Ей надо было найти место, где можно было укрыться до этого времени. «Черт бы его побрал! И что он не сдержался?!»

Они свернули на улицу Санта-Марии, доносившийся сзади шум драки постепенно стихал. Через два квартала они подошли к большой церкви Иглесиа Санта-Мария. Вбежав по ступенькам, Лючия открыла дверь и заглянула внутрь. В церкви было пусто.

– Здесь мы будем в безопасности, – сказала она.

Они вошли в полумрак церкви, Рубио по-прежнему держался за живот.

– Мы передохнем здесь немного.

– Хорошо.

Рубио убрал руку с живота, и оттуда струей полилась кровь.

Лючии стало нехорошо.

– Боже мой! Что случилось?

– Нож… Он ударил меня ножом, – прошептал Рубио и упал на пол.

В панике Лючия опустилась возле него на колени.

– Не двигайся.

Сняв с него рубашку, она зажала ею рану, пытаясь остановить кровотечение. Лицо Рубио было белым как мел.

– Зачем ты полез в драку, идиот? – раздраженно сказала она.

– Я не мог допустить, чтобы они так с тобой разговаривали, – еле слышно прошептал он.

«Не мог допустить, чтобы они так с тобой разговаривали».

Еще никогда в жизни Лючия не была так сильно тронута. Она стояла и думала, глядя на него: «Сколько же раз этот человек рисковал своей жизнью из-за меня?»

– Я не дам тебе умереть, – горячо сказала она. – Я не допущу этого. -Она резко встала. – Я сейчас вернусь.

В комнате священника за ризницей она нашла воду, полотенца и промыла рану. Прикоснувшись к его лицу, она почувствовала, что у него жар, все тело было в испарине. Лючия положила мокрое холодное полотенце ему на лоб. Глаза Рубио были закрыты, и казалось, что он спит. Положив его голову к себе на колени, она что-то говорила ему, не думая о смысле своих слов. Она говорила, чтобы сохранить в нем жизнь, заставляя его держаться за тоненькую нить, которая связывала его с этим миром. Она говорила и говорила, боясь остановиться даже на секунду.

– Мы будем вместе работать на твоей ферме, Рубио. Я хочу познакомиться с твоей мамой и твоими сестрами. Как ты думаешь, я им понравлюсь? Я очень хочу, чтобы это было так. Я умею хорошо работать, caro. Ты увидишь. Я еще никогда не работала на ферме, но я научусь. У нас будет самая лучшая ферма во всей Испании.

Она проговорила с ним весь день, обтирая его пылавшее тело, меняя повязку. Кровотечение почти прекратилось.

– Ты видишь, caro? Тебе уже лучше. С тобой будет все в порядке. Я же говорила тебе. У нас впереди такая прекрасная жизнь, Рубио. Только не умирай, прошу тебя. Пожалуйста!

Незаметно для себя она начала рыдать.

* * *

Лючия смотрела, как, окрасив стены сквозь цветные стекла церкви, медленно исчезали предзакатные тени. На сумеречном небе погасли последние лучи заходящего солнца, и наступила темнота. Она вновь сменила Рубио повязку и вдруг услышала звон колокола, раздавшийся так близко, что она вздрогнула. Она считала, затаив дыхание: один… три… пять… семь… восемь… Восемь часов. Он звал ее, напоминая ей, что пора идти в ломбард. Пора бежать от этого кошмара, спасаться.

Склонившись над Рубио, она вновь пощупала его лоб. Он весь горел. Тело было влажным от испарины, а дыхание – частым и прерывистым. Кровь из раны не текла, но у него могло быть внутреннее кровотечение.

«Проклятье. Спасайся, Лючия».

– Рубио, милый…

В полубессознательном состоянии он открыл глаза.

– Мне нужно ненадолго уйти, – сказала Лючия.

Он сжал ее руку.

– Прошу тебя…

– Все хорошо. Я вернусь, – прошептала она.

Она поднялась и долго смотрела на него прощальным взглядом. «Я не могу ему помочь», – подумала она.

Взяв золотой крест, она повернулась и поспешно вышла из церкви. Ее глаза были полны слез. Нетвердой походкой она вышла на улицу, затем быстро зашагала в сторону ломбарда. Ростовщик со своим родственником уже, наверное, ждут ее там с паспортом – ее пропуском на свободу. «Утром, когда в церкви начнется служба, Рубио найдут и отправят в больницу. Его будут лечить, и он выздоровеет. Если только он доживет до утра, – думала Лючия. – Но это уже не моя забота».

Впереди показался ломбард. Она опаздывала на несколько минут. Ей уже был виден горевший в окнах свет. Ее ждут.

Она ускорила шаг, затем побежала. Бросившись через улицу, она влетела в открытую дверь полицейского участка.

За столом сидел офицер в форме. Он поднял глаза на вбежавшую Лючию.

– Вы мне нужны, – воскликнула Лючия. – Мужчину ударили ножом. Он может умереть.

Не задавая вопросов, полицейский поднял трубку и что-то проговорил.

– К вам сейчас подойдут, – сказал он Лючии, положив трубку.

Почти в тот же момент появились два детектива.

– Кто-то ранен, сеньорита?

– Да. Пожалуйста, идемте со мной. Скорее!

– По пути мы захватим врача, – сказал один из детективов. – И вы отведете нас к вашему приятелю.

Они зашли за врачом, и Лючия быстро привела их в церковь.

Когда они вошли туда, врач поспешил к неподвижно лежавшему на полу Рубио и склонился над ним. Через минуту он поднял голову.

– Он жив, но едва дышит. Я вызову «скорую помощь».

Лючия опустилась на колени. «Благодарю Тебя, Господи, – сказала она про себя. – Я сделала все, что могла. А теперь дай мне благополучно выбраться отсюда, и я больше никогда тебя не потревожу».

По дороге в церковь один из детективов все время внимательно смотрел на Лючию. Ее лицо казалось ему очень знакомым. И тут он понял почему. Она была невероятно похожа не фотографию женщины, разыскиваемой Интерполом как «особо опасная преступница».

Детектив сказал что-то шепотом своему напарнику, и, повернувшись, они оба пристально посмотрели на Лючию, затем вдвоем подошли к ней.

– Простите, сеньорита. Вы не могли бы пройти с нами в полицейский участок? Мы бы хотели задать вас несколько вопросов.

Рикардо Мельядо был неподалеку от пещеры, когда увидел подбежавшего к ее входу крупного серого волка. На какое-то мгновение Рикардо застыл, затем, не помня себя, бросился к пещере. Добежав до нее, он ворвался внутрь.

– Сестра!

В тусклом свете он увидел, как огромная серая тень метнулась к Грасиеле. Инстинктивно выхватив пистолет, он выстрелил. Взвыв от боли волк кинулся на него. Рикардо почувствовал, как острые клыки раненого зверя рвут на нем одежду, ощутил его зловонное дыхание. Мощный и мускулистый волк оказался сильнее, чем он думал. Рикардо пытался вырваться, но это было непросто.