полную возможность и даже необходимость для человечества наступления достойного его общества. Еще Гегель понимал смысл всего исторического процесса как тайное или явное стремление к свободе. Я не знаю, как жить, если не мыслить всеобщего освобождения человечества и от всех неожиданностей природы, и от всяческой злобы в самом человеческом обществе. Пусть где-то там изобретают средства для массового уничтожения человечества. А я и мои ученики все-таки верим в наступление всеобщего мира и свободы. Разум, мышление, честно проводимое до конца, только об этом и говорит. Я убежден, что воспитанная в этом духе молодежь уже не будет устремляться на огонь, как бабочка на горящую свечу, а будет считать, что в силу самой истории наступает полное разочарование в целесообразности вечных войн и вечного приготовления к войне. Человечество скоро осознает, что это просто невыгодно.

– В заключение меня интересует вопрос уже чисто личного характера. А именно, мы знаем, что в течение многих лет вы пишете много разных научных работ, печатаете их и в то же самое время страдаете тяжелой болезнью глаз, лишающей вас возможности самому читать и писать. Как это происходит?

– Это происходит очень просто – и тоже при помощи мышления. То, что я сам не пишу, а диктую, в этом нет ничего особенного, поскольку многие писатели даже с нормальным зрением предпочитали диктовать свои произведения. То, что для исследования какой-нибудь темы требуется ознакомление с большим количеством отечественной и зарубежной литературы, это тоже ясно; и то, что эту литературу мне читают, тоже не представляет собой ничего особенного. А вот в чем действительно заключается трудность, так это в продумывании изученной мною темы до самого конца, продумывании в полном уединении и до такой степени подробно, что на другой день я могу диктовать почти готовый текст. Многие удивляются, как это я могу диктовать трудный текст прямо набело. Но удивляться здесь нечему, если принять во внимание свойственный мне напор и постоянный, я бы сказал, поток мышления. В этом смысле я неизменно считаю себя молодым. Если хотите быть вечно молодыми, используйте методы мышления, практическое осуществление которого возникает как бы само собой. Я потому долго живу, что неустанно размышляю. Я потому так много написал и напечатал, что всегда верил то ли в неизменную вечную молодость, то ли во всегда молодую вечность.

О мировоззрении

Вы спрашиваете меня, что такое мировоззрение и как можно было бы его построить. Готов ответить на ваш вопрос, но только с одним условием. Если вы хотите разговаривать со мною, я прошу вас отказаться от предрассудков, которые часто возникают у людей даже помимо их воли, и оставаться только на почве здравого смысла. Возможно, вы и сами не понимаете, какой огромной властью над умами пользуются обывательщина и просторечное, совершенно некритическое использование слов и понятий. Или мы с вами будем оставаться на почве здравого смысла, какие бы неожиданные выводы отсюда ни возникали, или нам с вами не о чем будет говорить.

Термин «мировоззрение» состоит из двух слов, «мир» и «воззрение». Если нам начать со слова «мир», то вот вам первый предрассудок, который очень часто встречается и у людей ученых, и у людей неученых. Обычно говорят: мы не знаем, что такое мир, объясните нам. Я категорически утверждаю, что люди только прикидываются, будто они не знают, что такое мир. Если я вас спрошу, можно ли Солнце считать миром, то вы, конечно, тут же скажете: это только часть мира. Хорошо. А Луна? Конечно, скажете вы, и Луна тоже еще не весь мир, а только его часть. А Земля? А вся солнечная система? А любое созвездие? На все эти вопросы вы будете решительным образом отвечать, что ни то, ни другое, ни какая бы то ни было вещь вообще ни в коем случае не есть мир, а всегда мы имеем тут дело только с частями мира. И почему же вы так говорите? А потому, что вы хорошо понимаете слово «мир». Иначе вы не отвечали бы так решительно ни о Солнце, ни о Луне; и сам этот вопрос, который я вам задаю, считали бы бессмысленным.

Правда, это знание о мире, которое вы здесь проявляете, еще весьма туманное и неопределенное. Оно, конечно, требует научной разработки.

Мир есть вся действительность в целом, в ее прошедшем, в ее настоящем и в ее будущем. Частей мира бесконечное количество, но мир один, и вся бесконечность его частей есть нечто одно, а именно сам мир и ничто другое. Но как же это возможно? Это возможно только потому, что мир есть целое, целостность. Сколько бы разнообразных частей мы ни находили в этом целом, оно остается самим собой и в этом смысле совершенно неделимо.

Итак, если вы хотите оставаться на почве здравого смысла, вы должны сказать, что, хотя мир и является в виде своих бесконечных частей, тем не менее он есть нечто целое, нечто одно; и это целое не есть только сумма его частей. Оно является совершенно новым качеством по сравнению с ними. А иначе получилось бы так, что если стул деревянный и стол тоже деревянный и каждый из этих предметов не есть своя специфическая неделимость частей, то мне будет все равно, садиться ли на стул или на стол. Поэтому дерево, из которого состоят части стула и стола, не есть сами эти предметы, поскольку они могут быть сделаны не только из дерева, но, например, из металла. Следовательно, и мир, взятый в целом, тоже есть неделимая цельность, из каких бы частей он ни возникал фактически.

Теперь остается еще один шаг, чтобы понятие мира получило для нас не только непосредственно воспринимаемую, но и логическую значимость. Дело в том, что, хотя целое невозможно без его частей, а части невозможны без целого, все-таки логическая функция целого и частей совершенно разная для целого и для его частей.

Целое невозможно без его частей, но оно может содержать эти части в себе потенциально, а отнюдь не в виде фактического и материального существования. В таком потенциальном виде части целого существуют, например, в инженерно-техническом проекте дома, который предполагается построить. В то же самое время фактические и материальные части целого не могут существовать без своего целого. Вернее сказать, они вполне могут существовать без своего целого, но тогда каждая такая часть уже не будет частью целого, а будет иметь вполне самостоятельное существование, и целое рассыплется на множество таких частей, которые не