— Тиберий!

Тот не ответил — не мог ответить. Лишь губы конвульсивно дергались, силясь выдавить слово. Элий обнял пленника за плечи. Ощутил холод тела. Холод 1 смерти. И сам окоченел, кровь будто замерла в жилах. Элий был не в силах пошевелиться.

Отогретые живым теплом, губы пленника шевельнулись:

— Там… впереди… — Договорить не успел. Кто-то ударил Элия по ногам, и Цезарь упал. Т же двое схватили его за руки и развели их в стороны, будто желали распять, как раба. За левую кисть его держал коротышка. А за правую — безголовый страж. От нестерпимой боли все поплыло перед глазами.

— Ступай осторожно! — крикнул коротышка своему напарнику. — А то поскользнешься и упадешь.

Они поволокли Элия вперед, в неведомый полумрак, на несколько секунд пленник потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что они остановились под аркой. В воздухе, раскинув руки, висел нагой человек— Элий внизу сделался как будто его тенью. Почудилось даже, что от рук Элия, от плеч и головы протянулись к висящему тонкие нити. Кожу стало покалывать тысячами иголок, и боль в ногах прошла. Элию сделалось тепло и покойно. Висящий под потолком смотрел на него и улыбался. Это был Юний Вер. Но, о всемогущие боги, как он изменился. Кожа была белой, как мел. Вер исхудал так, что ребра выпирали наружу. А к боку кровавым наростом прилепилась огромная опухоль. Она свисала с тела, как безобразный мешок, как вампир, разбухший от выпитой крови.

— Говори желание! — крикнул коротышка Веру, а безголовый радостно затопал ногами.

— Крови… — донеслось сверху. — Живой крови…

— Это мигом! Это сейчас!

Безголовый заломил Элию правую руку так, что Цезарь не мог пошевелиться. А коротышка полоснул лезвием кинжала по сгибу левой, кровь хлынула, и страж поспешно подставил золотую чашу. Элий почувствовал боль и даже попытался шевельнуться. Тело вновь начинало его слушаться. Наполнив чашу, коротышка взобрался по уступам колонны, подпиравшей арку, и поднес напиток к губам Юния Вера.

— Амброзия… Амброзия… Амброзия… — бормотал страж.

В черный провал рта полилась темная влага: С каждым глотком опухоль на боку Вера увеличивалась, наливалась красным, будто кровь тут же переливалась внутрь нее. Элий смотрел на этот кроваво-красный мешок и не мог оторвать глаз. Опухоль все росла и росла. Коротышка повис на колонне на одной руке и раскачивался, как обезьяна.

А безголовый внезапно отпустил Элия и зашагал куда-то, пиная ногами все, что попадало ему под ноги. «Ищет голову», — догадался Элий.

Он оторвал от туники полосу ткани и туго обмотал руку, которая уже начала неметь. Его охватила странная апатия. Что должно было случиться, случилось, и теперь изменить ничего нельзя…

…Опухоль Вера свесилась до щиколоток. Она пульсировала все заметнее, как будто внутри нее жило живое существо и теперь отчаянно рвалось наружу. Когда красный мешок заходил ходуном, коротышка, спрыгнул на нижний уступ и вскинул руку с кинжалом. Элий закричал от ужаса и кинулся вперед. Слишком медленно. Не достал. Коротышка полоснул лезвием по пульсирующему мешку. Брызнули густые капли. Из распоротой кожи, визжа от боли, вывалился нагой и красный, как новорожденный младенец… сам Юний Вер. А прежнее его тело, белое, бескровное, осталось висеть под потолком, раскинув руки и глядя прямо перед собой мертвыми стеклянными глазами.

— Сигнум… — прохрипел Вер, корчась на полу, — Сигнум «Нереиды». Скорее! Скорее!

