– Сегодня у нас хоть на ночь укрытие появится, – весело заметил Джек. – По крайней мере, пока ветер не переменится и не решит напасть на нас с юга.

Харри слушала северный ветер. Он злорадно смеялся над ней.

– Не переменится, – сказала она.

Полковник вздернул бровь, но она не стала развивать тему. На плато было шумно от запыхавшихся людей и коней. Они торопились добраться сюда, в точности как в ее сне. Последний час всем пришлось карабкаться вверх бок о бок. Харри прислонилась к плечу Золотого Луча. Как же хорошо, что он такой большой и теплый! Конь повернул голову и нежно пожевал ее рукав, а она погладила его. С минуту поозиравшись вокруг, Харри заметила Наркнон и двинулась следом за ней. Кошка подошла к самому ущелью и уставилась в долину за ним. Даже неутомимая охотница притихла, но, возможно, давал о себе знать пройденный за день тяжелый путь.

Сквозь узкий просвет в скалах могли проехать двое всадников в ряд, но колени их соприкоснулись бы. На этой стороне плато полого поднималось к плечам узкой расселины и спускалось вниз с другой стороны, где люди и кони вполне могли забраться. Харри глядела на ту сторону, чувствуя теплое дыхание Золотого Луча на загривке. Наркнон спрыгнула с насеста возле расселины, повернулась к подруге спиной и начала умываться. Девушка стояла возле самого прохода, прислонившись к покинутому Наркнон уступу. Каменистый склон уходил вниз к покрытой кустарником долине между горных отрогов. На дальней стороне долины горная стена казалась ниже, но терялась в предгорьях. Харри чувствовала, как взгляд ее устремляется все дальше, к бесплодной равнине за тускло серой долиной и россыпью низких острых холмов. И на краю равнины она разглядела колышущееся марево, словно набегающий прилив. Будто волна, исследовало оно берег перед собой, подкатываясь к мелким холмам перед тем, как перехлестнуть через них.

Харри повернулась и пошла обратно к своему отряду. Она сказала, ни к кому не обращаясь:

– Они будут здесь завтра.

В ту ночь в лагере не шумели. Казалось, воины суеверно боялись в последний раз открыто полировать клинки. Многие втихую проверяли снаряжение, двигаясь словно призраки. Все избегали смотреть друг на друга, и не слышалось бодрого звона металла о металл. Даже шаги звучали приглушенно.

Джеков гнедой мерин Дрейк и Золотой Луч подружились за те дни, пока несли своих всадников бок о бок. Коней Чужаков всегда ставили в сторожевую линию, тогда как горские лошади бродили где хотели, никогда не уходя слишком далеко от человеческого лагеря. А Золотой Луч и Дрейк стояли часто нос к носу, перешептываясь между собой о погоде и пройденных за день милях, а может, судача о причудах и заботах своих всадников. Сегодня они встали рядом, повернув головы в одну сторону. «На нас смотрят, – подумала Харри, глядя на них в ответ. – Или наблюдают за этим ужасным северо-западным ветром». Золотой Луч дернул ухом назад, затем вперед и топнул. Дрейк повернул голову и задумчиво фыркнул на товарища, затем оба наладились вздремнуть, расслабив одну ногу и прикрыв глаза. Харри с завистью наблюдала за ними. Северный ветер невнятно бормотал.

– Дрейк знает о войне почти столько же, сколько я, – проговорил Дэдхем. – Вот он и посоветовал юному Золотому Лучу хорошенько выспаться в ночь перед боем. Трудно в это поверить после стольких часов в седле, но я, пресыщенный удовольствиями солдат, собираюсь рекомендовать тебе то же самое, мой блестящий юный капитан.

Харри вздохнула.

– Перестаньте уже звать меня капитаном. Достаточно того, что я Гонтурана ношу. А он не ваша легенда.

– Привыкнешь, капитан, – отозвался Джек. – Неужели ты откажешь мне в одной маленькой радости? Не отвечай. Ложись спать.

– Может, если бы я умела стоять на трех ногах и стекленеть глазами, это бы помогло, – проворчала она. – Я не хочу спать и… боюсь сновидений.

