Сообразив, что кричать в зал бесполезно, Огонёк решилась на единственно правильное в этой ситуации решение.

— «Дружок»! — скомандовала она роботу. — Ищи! Ищи быстрее, откуда идет сигнал, ты умеешь. Возьми его за шкирку и покажи всем, ну!..

Прошло не более минуты, и ситуация на экранах внезапно и разительно переменилась. Раздался треск ломающейся двери, чудовище встревожено повернулось, да так и застыло с открытой пастью.

В кадре появился «Дружок». Он взял чудовище за морду, поднял над столом… и в тот же миг из обтянутого зелёной резиной каркаса вытряхнулся профессор Злючкин.

Отбросив в сторону маскарадный костюм, «Дружок» взял агрессора за шиворот и выставил его напоказ.

— Что такое! Что такое! — трепыхался перепуганный профессор. — Вы не имеетПРФФе права! Отпустите, оставьте меня, я только хотел пошутить!..

Тем временем зловещая фонограмма с ультиматумом продолжала звучать в эфире. «Дружок» переменил скорость на магнитофоне, и все сразу узнали голос Злючкина. Схитрив, профессор поставил звук на замедленное воспроизведение и оттого голос казался страшным.

Строительный вагончик быстро разыскали и окружили репортёры. Внутри обнаружилась передающая телевизионная аппаратура, дикторский стол и картонный, оклеенный фольгой задник с вырезанным ножницами «иллюминатором», за которым на фоне чёрного бархата висел подсвеченный сбоку обыкновенный глобус.

Так позорно закончилась для профессора Злючкина затеянная им безнадежная авантюра. Вопрос о начале подготовки спасательной экспедиции на Луну в тот же час был делом решённым.

Общий план действий. — Специальная комиссия вынуждена напоминать, что ракета не резиновая

Весь оставшийся день и вечер, до глубокой ночи, Большой научный совет занимался проблемами предстоящей лунной экспедиции. Главная трудность состояла в том, что никто не знал, в чём именно заключается и откуда исходит эта самая «вредоносная сила», угрожающая лунатикам. В конце концов было решено сконструировать особого рода многослойные скафандры, защищающие находящегося внутри гнома от всех известных науке вредных излучений.

Разработанный общими усилиями план действий был таков:

1. Две ракеты, оснащённые приборами невесомости, с восьмью членами экипажа на каждой, прибывают на поверхность Луны.

2. Участники экспедиции отлаживают находящуюся на поверхности радиостанцию и пытаются связаться с лунатиками по радио.

3. В случае отсутствия связи первая ракета проникает в подлунное пространство через ледяную пещеру, опускается ниже слоя постоянной облачности и, совершая медленный облёт материка, производит наблюдения за жизнью лунатиков.

4. Если с воздуха не будут обнаружены угрожающие лунатикам объекты или живые существа, ракета совершит посадку поблизости от какого-нибудь населённого пункта, после чего одетые в защитные скафандры сталкеры войдут в непосредственный контакт с местным населением. (В связи с несомненной опасностью экспедиции, сталкерами отныне именовались гномы, проникшие во внутреннее пространство Луны.)

5. Вторая ракета вместе с экипажем остаётся на поверхности Луны и держит связь как со сталкерами, так и с Землёй. (Поскольку вторая ракета призвана служить связующим звеном её экипаж отныне именовался «наблюдателями».) Наблюдатели имеют право спуститься в подлунное пространство только в случае крайней необходимости.

Так выглядел общий план предстоящей экспедиции, но при этом все понимали, что он может полностью измениться в первые же минуты пребывания сталкеров в зоне риска — так условно называли скрывающий тайны и опасности подлунный мир.

Вскоре были опубликованы длинные списки претендентов, желающих лететь на Луну, среди которых предстояло выбрать наиболее подходящих для этого дела гномов. Специальная комиссия в первые дни едва успевала рассылать вежливые отказы, в которых на отпечатанных во множестве типовых бланках разъяснялось, что ракеты не резиновые и полетят только опытные и проявившие себя в деле специалисты.

После отсева первой волны желающих в газетах был опубликован список из пятидесяти гномов, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать всего шестнадцать.

Среди этих пятидесяти счастливцев своё имя неожиданно обнаружил Пухляк. Руки его в эту минуту так задрожали, что он выронил газету и ещё долго сидел в оцепенении. Как его имя попало в столь нехороший список, было для него полнейшей загадкой.

Между тем загадка эта разъяснялась довольно просто. Множество состоящих в переписке с Пухляком дамочек прислали по адресу комиссии телеграммы с ходатайствами за него, опасаясь, как бы имя героя не затерялось среди прочих.

В этом списке значились и другие небезынтересные претенденты.

С волнением следивший за происходящим, писатель Баян в спешном порядке опубликовал статью под названием «Литература в загоне», в которой сетовал на то, что телевидение безжалостно вытесняет литературу из жизни гномов. Он писал, что нашумевшее путешествие на остров Голубой звезды было отражено на экране бездарно и скучно, потому что среди путешественников оказалась корреспондентка с телевидения. «Однако если бы там нашлось место для мало-мальски способного литератора, — писал Баян, — то его воспоминания о путешествии могли бы вылиться в полноценный, высокохудожественный и содержательный роман, который стал бы не менее популярным, чем надоевший всем хуже горькой редьки сериал… Хватит оглуплять гномов телевизионной жвачкой! — припечатывал автор напоследок. — Даешь литературу в массы!»

Этот вопль был услышан, и растерявшаяся комиссия, уже включившая в список корреспондентку телевидения Кроху, с перепугу утвердила также и кандидатуру писателя Баяна.

По поводу участия в полёте Карлуши спорили между собой Студент (а он был председателем отборочной комиссии) и Огонёк.

— Я абсолютно согласен с вами, дорогая коллега, — говорил Студент, что ваш подопечный хорошо знаком с особенностями тамошней жизни. Однако вы мало представляете себе, насколько он непредсказуем. Вот увидите: если мы его зачислим, то неприятности начнутся уже на старте.

— Ах, какая проницательность, какой холодный расчёт! Не старайтесь быть хуже, чем вы есть на самом деле, дорогой коллега. А вы не задумывались над тем, как он перенесёт ваш отказ? Не вы ли только что говорили о его непредсказуемости и, доведу до вашего сведения, повышенной впечатлительности?

— Подумаешь, кисейная барышня. Из-за одной такой обидчивой и впечатлительной натуры может пострадать ещё неизвестно сколько гномов.

— Не волнуйтесь, никто не пострадает. Хотите, я возьму его под свою личную ответственность?

И Студент, конечно, сдался. С самого начала он спорил только для видимости. Как говорится, для очистки совести.

Больше всего суеты было вокруг Пухляка. Студент эту кандидатуру, по известным причинам, вообще не принимал во внимание. Да и сам герой поспешно отказался от экспедиции, ссылаясь на занятость и подорванное здоровье. Однако пачки телеграмм продолжали прибывать, и Студент был поставлен этим в чрезвычайно трудное положение.