Элий повиновался. У него дрожали колени, но он двинулся по галерее, хватаясь за стены. Идти вперед становилось все труднее. Каждый шаг давался с трудом. Будто ледяные пальцы хватали его за щиколотки и пригвождали к полу. Он видел других — замурованных в стены, подвешенных на веревках. Они провожали его остекленевшими глазами, они молили, они взывали к нему: быстрее. Он шел… Только хватит ли у него сил…

Коротышка вылетел навстречу, сжимая меч двумя руками.

— Страж сторожит… Колодец повелевает — страж не пускает… — бормотал коротышка, гримасничая. — Никто не выходит из колодца, никто и никогда… Нереида… Сын Нереиды — стражу все едино… Бессмертные — пленные, смертные — мертвые… Ты — смертный, они — бессмертные… Страж убивает смертных, стражу нравится убивать смертных… стражу нравится убивать…

— Ты служишь Юнию Веру! — крикнул Элий.

— Колодцу… колодцу… служу колодцу… — бормотал страж, глядя на Элия крошечными, налитыми кровью глазками.

Они схватились, осыпая друг друга ударами. Элий почувствовал, что лезвие коснулось его дважды. Но не ощутил боли. И в ответ тоже дважды достал противника, дважды рассек податливую ненастоящую плоть. Элий попятился. Назад было двигаться легко — будто кто-то толкал его в грудь. От потери крови у Элия все плыло перед глазами. Левая рука плохо слушалась. Элий ударил коротышку, метя в шею, не достал, и тут же нанес мгновенный удар в живот. Страж завизжал и бросился прочь. Казавшееся непреодолимым давление исчезло. Элий сделал последние несколько шагов легко, будто изуродованные ноги обрели прежнюю силу.

И тогда он увидел то, что просил отыскать его Юний Вер. Сигнум[54]когорты с золоченым изображением Руфина и Нереиды. Древко было воткнуто в камень, позолота сияла, будто нанесенная только вчера. Элий ухватился за древко. И тогда дрогнули стены. И Элий услышал шум воды. Глянул под ноги. Белая пена, шипя, заливала пол. Элий посмотрел вперед. Свет был близок. Элий сделал почти полный круг. Он вырвал древко из пасти камня и побежал. Ледяная вода кружилась и бурлила, поднимаясь все выше. Мимо кто-то пронесся. Элий подумал, что это новый страж. Потом понял, что ошибся. На бегущем был броненагрудник и красная военная туника. Элий закричал. Но бегущий не услышал крика. Еще один обогнал Цезаря, и еще. Элию казалось, что он узнает лица. Они же смотрели мимо него. А вода уже доходила Элию до колена. Жерло колодца уже близко. Но и вода прибывала все быстрее. Элий споткнулся, его проволокло по камням, ударило о стену. Как он устал… Хотелось лечь не двигаться… «Неужели не смогу?» — мелькнула мысль.

Он подумал о Летти, о постели, в которой она сейчас спит под жаркими перинами. О тепле… Он заставил себя подняться. Вода доходила уже до пояса. Идти в потоке было почти невозможно. Вода ревела, устремляясь к жерлу колодца. Элий оттолкнулся от дна и поплыл. Вернее, позволил воде нести себя. И очутился в колодце. Смутный свет блеснул над головой. На мгновение он увидел небо. Безумно далеко. И тут же поток вновь потащил его под своды галереи. Элий принялся яростно грести, стараясь удержаться в шахте колодца. Ухватился за арку, но пальцы левой онемевшей руки соскользнули с камня. Мгновение — и он вновь оказался под сводами. Здесь было еще достаточно воздуха. Если Элий успеет сделать второй полный круг, прежде чем галерею затопит, он спасется. Тогда он сможет удержаться в колодце и подняться вместе с водой. Он проплыл с сотню метров, когда свело правую ногу. Элий закричал от боли, завертелся в воде волчком. Нужна была игла, но иглы не было. Тогда он ударил острием сигнума по икре. И почувствовал, что судорога отпускает.