– Хмм, – отозвался полковник. – Даже те из нас, кого не заставляют верить в сновидения, не особенно любят сны в ночь перед битвой, но это… неизбежно.

Харри кивнула, затем раскатала одеяло и послушно на него улеглась. Наркнон тоже не находила себе места. Она побродила вокруг костра, отошла потереться носами с Золотым Лучом, вернулась, легла, еще походила.

– Я пошлю Кентарре и ее людей в лес по обе стороны от ущелья, на склоны над долиной. Мы все сможем столпиться здесь… и видеть приближение врага.

– Восхитительно, – отозвался Джек со своего одеяла, стягивая сапоги. – Я б и сам лучше не придумал.

Харри беззвучно рассмеялась:

– Тут организовывать особенно нечего, мой мудрый друг. Даже я это понимаю.

Джек кивнул.

– Ты могла послать нас в эту трещину в скале попарно, чтобы нас покрошили в капусту. Тогда бы я возражал. Но ты не собираешься этого делать. Спи уже, генерал.

Харри фыркнула в ответ.

Она лежала с открытыми глазами и видела набегающее на луну облако, слышала завывание набирающего силу северного ветра. Рваные тучи заслоняли лунный свет. Вот топнула лошадь в сторожевой линии, вот неразборчиво забормотал кто-то из спящих. Наркнон, наконец решившая все-таки поспать, едва слышно посапывала, положив голову подруге на грудь. А за всем этим Харри слышала… другие вещи. Она не выставила часовых, поскольку не сомневалась в их бесполезности. Так же как не сомневалась, что северяне явятся завтра. Всем бойцам ее небольшого отряда повезло выспаться в ночь перед боем. Глупо не принимать подарки судьбы, раз уж предлагают.

Но, лежа в одиночестве без сна, она слышала топот не подкованных железом копыт, перемещение массы верховых животных, не имевших отношения к лошадям, сонные всхрапывания всадников, не принадлежащих роду человеческому. На несколько почти мирных минут ее сознание уплыло в сон. Но вот раздался шорох, память тут же распознала шуршание закрывающегося клапана шатра, и голос Корлата резко произнес: «Завтра». Потрясенная Харри рывком села. Наркнон соскользнула с ее плеча и устроилась на земле. Кругом лежали небольшие, мертвого вида кучки – ее друзья и последователи. Красные угли костров зловеще оттеняли неподвижную черноту скального козырька и шевелящуюся черноту крон за ним. Повернув голову, девушка едва различила силуэты конских ног и услышала, как звякнула о камень подкова. Джек дышал глубоко. Он отвернулся от света умирающего костра, и она не видела его лица. Мелькнула даже мысль, не притворяется ли он спящим, дабы подать ей пример. Харри взглянула на Наркнон, вытянувшуюся рядом и переложившую голову ей на колени. Кошка-то уж точно спала совершенно искренне. Усы подергивались, в горле рождался чуть слышный рокот.

Харри снова легла. Ветер хихикал в скалах, но вверху несся, истерически хохоча, сквозь горы на тихие равнины Дамара, неся с собой нечеловеческие шепоты и стоны северной армии. Всадницу передернуло. Струйка ветра коснулась ее щеки, Харри отпрянула, та сползла по плечу и исчезла. Девушка натянула одеяло на голову.

Видимо, ей все-таки удалось заснуть. Когда она снова спихнула одеяло с лица, рассвет окрасил кромки гор, а губы слиплись. Она села. Наркнон еще спала. Джек лежал с открытыми глазами. Он мрачно смотрел в никуда. Харри наблюдала, как взгляд его сфокусировался на ней. Дэдхем сел, ничего не говоря, уперся локтями в колени и потер ладонями седой ежик на голове. Зашевелились и другие тела. Из скальной ямки в прикрытой деревьями передней части пещеры бил родник. Кто-то из Джековых людей наполнил там котелок и принес его одной из лучниц Кентарре. Филанон тем временем извлекла крохотный язычок пламени из вчерашней золы. Харри сонно смотрела на огонек, пока его не заслонило нечто черное. Это оказался Джек, опустившийся на колени перед их собственным кострищем. Девушка встала, отбросив одеяла, и отправилась за водой.