Для того они и нужны что бы не весь взвод опаздывал. Орлов опять показывал сатирическое шоу «будни нашей службы», но мне вот опять не смешно. Хотя меня этот косяк скорее не коснется.

— Ну, мы уже минут, двадцать, стоим с вами, и где ваши ответственные товарищи? Товарищ заместитель командира взвода? — как назло отчего-то Орел заострил внимание на их отсутствии.

— Сдают оружие. — бубнит Пудов.

— Сколько можно сдавать оружие? Они там что танк сдают?! Или БТР получали на занятия? Тридцать ПМ сдаются и проверяются за пять минут. Взяли моду у нас всякие такие вот Стасики избегать построений. Всех Стасиков я предупреждаю, всех Стасиков, Дождиков, а также Колпачков, и прочих, всех. Сдали оружие, книги, или что там еще, и бегом в подразделение. Захожу, вчера в столовую, занятия закончились, все в казарме, а в столовой за столами уже пара наших курсантов сидит? Мы конечно не станем пальцем показывать в этих курсантов. Они знают о ком я говорю…

— Никаких отдельных походов в столовую! Только строем! Только с курсом! Текущий наряд, первый из наряда отправляется на обед строго с подразделением! А следующий после того как его сменит поевший. Никак не до всего курса! А то сидят мальчиши-плохиши наворачивают кашу из кастрюли половником! Потом взвод пришел и где же еда?! А ее хомяки из наряда опять сожрали! Сразу за десяток человек. Так курсант Колпаков?

— Никак нет!

— Ну так где же ваши курсанты, а? Может вам за ними послать кого-то или самому сбегать? — опять стоит напротив Пудова начальник.

Представляю, что у Сереги в голове, у самого то же самое. Признаваться или нет. Найдется или нет? Докладывать сейчас или потом? А потом не скажут ли где раньше был? Накажут все равно или все-таки лучше сейчас доложить? Или как-то можно разрулить? Тут мелькнула у меня мысль.

— Разрешите мне, тащ майор!

— Что вам тащ командир отделения?

— Сбегать за подчиненными!

— Вперед!

Бегу, бегом, станется еще с нашего Орла, из окна посмотреть, как я бегу. Теперь понятно начальник будет ждать нас до победного вместе с курсом. Прилетаю, эти уже выходят, убитые горем.

— Вы чего?

-Да не нашли. Свистнул кто-то. — отвечают Стасиков и Дождиков.

— И чего? Чем кончилось-то?

— Написали объяснительные.

— Ну ладно, а что написали?

— Что так мол и так, проебали, все дела.

— Блин, вы вообще, что ли дебилы? Так бы хоть можно было попробовать что бы на этих, мудаков, прапоров, думали. А так…

— Ну, так-то мог кто-то и из своих.

— На фига?

— Подставить, например, -начал было Стасиков.

— Да кому вы нах..

— Замка? — договаривает Стасян.

— Да кому бы… — задумался я и даже предположил кому, теоретически. Теоретически, м-да. В голове естественно, не в слух. Нет, гнать надо такие мысли. Да, не мог он. Не стал бы. Или? — Нет, короче так ты кончай на своих гнать. Прапора поди старую недостачу списали. К тому же даже Максимыч сказал были прецеденты уже. Свои должны были пистолет разобрать правильно? — доказывал я, что виновники прапора, — А у нас времени было всего ничего, Максимыч сказал потом придем чистить. Прапора явно думали вы им стволы, чищенные принесем, по любому будет истину не найти, раз весь взвод разборку и чистку делал. Вы им как стволы сдавали?

— Как обычно. Они проверяют, а мы… — замялся Стасян.

— Не смотрели?

— Так, разговаривали. — вильнул тот глазами.

— А по чесноку?

— Я в курилке был. — признался Стасян. — Покурить без стрелков хотелось.

Ну, да дело понятное, Стасян покупал нормальные сигареты, а их беспощадно расстреливали. Можно сказать, нету курехи. Лохам понятно можно вообще отказать, но нормальным пацанам нет. А если сказал нет и им, то потом будет не красиво светить. Короче все с этим курильщиком ясно. Все эти расклады понятны.

— А я что?! — развел руками Дождь. — Вроде и стоял рядом, но их же двое, один спиной как-то закрывал обзор, я и не думал ничего. Да и все равно не факт, что они.

-А они как вообще удивились что пестики не чищены? — искал я подтверждения своей теории.

— Ясно дело, принимать даже не хотели, я потом сказал, что мы на после обеда их снова возьмем с Максимычем.

— Ладно, стойте тут пять минут, не дергайтесь. — кидаюсь я на склад оружия, калитка в окутанном колючкой заборе осталась не закрыта.

— Стой! Кто идет! — орут мне откуда-то сверху.

— А? — не врубаюсь я в первый миг.

— Стой! Стрелять буду!

— Твою мать! — ретируюсь я как ошпаренный, за территорию оружейки. — Ты чего звезданутый?!

— Охраняемая территория! — снял автомат с ремня и взял на грудь вышкарь.

— Чего тут такое?! — выбежал один из прапоров, глядя то на меня, то на караульного на вышке, над оружейным складом.

— Нарушитель. — улыбается старшекурсник с вышки.

— Чего надо? — уже у меня, сердито спрашивает прапор.

— По косяку решить.

— Ха, а ты кто таков решальщик?

— Я их комод, Артаньянов, дядя начальник ОВД, Шерифычем кличут, слышал?

— Так, ну допустим. — подобрался и прищурился прапор.

Сука, хитрожопая, полюбому ты ударник свистнул и на наших свалил. Вслух конечно я сказал не это, увы, время устроить разборку упущено, да и была ли возможность вывести их на чистую воду? Или с шумихой все так же нас бы и сделали крайними? Теперь уже без разницы.

— Ударник в течении недели будет у вас. Объяснительные в качестве залога у вас есть. После присяги всяко или подадите рапорт, или я принесу ударник. — предлагаю я, оставляя при себе свои мысли и желания.

— А нам какая выгода? И ты не кричи так громко командир, не на докладе, — оглядывается прапорщик по сторонам. — Если так и не принесете, то поздний рапорт вызовет вопросы. Поди объясни, что курсантов пожалели сразу рапорт не написали, недостачу получится покрывали. Так и на выговор можно за спасибо напороться или даже больше.

— Простава, — киваю я, снизив свой привычный тон втрое. — Пиво или водка?

— Четыре, — показывает пальцами прапор, говоря почти губами, — белой, — и уже нормально, — нас тут двое