— А что такое магический пруд? — спросила Изолт, пытаясь высвободить свои яркие локоны из ручонки сына. Он завопил и лишь ухватился за них крепче.

— Если хочешь, можешь пойти с нами, — сказала старая ведьма. — Магический пруд был построен при каждой Башне — это самый быстрый и легкий способ, которым ведьмы Шабаша могли общаться между собой, в особенности те, кто не был лично знаком друг с другом.

Мегэн взглянула на часы на стене.

— Уже почти полночь, — сказала она. — Можно спускаться. — Она с трудом поднялась на ноги и встала, опираясь на свой посох. В ее косе серо-стального цвета, свисавшей до колен, змеилась белая прядь. Она снова взглянула на Йорга. — Ты пойдешь с нами, старый друг?

Тот покачал головой. Его морщинистое лицо было мрачным.

— Нет, ты же знаешь, что в Самайн завеса между двумя мирами тоньше всего. Я хочу заглянуть в будущее.

— Тогда будь осторожен, — предостерегла она. — Ты же знаешь, что Башня до сих пор кишит духами. — Он кивнул. — Может быть, Изолт лучше остаться и присмотреть за тобой, — сказала старая колдунья. Изолт постаралась скрыть свое разочарование, ибо ей было очень любопытно увидеть магический пруд.

Йорг, разумеется, почувствовал ее настроение и ласково улыбнулся.

— Ступай с Мегэн, девочка, — сказал он. — Со мной останется Лига Исцеляющих Рук. Они присмотрят за мной. Пора уже этим оруженосцам Лахлана заняться чем-нибудь более полезным, чем поедать лакомства Латифы и озорничать.

— Хорошо, тогда я пошлю за Диллоном, — сказала Мегэн и медленно направилась к дверям. Из ее кармана высунулся черный нос Гиты и тут же скрылся обратно.

Оставив Доннкана со Сьюки, Изолт и Лахлан пошли за старой ведьмой по лестнице, по которой гуляли сквозняки, потом через главный зал. Он был заполнен учениками, собравшимися у огня, пытаясь обогреть руки или играя в шахматы и триктрак на низких столиках, расставленных между потертыми, но удобными кушетками. Служанки только что внесли подносы с дымящимся сидром, приготовленными из яблок, меда, виски и специй, и многие с наслаждением припали к кружкам и ели маленькие кексы, испеченные Латифой по случаю Самайна в невероятном количестве.

Перемены, произошедшие всего за год, не могли не потрясти Изолт. В прошлый Самайн они собрались в этом длинном зале, замерзшие и испуганные, а Лахлан обезумел от горя при вести, что его брат умирает. Они вызвали бурю при помощи Книги Теней и под прикрытием ее ледяных ветров пробрались во дворец, чтобы дать бой Майе Колдунье. Теперь в огромном зале было тепло и весело, звучали шутки и смех, а окна запотели, так что холодная ночь за ними была забыта. Она взглянула на Лахлана, и тот улыбнулся ей еле заметной улыбкой общего воспоминания.

После того, как оруженосцы Лахлана, хотя и довольно неохотно, отправились в комнату Мегэн, она со своими спутниками прошла в широкий внутренний дворик, с четырех сторон обрамленный изящной колоннадой и перекрытый недавно возведенным хрустальным куполом. Как только они вышли из коридора, то тут же очутились на морозе.

В самом центре четырехугольного дворика находился круглый пруд, окруженный каменной оградой, покрытой переплетающимися линиями и рельефными рисунками. По четырем сторонам света стояли низенькие каменные скамьи, края которых украшала резьба в виде лун и звезд.

Изолт опустилась на одну из них и вгляделась в сердце черно поблескивавшего пруда. Мегэн села рядом, а Лахлан принялся безостановочно расхаживать вокруг.

