— Отлично! — повысил голос Егерь. — А теперь послушайте, что я вам скажу. Никакой водки вы не получите! И пленного — тоже! Сейчас вы уберете отсюда тела погибших, отдадите их женщинам из лазарета — пусть готовят к похоронам. А потом мы будем работать! Очень много работать! Потому что времени у нас осталось слишком мало!

— Опять работать, — возмутился кто-то в толпе. — Мы когда-нибудь вообще отдыхать будем?

— Хрен тебе, — враждебно глядя в лицо Егерю, сказал усатый. — Никакой работы сегодня не будет. Мы победили врага и заслужили небольшой праздник.

— Это бунт? — спросил Егерь, делая шаг вперед и пристально глядя на усатого.

Тот немного замешкался, но, услышав одобрительный ропот за спиной, сказал:

— Да, это бунт! Ты всех уже задрал своими работами! А как дело коснулось настоящего боя — побежал. Хочешь и дальше нами руководить — выполняй волю общества! И еще… — Он оглянулся на толпу. — Еще мы требуем отменить отдельное проживание мужчин и женщин!

— Слушай меня, любитель водки, секса и праздников. — Голос Егеря срывался от злости и обиды, но голова работала предельно трезво. — Слушайте и вы, жаждущие крови пленника. Наверное, вы думаете, что сегодня вас ждет спокойная ночь. Ведь враг разбит и бежал с позором. Так?

— Так! — заорали из толпы.

— Да, так, — уверенно кивнул усатый. — И не грозят нам сегодня ни холод, ни голод, ни дикие звери. А у тебя что, новая страшная сказочка припасена?

— Припасена, — не стал отрицать Егерь, легко поднимаясь на лежащую рядом старую покрышку от грузовика. — Послушайте напоследок мою сказочку. Просто выслушайте, можете не верить. Если она не покажется вам убедительной — воля ваша. Всю власть после этого готов передать тому, кого сами выберете. Прямо сейчас!

Он помолчал, оглядывая людей. Шум стихал. Община была готова слушать.

— Если бы у кого-нибудь из вас хватило ума подняться на крышу и перестрелять всех людей Уралобурга, пока они не сбежали, у нас в запасе было бы достаточно времени, чтобы и погоревать, и попраздновать. Но сейчас, буквально в этот самый момент, они поднимают сотню бойцов, вооруженных куда лучше, чем мы с вами. К вечеру они будут здесь. И за убийство своих людей отомстят по полной программе.

Над огороженным пространством повисла мертвая тишина. Люди перестали переговариваться и улыбаться. Все теперь угрюмо смотрели на Егеря.

— Раз Уралобург пришел сюда, значит своих соседей он уже победил. А там, рядом с ним, были очень серьезные группировки. Как вы думаете, остановит сотню опытных бойцов вон та жалкая баррикада или вот эта хлипкая изгородь? Сумеете ли вы дать отпор, напившись перед этим водки? Облегчит ли вашу дальнейшую жизнь замученный пленник?

— Так это что, — растерянно спросил молодой парень из толпы, — мы… обречены?

— Если, вместо отдыха, возьметесь за работу, шансы есть, — уверенно сказал Егерь. — Надо усилить баррикаду и добавить еще одну линию изгороди. Укрепить нижние этажи, а на верхних приготовить побольше камней. Надо много еще чего сделать, и тогда, если повезет, мы сможем отбить штурм.

— Какой смысл умирать, защищая какой-то дом? Может быть, проще уйти? — предложил тот же парень.

— Проще, — согласился Егерь. — Но, к сожалению, это тоже верная смерть. Пусть и с небольшой отсрочкой. Без воды, в городе, где уже почти все поделено между общинами, с мизером боеприпасов — мы легкая добыча для зверей, голода и первых же морозов.

По хмурым лицам Егерь видел, что до людей начало доходить понимание тяжести ситуации. Молодая девушка в первых рядах вдруг громко всхлипнула и заплакала. Ее тут же поддержали еще два или три женских воя.

— Те, кто готов ради спасения отдать все силы, — повысил голос Егерь, — пусть берут инструменты, веревки, мешки, носилки и собираются здесь через полчаса. Те, кто хочет бежать — бегите. Не держу. Но обратной дороги вам уже не будет. Да, кстати… Кто все еще хочет праздника и водки — пожалуйста! Мне не жалко. Ведь каждый человек — хозяин своей судьбы.

Егерь ушел, оставив свою общину в сильнейшем смятении. Вернувшись в свой кабинет, он некоторое время сидел, разглядывая карту, а потом начал быстро рисовать сектора обзора с двух своих зданий…

Через некоторое время вернулась рейдерская группа с докладом. Догнать людей Зверя не удалось: практически у них на глазах те скрылись в желтой пелене.

А еще через час, когда, озадачив работой по укреплению обороны практически всех свободных членов общины, Егерь вернулся в кабинет, его ждала радостная Люська.

— Дядя Егерь! Папа проснулся! Открыл глаза и даже узнал меня!

— Это замечательно, — искренне улыбнулся Егерь. — Ну, ты ведь поможешь папке освоиться?

— Конечно, дядя Егерь! Пойдем, посмотришь на него! Правда, дядя Док ругается, говорит, что папе еще попить надо и отдохнуть как следует, но на тебя же он ворчать не будет…

— Извини, солнышко, — вздохнул Егерь, — я сейчас не могу. Очень много работы сегодня. Я обязательно приду поговорить с твоим папкой завтра, когда он окрепнет, а я закончу все дела. Хорошо?

— Хорошо, дядя Егерь, — расстроилась Люська. — Я тогда… снова туда побегу.

— Конечно, беги, — кивнул Егерь, улыбаясь. — Беги.

Когда за Люськой закрылась дверь, улыбка исчезла с его лица.

— Как бы не получилось, — прошептал он тишине, — что твоему папке лучше было бы сегодня не просыпаться.

Ближе к обеду стало ясно, что людей на оборону двух домов одновременно все равно не хватит. Тогда Егерь принял решение: укрепиться в одном здании, а второе оставить как наблюдательную площадку и дополнительный опорный пункт. Для того, чтобы обеспечить незаметное перемещение между домами, он приказал стаскивать из ближайших дворов остовы машин и строить из них коридор от одного дома до другого.

Люди больше не роптали. Судя по всему, Егерю удалось их напугать. И хотя, в случае, если Уралобург все-таки не решится больше нападать, и за этот шаг ему придется ответить, Егерь предпочел бы, чтоб все его предположения так и остались пустыми страхами.

Никто больше не таскал тяжелые металлические рамы волоком. Те машины, которые не двигались на остатках колес, тащили, подкладывая обрезки труб и бревна. Две рабочие группы довольно быстро собрали своеобразный коридор от окон первого этажа одного здания до большой, давно разбитой витрины бывшего магазина в другом. Одновременно еще одна группа, состоящая из женщин, дополнительно закрывала стенки «коридора» листами железа, трубами и прочим хламом. Вскоре проходящего по «коридору» человека снаружи уже не было видно.

На верхних этажах также кипела работа. Квартиры, окна которых выходили на улицу, и раньше никто под жилье приспосабливать не хотел. Они использовались, в основном, как склады и рабочие помещения. Теперь их переоборудовали под огневые точки. Несмотря на то, что у людей Егеря хватало стрелкового оружия, конкуренции с вооружением людей Уралобурга оно не выдерживало. Но это преимущество противника можно было компенсировать, устроив удобные позиции для стрельбы.