Мёллер написал записку, о которой его просили, и даже очень красивым почерком.

Саша перечитал записку и отдал ее секьюрити-леди, к тому времени уже полностью одетой, как и ее партнер.

Парочка вышла из номера и направилась в бар отеля. Там записка незаметно перекочевала в сумочку Баши, которая, предположительно через час, должна была найти ее, когда будет искать ключи от входной двери.

– Так, – сказал Саша, – а теперь нам пора позаботиться о твоем звонке Тони…

– Зачем мне звонить Тони? – со страхом спросил Мёллер.

– Ну, это будет последний звонок. Положишь конец многолетнему сотрудничеству.

– И что мне ему сказать?

– Скажи ему, что наш драгоценный адвокат Димель держит в подвале охранной фирмы Вальтера некоего Мальте.

– Но… – Мёллер, очевидно, тоже думал, – откуда я мог это узнать?

– Господин Димель написал мне об этом в эсэмэс, а ты, как полицейский, ведущий расследование, конечно, прочитал его, – разъяснил Саша.

– Или это эсэмэс мы тоже должны для тебя подделать, чтобы ты зашевелился? – сказал Станислав.

– Нет, но что конкретно мне ему сказать?

– Ну, прекрасно, давай проиграем всю ситуацию.

Саша взял в левую руку цветочную вазу, которая стояла на столе.

– Это господин Димель.

Потом он взял в правую руку пульт, лежавший на телевизоре.

– А это я.

Он приподнял пульт.

– Я такой господину Димелю: «Этот тип в подвале у Вальтера начал приходить в себя».

Потом он приподнял вазу.

– А господин Димель такой: «Он уже что-то рассказал?» А я такой: «Не. Только то, что его зовут Мальте. Он еще оглушен. Сообщить о нем Тони?» А господин Димель такой: «Пока не надо. Сначала я поговорю с ним наедине». А я: «Когда?» А он: «Через два часа». И на этом все.

Саша посмотрел на Мёллера.

– Понятно?

Подобные разговоры явно были близки Мёллеру. Он кивнул.

– Ну, тогда за телефон!

Мёллер достал мобильник и позвонил Тони. Тони сразу же ответил. Без лишних вопросов он проглотил байку о том, что нанятый им убийца – почему бы и нет – сидит в подвале у Вальтера. И что он, очевидно, близок к тому, чтобы расколоться. И максимум через два часа он расскажет все Димелю, то есть мне.

Тони поблагодарил Мёллера и отключился.

Следуя оговоренному накануне плану, Станислав установил за Мёллером слежку, и Саша позвонил мне, чтобы доложить о результатах. Тем временем Тони был уже на пути к Вальтеру.

Мы с Сашей отправились туда же. И все последующие события я пережил, находясь в самой гуще событий.

В то время как мы с Сашей своим ходом, а Тони – своим добирались к Вальтеру, Станислав с Мёллером в его машине ехали к отдаленной стоянке грузовиков в очень тихом промышленном районе. Они припарковались за большой фурой с польскими номерами. Станислав попросил господина Мёллера самостоятельно надеть наручники и пристегнуться к рулю.

Поскольку Мёллер вел себя при этом немного строптиво, а Станислав был немного на взводе, то просьба привела к небольшой стычке, окончившейся для Мёллера переломом большого и указательного пальцев левой руки, а также пястных костей.

Когда Мёллер понял, что у Станислава теперь не только целых костей больше, но и к тому же на одно табельное оружие больше, чем у него, Мёллера, полицейский наконец уступил просьбе и приковал себя к машине. К его большому удивлению, вслед за этим двери польской фуры открылись, обнаружив большое, наполовину пустое пространство. В передней части фургона стоял внедорожник. Двое сотрудников Станислава закрепили борт-подъемник. Потом загнали Мёллера вместе с машиной в фуру, должным образом закрепили внедорожник и снова закрыли двери.

Мы с Сашей к этому времени прибыли на парковку фирмы Вальтера, ярко освещенную солнцем. Машина Тони уже стояла там, прямо у входа. Мы подождали пять минут и зашли в информационный центр Вальтера на первом этаже, в помещение, куда стекались все сведения от патрульных, агентов, а также сигналы со скрытых камер в доме.

Вальтер стоял у пульта управления с одним из своих диспетчеров, умным, накачанным типом с трехдневной щетиной и в очках без оправы, и смотрел на экран, показывавший комнату для допросов в подвале.

Там на диване лежал Мальте, очевидно без сознания. Тони как раз проверял, выключена ли камера для записи допросов. Камеры на потолке, с помощью которых мы как раз и наблюдали за ним, этот идиот даже не заметил. И его смышленая голова явно не сообразила, что наличие в комнате динамиков имеет смысл, только если там есть микрофоны.

– Давно он уже там? – спросил я Вальтера.

– Пришел за десять минут до вас. Злостно обругал нас за то, что сразу не сообщили ему о «заключенном». Я дал ему понять, что нет никакого заключенного. Есть только преследовавший тебя целый день тип, которого засек наш патрульный. Я сказал, что патрульный заговорил с этим типом. А тот сразу вытащил оружие, но наш быстро выбил пушку у него из рук. К сожалению, нога нашего патрульного не успела затормозить у подбородка этого типа. С тех пор парень без сознания. Вероятно, сейчас у него болит голова, он только начал приходить в себя.

– И что? Тони на это повелся? – спросил Саша.

– Абсолютно. Он тут наорал на всех. Напомнил мне перед моими людьми, что Драган доверил ему одному вести допросы. Трижды спросил, не говорил ли чего этот тип, а потом убрался вниз.

И вот он перед нами на экране.

Тони осмотрел Мальте. Потом дал ему затрещину. Никакого эффекта. Причиной того, что Мальте действительно лежал без сознания, были в первую очередь снотворные капли, которые Вальтер именно с этой целю и дал ему. Теперь Тони внимательно рассматривал опухший, синий и рассеченный в одном месте подбородок Мальте.

– Как это у вас получилось? Его подбородок выглядит так, будто на него наступили, – поинтересовался я.

– На него и правда наступили, – пояснил Вальтер.

– Но?.. – Я удивленно посмотрел на него.