— В каждой из тринадцати Башен есть свой магический пруд. Они фокусируют волю и разум, точно так же, как мой хрустальный шар или чаша с водой, только пруды специально сделаны так, чтобы стократно усиливать мысленный голос, — сказала старая колдунья. — Должна сказать, что вы не учились пользоваться магическим прудом, как следовало бы. Ну же, Лахлан, не ершись, я знаю, что на войне вам было совершенно не до того! Я вовсе не обвиняю вас.

Лахлан состроил гримасу и сел на скамейку напротив.

— Что ты от нас хочешь?

— Попытайся вспомнить все, что я рассказывала тебе в прошлом году о пользовании магическими кристаллами. Ты должен отрешиться от повседневных забот, очистить свою душу и избавиться от всех мыслей. Попытайся расслабить каждую мышцу в своем теле. Смотри в пруд, позволь своей душе свободно парить, думай о том, кого ты хочешь увидеть. Думай о своем кузене Дугалле, представь его лицо перед своим мысленным взором и услышь его голос.

Когда все трое сосредоточились, темная вода в пруду медленно заволновалась, и неотчетливые отражения снега и хрусталя расплылись, уступив место бледному лицу, черным волосам и бороде Дугалла Мак-Бренна. Позади него Изолт различила лишь очертания разбитой арки и белизну падающего снега.

— Приветствую тебя, Лахлан, — поздоровался Дугалл. — Отличная ночка, чтобы одному бродить по населенным духами развалинам. Полагаю, тебе так же холодно и неуютно, как и мне.

Лахлан ухмыльнулся.

— Что за манера обращаться к своему господину и Ри? — строго вопросил он. — Неужели ты не собираешься называть меня «Ваше Высочество» и осведомиться о моем здоровье?

— Надеюсь, ты подхватил насморк и ревматизм, — мстительно отозвался Дугалл. — Именно это произойдет со мной, когда я вернусь обратно к теплому камину и стаканчику виски! Прошу тебя, давай оставим любезности. Здесь холодно, точно в брюхе у Гэррод, а эта проклятая куча камней воняет кровью и убийством. Я хочу вернуться к своему стакану как можно быстрее.

— Что ж, я рад видеть тебя живым и по обыкновению любезным, — рассмеялся Лахлан. — Расскажи мне, что нового?

Дугалл стряхнул с бороды несколько снежинок и принялся кратко рассказывать, как провел девять месяцев со дня отъезда из Лукерсирея. Он взял в оруженосцы Оуэна Мак-Бренна, одного из мальчиков, спасенных из Башни Туманов, узнав, что у них была общая прабабка. Вдвоем они отправились в Равеншо, и им потребовалось немало хитрости, чтобы не попасться в лапы Ярким Солдатам, наводнявшим леса.

К немалому смятению, они обнаружили в заливе Сифорт стоящие на якоре тяжелые корабли тирсолерцев, а это означало, что Яркие Солдаты угрозами или подкупом добились сотрудничества кого-то из местных рыбаков, поскольку бухта пользовалась дурной славой. Белые флаги реяли над стенами портового города Таллимуира, а на берегах реки был разбит лагерь.

Дугалл с Оуэном, скрываясь, поспешно поехали через лес к Равенскрейгу, небольшому замку, который стал Мак-Бреннам домом с тех пор, как они покинули замок в Риссмадилле. Но Равенскрейг оказался в осаде, а на лугу перед высокой скалой, на которой стоял замок, как грибы росли белые палатки и внушительные осадные башни Ярких Солдат.

Когда Дугалл наконец смог связаться со своим отцом — старый Мак-Бренн в совершенстве умел общаться через воду или кристалл, но был настолько рассеянным, что до него часто было просто не достучаться, — то узнал, что большая часть приморских городов потеряна, но Яркие Солдаты пока не смогли пробиться в горы. Каждую весну и осень залив и реку наводняли Фэйрги, поэтому Ярким Солдатам было нелегко удержать территорию, которую они отвоевали. Мак-Бренн с радостью предоставил тирсолерцам вместо него сражаться с кровожадным морским народом, а сам тем временем трудился в своей лаборатории и играл с многочисленными собаками.