зашевелились, того и гляди музыка из ушей полезет. Дёрнулся было, чтобы записать на телефон, и тут сообразил, что впервые, пожалуй, случилось со мной такое, что я вспомнил сразу так много песен без обычного своего зависания. И, похоже, что уже их не забуду. Неужели Гуань Инь расщедрилась и добавила в мою память новую опцию? Ладно, запишу потом, никуда теперь эти песни от меня не денутся. К тому же, здесь не самое подходящее место для того, чтобы возиться с записью нот.

Смотрю на парней уже другим взглядом. Почти как охотник на будущую жертву. Готовься, Джейсон-ХанБёль, слава и здесь тебя не минует. Осталось только Саныча уговорить и дело в шляпе. И никуда сабоним не денется, особенно, если ЫнДжу с сестрой вступятся за племянника. Что и говорить, удачненько я сегодня "сходил за хлебушком". Опасался, дурак, что мадам попросит написать хит для родной кровиночки, а сам готов завалить его этими хитами с ног до головы.

* * *

В перерыве парни из группы усаживаются отдохнуть и перекусить за соседний столик, который для них быстренько освободили. Подсуетившиеся поклонницы притащили подносы с едой и коктейлями, очень недовольно при этом косясь на нас — чем-то наша компания им не угодила, может быть тем, что мы не проявляем особого восторга при виде местечковых кумиров.

Парни шумно обмениваются впечатлениями. Специально не прислушиваюсь, но меня всё же доносятся обрывки разговора:

— …опять микрофон барахлит, половину последнего куплета запороли…

— …да никто ничего и не понял, подумали так и надо…

— …сколько девчонок сегодня симпатичных. Глаза разбегаются…

— …ага, особенно за соседним столиком, смотри какие…

— …у них оппы есть. А тебе, Хан, если что, ЙеРин опять скандал закатит…

— …мы с ней уже расстались, так что я свободен как птица…

— …ловко это у тебя получается. Даже завидно…

— …учись, ЁнЧжун, пока я жив…

Ага, это они на нас внимание обратили, то и дело поглядывают. Ишь, какие глазастые. Что-то будет, когда я к ним без грима заявлюсь. Надо ГаБи попросить, чтобы она разузнала, где они репетируют.

— …в одном отказали, в другом попробуем. Агентств в Сеуле много…

— …это уже четвёртое. Может, мы что-то не так делаем?..

— …и сказал, прикинь, что время рок-групп прошло…

— …КюМин предлагает в "Startory Entertainment" сходить. У них как раз у двух групп контракт заканчивается…

Слегка усмехаюсь. Ну да, знакомые разговоры, обычные проблемы начинающих музыкантов…

И тут меня накрывает. Реально накрывает самое настоящее дежавю. Да так, что я коктейлем буквально давлюсь и едва не выливаю его на себя. Было ведь уже в моей жизни что-то похожее, что-то очень-очень похожее, почти один в один. Самодеятельная бойз-группа, небесталанные парни, мечтающие о славе, о том, чтобы на них обратило внимание хоть какое-нибудь агентство, и я — со специально для них написанной песней…

Настроение уходит в глубокий минус.

Не хотел ведь вспоминать, запрятал на самое дно своей памяти, и вот — получи и распишись, Серёга. Смотрю на беззаботных парней, а перед глазами такие знакомые и уже понемногу забывающиеся лица, которые уже никогда никому не улыбнутся. ЫнХёк, ХёнШи, КванРи, ХиБом. "FreeStyle". Моя боль навсегда. Хорошие парни, не успевшие насладиться свалившейся на них внезапно славой. Ушедшие даже не на взлёте, а перед ним. И как бы себя не уговаривал, чувствую, чувствую свою вину. Потому что если бы не я, ничего бы не случилось, никуда бы они не поехали на ночь глядя, остались бы живы… Ну, не стали бы они знаменитыми айдолами, бросили бы музыку и танцы, зато нашли бы себе подружек, женились бы, детей нарожали… Но случилось так, что пришла к ним ЮнМи и всё испортила. Да так, что уже не исправишь.

"Secret Room" под восторженные визги фанаток опять выскакивают на сцену. Звучит какая-то незнакомая мне баллада. Солирует ХанБёль, он, оказывается, и фальцетом умеет петь.

А я сижу весь в сомнениях и не знаю, на что решиться. Как бы мне опять не наломать дров. Ну дам я этим парням хиты, ну прославятся они, подпишут контракты, а потом — раз! — и будет как с Фристайлом. Помчатся на радостях успех отмечать… И всё. Встаёт перед глазами снесённое ограждение, искорёженный автомобиль, какие-то разбросанные по путям то ли листы металла, то ли тряпки… Понимаю, что дурь, что не может, не должно всё так повториться, что "сняряд в одну воронку дважды не попадает", но сомнения никуда не уходят. Наоборот, чем дальше, тем сильнее уверенность в том, что я в этом сюжете лишний. Словно сама Гуань Инь о том предупреждает. Или это просто я стал таким суеверным?

* * *

ГаБи замечает, что у ЮнМи вдруг резко портится настроение. Только что улыбалась, глазками сверкала сквозь очки, была вся такая вдохновлённая, и вдруг не пойми с чего скуксилась. Помрачнела, ушла в себя, даже танцевать больше не хочет.

— Что случилось, ЮнМи-ян?

— А? Нет, ничего, ГаБи. Чосымнида кэнчханаё (всё в порядке). Не обращай внимания. Вам, кстати, ещё здесь не надоело?

— Мы как ты.

ЮнМи вздыхает.

— Пару песен ещё послушаем и пойдём. Я в общем-то впечатление о группе уже составила, так что задание госпожи ЫнДжу, можно сказать, выполнено полностью…

— Ну что, домой? — спрашивает ГаБи спустя пятнадцать минут, усаживаясь рядом с ЮнМи на заднее сиденье автомобиля.

— Домой, — задумчиво повторяет Юна. — А знаешь, давай сначала к мосту Бонпо съездим. Это же совсем рядом.

Хочет ГаБи поинтересоваться, что та забыла у тысячу раз виденного Фонтана Радуги — и мудро решает промолчать. Похоже, связано каким-то образом это место с нахлынувшими на подругу печальными воспоминаниями. И когда потом Юна с отрешённым видом сидит на лавочке, грея в руках серебристую баночку с апельсиновым соком, она окончательно уверяется в своей догадке: что-то невесёлое вспоминает подруга, кажущаяся сейчас такой одинокой среди шумной