Чего-чего, а «улучшения качественного состава» и «усиления их ответственности за результаты деятельности» в результате принятия этого закона не произошло. Зато выборная лихорадка охватила все предприятия от мала до велика. (…) На смену знающим и хорошо подготовленным руководителям предприятий и их структурных единиц часто приходили обычные болтуны. (…)

Воля коллектива — закон. Число директоров-дилетантов, не отягощенных ответственностью (лицо-то выборное, и снять его министерство не может даже в случае полного выявления несоответствия должности!) пополнилось еще одним. И несть им числа.

(…) На заводе РАФ в виде эксперимента еще до принятия закона провели выборы директора, сильно нашумевшие. К участию в конкурсе на вакансию пригласили всех желающих. Объявление опубликовали в средствах массовой информации. И что же? Четыре тысячи заявлений пришло со всех концов в Елгаву. От доярок, школьниц, шоферов и еще сотен и сотен доверчивых простаков, поверивших в свой шанс…» [3.77. С. 154–155].

Так что выборы не приводят автоматически к власти лучших руководителей, а за каким-то порогом всякие игры в демократию теряют здравый смысл и переходят в трагикомедию. После выборов директоров начала размываться прежде единая государственная форма собственности на средства производства. На небольшое время появилось многообразие форм собственности: акционерная, коллективная, смешанная. Потом опять пришли к одной — частной. В руках избранных директоров.

Советы на местах все больше переводили на себя руководство экономикой, городское хозяйство, деньги, информацию. По словам бывшего первого секретаря Ленинградского горкома партии Б. В. Гидаспова, «управленческая «сетка», совпадающая с партийными структурами, разрушена буквально в три приема. Закон о госпредприятии, выборность директоров — раз, и выбита промышленность. Закон о кооперации — два, и закручен первый виток инфляционной спирали. Законы о суверенитете республик — три, и оборвались хозяйственные связи» (Цит. по: [3.78. С. 393–394]).

В том-то и был весь фокус М. С. Горбачева по сравнению, скажем, с Н. С. Хрущевым, что если последний только раздражал свое руководство бесконечными перестановками, то за годы перестройки были заблаговременно созданы СП, концерны, АО и проч. запасные аэродромы, куда основная масса могла спокойно переправиться после того, как были уничтожены государственные структуры. Все те, кто не мешал М. С. Горбачеву, кто не занимался политическим противодействием его курсу, кого не надо было сажать в «Матросскую Тишину», аккуратно пересели в кресла директоров, президентов и проч. Вы ведь еще не видели на улице бывших министров СССР, просящих подаяние? Нет? Вот и не увидите… Министр финансов (а в 1991 г. — премьер-министр) В. С. Павлов, например, одновременно был директором концерна «Деловой мир» [28. С. 28]. В этом концерне одним из структурных подразделений было одноименное издательство, которое и выпустило книгу В. С. Павлова по выходе его из тюрьмы.

8–9 июня 1987 г. проведено совещание в ЦК КПСС по вопросам коренной перестройки управления экономикой. Докладчик — секретарь ЦК КПСС Н. Н. Слюньков. 25–26 июня 1987 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, на него был вынесен вопрос «О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой».

Сам первоначальный импульс уже вносил элементы разлада прежней системы: «В руководящих сферах зарождались амбициозные проекты, осуществление которых, несмотря на их фантастическую сложность, представлялось тогда возможным.

Вообще надо сказать, что перестройка принесла с собой какое-то слишком легкое отношение к важнейшим партийным и государственным документам, планам, директивам, уставам, нормативам, процедурам. С приходом М. С. Горбачева все как-то стало необязательным, несерьезным, доступным скорой переделке» [17. С. 56–57].

Практически все выступавшие поднимали вопросы негатива в работе аппарата и о борьбе с этим явлением путем его… сокращения. Других рецептов не предлагалось.

Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев: В разделе «Демократизация государственного управления» (Это как?!) им говорилось: «Рассмотрены и утверждены новые генеральные схемы управления. В соответствии с ними аппарат союзных ведомств сокращается на 40 процентов, в союзных республиках наполовину, а в автономных республиках, краях и областях — на треть (…)

Процесс этот, однако, протекает небезболезненно, встречает сопротивление». Первый секретарь Кемеровского обкома КПСС В. В. Бакатин: «…следует уйти от регламентации сроков проведения партсобраний и пленумов. Вообще этот вопрос не оговаривать…».

Первый секретарь КП Казахстана Г. В. Колбин: «…отказ от функциональной подмены партийными комитетами советских и хозяйственных органов воспринят коммунистами республики с глубоким пониманием».

Секретарь Московского горкома КПСС В. К. Белянинов: «Для того чтобы найти виновных в безобразном снабжении города картофелем и овощами, потребовалось собрать на днях в горкоме партии представителей почти двух десятков министерств и ведомств. И, как в прежние годы, столкнулись с разобщенностью действий, раздробленностью ответственности, с отсутствием единой системы…».

Директор Института экономики Л. И. Абалкин: «Нужна совершенно другая система, а именно та, о которой мы договорились год назад на Пленуме ЦК, то есть переход к экономическим методам регулирования экономических отношений».

Директор Института США и Канады АН СССР А. Г. Арбатов: «…монополия у нас господствует ужасающая. А ведь монополия всегда ведет к загниванию, в том числе и при социализме».

Председатель правления Союза театральных деятелей СССР М. А. Ульянов: «Либо диктат аппаратчика со всеми вытекающими последствиями, вплоть до культа и репрессий, либо народовластие…».

Секретарь ЦК КП Украины Б. В. Качура: «…необходимо ускорить перестройку стиля и методов работы центральных министерств и ведомств, где в последнее время, по существу, идет борьба за выживаемость, аппарат как бы «сидит на чемоданах».

Директор Ивановского станкостроительного НПО В. И. Кабаидзе: «А теперь я хочу сказать о министерствах. (Оживление). Если честно говорить, мне министерство не нужно. (Аплодисменты.)».

Оператор стана Нижнетагильского металлургического комбината имени В. И. Ленина В. А. Ярин: «Раз речь сегодня идет о революции, то очень важно правильно увидеть и угадать противника. В 1917 году враг был очевиден — вон он там, за баррикадами. А сегодня он где? В бюрократе? Да, верно. В руководителе, топчущемся на месте? Правильно. То, что печать бьет по ним, все это верно».

На XIX Всесоюзной партийной конференции и закончились импровизации: «Партийный центр практически самоустранился от руководства партийными комитетами, неспешно, отрешенно занявшись внутренней реорганизацией: переменами в структуре, сокращением штатов, ликвидацией отделов. Исполнительный Секретариат ЦК не работал, а Политбюро превратилось в бездеятельный политический совет при Президенте СССР.