десантное отделение.

— Постреляйте пока по ним из автоматов, а я по лагерю пару раз грохну.

Ребята бьют короткими очередями, но по плотной массе конницы промахов, скорее всего не бывает.

Поджечь войлок юрт почти невозможно. В них если что-то и горит, то только деревянные каркасы да тряпьё, имеющееся внутри. А вот палатки и шатры пылают за милую душу. В том числе — и от разлетевшихся после взрыва осколочно-фугасного снаряда головней костров.

Пулемётчики в очередной раз меняют коробки с лентами. За счёт того, что сюда, в тринадцатый век, принципиально не брали никаких ПТРК (нету здесь танков, с которыми они должны бороться), а оборудование для управления этими ракетами демонтировано, то удалось впихнуть больше коробок с пулемётными лентами. Но всё равно скоро придётся выходить из боя: патронов бывает очень мало, мало, всё равно мало, но больше не увезти. Особенно в условиях, когда приходится биться с войском, численностью в несколько десятков тысяч человек.

Отсюда просматривается и кусок поля брани, где рубка в полном разгаре. Да, татар очень много, и они просто давят массой. А ещё — забрасывают зажигательными стрелами городок, где уже что-то горит. Скорее всего, соломенные крыши хат. Пусть они и покрыты слоем снега, но где-то этот снег мог сползти вниз, а где-то стрелы могли влететь в окно: внутри ведь тоже полно соломенных «постельных принадлежностей». Даже не матрасов, набитых этим материалом, а просто охапок, на которых спят люди. Эх, предупреждали Ефрема о том, что не устоит Воронеж против татар!

Ан, нет. В оптику орудийного прицела видно, как, кажется, кто-то бежит от городка в сторону леса.

— Миша, поворачивай в сторону крепости. Постараемся прикрыть мирняк, который пытается спастись. Хрен с ним, с тем татарским лагерем.

— А куда это?

В триплексы Дорохину не видно то, что находится в задней полусфере.

— Короче, разворачивайся обратно через левое плечо. Если сам не увидишь, я дальше подскажу, где следующий поворот. Толик, а ты не забудь сделать «фа-фа», когда с врагами на встречных курсах будем расходиться.

— С удовольствием, — заржал Жилин, которому самому очень понравилось использовать «вундервафлю».

По буеракам, рекам раком быстро не разгонишься, поэтому примерно два с половиной километра до речной излучины, на возвышенном мысу которой стоит Воронеж, тащились минут пять-шесть. И пострелять из пулемётов и автоматов успели, и пару раз открыть пневмоклапан, подающий сжатый воздух в теплоходную «бибикалку». Обзавелись, кажется, несколькими сотнями отметин от стрел и даже зарубкой от сабли на борту боевой машины.

Было такое, что некий шальной воин, бросившийся наперерез БМД, оказался рядом с ней и со всей дури рубанул по алюминиевой броне. Сложно понять, на что рассчитывал. Пожалуй, просто действовал на инстинктах в горячке боя. Но повеселил экипаж он знатно.

Вплотную к реке рядом с крепостью не подходили, чтобы не пугать ещё и своих, отстреливающихся от сыплющих зажигательными стрелами кочевников. Но огнём автомата из бокового лючка и башенного пулемёта проредили число «поджигателей».

Да, удар с тыла по рязанскому воинству обитатели Серой крепости сумели сорвать. Но этим войска Великого князя Юрия Ингваревича не спасли. Только затянули сражение. Но и то — хлеб, поскольку всё равно в этой битве погибло больше оккупантов, чем в другой истории. Ведь, как упомянуто в летописных текстах, рязанцам пришлось прорубаться сквозь вражьи полки. Не навстречу же новым туменам, всё ещё не вступавшим в бой.

Сорвать сумели, а теперь только отстреливаются от тех сотен, что шлёт в атаки на виновников этого темник, взбешённый тем, что ему не удалось выполнить приказ командующего.

— Нам бы день простоять, да ночь продержаться, — хмыкает кто-то из десантников.

— Не будет у нас ни дня, ни, тем более, ночи на то, чтобы тут стоять, — отрезал Беспалых, в очередной раз перезаряжая пушку. — А держаться будем до тех пор, пока на каждый пулемёт не останется по единственной ленте. Если рязанцев к этому времени окончательно не сломят.

50

Кризис назрел примерно через полчаса. Как раз к этому времени темник оттянул назад войска, безуспешно пытавшиеся обстреливать БМД из луков.

— Кажется, какого-то большого начальника в лес вывозят, — доложил боец, поглядывающий в бинокль за происходящим в крепости и северо-западнее её. — Ну, судя по доспехам и флажку. Ну, как его? Бунчуку вроде.

— Мёртвого, что ли?

— Да нет, кажется, в седле держится, но его с двух сторон поддерживают.

А следом за этим ещё громче заорали, завизжали татары, и незадействованные в схватке отряды подались вперёд, в сторону цепи русских войск, строй которых из-за крепостного частокола не было видно.

Капитан развернул башню, чтобы глянуть на происходящее в оптику прицела. Похоже, действительно всё. Вон, даже со сторожевых вышек люди спускаются вниз, а по полям от въездных ворот в крепость Воронеж и из палаточного лагеря, спешат пешие, конные, забравшиеся в сани… Бегут на северо-запад, по той самой дороге, по которой несколько недель назад сюда приезжали посланцы Серой крепости, а на днях пришло рязанское войско. Почти все, кроме примерно десятка или дюжины всадников, скачущих на запад. Да это же, кажется, сотник Ефрем? Вот уже из-за стены показались пешие с конными, бегущие просто к лесу, а не на дорогу.

— Вот и всё! Поехали, Миша. На юг до предела. Переправимся через Воронеж там же, где утром переправлялись.

Уже у переправы заметили столб чёрного дыма, поднимающегося за спиной. Похоже, это горела крепость Воронеж, и в этом варианте истории ставшая первым русским городком, сожжённым войсками Батыя. Радовало лишь то, что это поражение рязанского войска досталось врагам намного большими потерями, чем могло бы быть. Некритичными, но, как говорят, курочка по зёрнышку клюёт.

За несколько часов, пока отсутствовали, печь в землянке остыла, так что пришлось её растапливать, пока температура в помещении не успела упасть до минусовой. А пока то да сё, ходили вокруг БМД, поражаясь её внешним видом: Беспалых и его товарищи хорошо помнили, как она выглядела после Калки. Но то было сущей ерундой в сравнении с сегодняшним видом. Как говорится место