– И последнее. Что собираетесь делать с этими пятью тоннами героина? И есть ли возможность вернуть хотя бы часть тех средств, что будут вложены в эту сделку?

– Героин будет храниться на наших складах. Я считаю, уничтожать эту партию – не нужно. Срок хранения у данного товара достаточно большой.

– Хм... Куда вы клоните? Говорите, здесь все свои.

– Часть средств можно будет вернуть в ходе третьего этапа, когда мы подключим европейских коллег и Интерпол. Всего, как я уже говорил, на проведение операций Фонда потребуется до четверти миллиарда долларов США. Но вернется в казну не более трети... Остальное успеют заглотить те, из чьей пасти их добычу уже не вытащить. С другой стороны, мы можем получить такие результаты, такой выигрыш, который деньгами не измерить.

– Мысль понятна...

– Но и из этих сумм, из той четверти миллиарда, которые будут истрачены на эти цели, мы способны, при определенных раскладах вернуть практически все.

– Каким образом? Через аресты, конфискации и блокирование банковских счетов наркокартелей на финальной стадии?

– Не только. Мы можем предложить по нашим доверительным каналам некоторым европейским странам, их руководству, их государственным финансам, поучаствовать в этой масштабной сделке. Покрыть часть или все расходы. Есть варианты, как это можно сделать. У нас есть свои аргументы...

– Вы предлагаете перенаправить эту «героиновую» реку... в западном направлении?

– Я бы не исключал и такой вариант, – жестко сказал глава ФСКН. – Если с нами ведется тайная война, если нас заваливают, засыпают наркотиками, то пусть и сами будут готовы платить по героиновым счетам!

– Ну что ж, – сказал куратор. – Все вопросы сняты. Фонду и привлеченным лицам дается «добро» на осуществление сделки.

Афганистан. 14 января, вечер.

События вокруг развивались в таком бешеном темпе, с такой скоростью, что у Ивана Козака уши закладывало, как это случается с пассажирами идущего на взлет реактивного лайнера...

Еще до наступления рассвета два «Лендровера» вкатили во двор какого-то частного домовладения на окраине города Кандагара. Козака выдернули из джипа и отвели в подвальное помещение. Из мебели – старенький скрипучий диван и пара табуреток. Принесли бутерброды, пачку сигарет и термос с горячим кофе. Так что последующие несколько часов он провел в относительном комфорте и даже пару часов продремал на диване.

В шестом часу вечера его вновь потревожили. Двое крепышей, это были люди Сэконда, и Козак уселись в знакомый Ивану «Дефендер». Уже на территории авиабазы их джип останавливали у двух КПП. Водитель показывал какую-то корочку – да еще и на лобовое стекло прикрепил карточку-»вездеход», – и для них открывали проезд.

Джип подкатил к стоящему у грузового терминала транспортному «Геркулесу-С130J». Выгрузка уже заканчивалась, но пришлось подождать еще примерно с четверть часа. К самолету вскоре подъехал и второй знакомый по ночной поездке «Дефендер». Из машины вышли двое: Сэконд и Абдулло. Майкл поздоровался за руку с кем-то из летчиков, по-видимому, вторым пилотом. Они перекинулись словами, стоя у открытого хвостового люка. Затем Сэконд жестом показал водителям, что они могут въехать в грузовой отсек завершившего разгрузку и готового к взлету «супер-геркулеса».

Примерно через час самолет приземлился на полосу кабульского аэропорта. Два выкрашенных в камуфляжный цвет джипа поочередно съехали по рампе на бетонную полосу и покатили на выезд из аэропорта.

Спустя некоторое время два «Дефендера», проследовав по отремонтированной недавно дороге почти к макушке холма Тапе-йе Маранджан, остановились на смотровой площадке. Иван, как ему было велено, вышел из машины. Стемнело. Внизу, как казалось, прямо под ногами, мерцала россыпь электрических огней. Почти весь Кабул, во всяком случае, его северо-восточные и центральные кварталы отсюда, как на ладони. Слева от них и чуть дальше находится комплекс Музея войны с его ухоженной территорией и многочисленными экспонатами, от древних ружей на треногах, использовавшихся еще во времена афгано-британских войн, до ракет оперативно-тактического комплекса Р-300 (он же небезызвестный «Скад») и советского же «мишки» – военно-транспортного вертолета МИ-24. Чуть ниже располагалось историческое кладбище. Иван не раз смотрел на эту гору из окна своих временных апартаментов, но при этом не предполагал, что когда-либо ему самому доведется здесь побывать.

Из-за спины задувал холодный ветер. Ивану дали куртку взамен той, что осталась в кишлаке, и вязаную шапочку. Он застегнул молнию до горла, поглубже натянул шапочку. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, тоже выданных ему людьми Сэконда. А вот и сам Майкл...

Давний знакомый вышел из джипа и направился прямиком к Козаку.

– Знакомый пейзаж, не так ли, Иван?

– С этой точки я Кабул еще не видел, сэр.

– Хорошо, что сегодня четверг. В пятницу вечером здесь не протолкнуться.

Мусульмане почитают своих мертвых. Не то что некоторые... Ты ведь не оплакивал того, кто должен был погибнуть на объекте? Там, куда нас доставил один общий знакомый?

– Вас, сэр? Если честно – нет. Хотя и не радовался.

– Зачем же так официально? Мы ведь когда-то перешли на «ты», не так ли?

– Много воды утекло с тех пор...

– Да ладно тебе дуться! Как будто это я тебя послал в долбаный Лашкаргах к талибам за товаром! Кстати, ответь на вопрос: сколько товара погрузили на «Геркулес»? Ну?! Не тормози, Иван! Или из тебя правду клещами надо вытаскивать?

– Десять тонн...

– Не соврал. Цифра совпадает с моими сведениями. А сколько заплатили?

– Четыре золотых слитка. Если я правильно понял, тридцать шесть кило.

– А также...

– И еще миллион двести американскими деньгами – налом.

– Да, все верно... Удивляюсь только, как это Хамади купился на такую дешевую разводку.

– Не знаю, сэр. Спросите сами у Дауда.

– А тебя, значит, как последнего лоха московского, наш друг оставил духам? Ты что, Иван, сам не въехал, что Ричи устроил финальную разводку? Что он и не собирался расплачиваться полностью за товар?

Иван прикурил сигарету.

– Въехать-то я въехал... А что толку. Если бы я там что-нибудь вякнул, то меня бы на обратном пути вышвырнули из вертолета! А так был шанс еще денька два или три пожить.

– Из вертолета? – Майкл коротко рассмеялся. – Это почерк некоторых из наших американских коллег! А почему не спрашиваешь, как мне удалось выкарабкаться? Разве тебе не интересно?

– Потому что все равно не скажете правду.

– И то верно. Не скажу.

– Ладно, все равно спрошу. Так как вам удалось выкарабкаться, Майкл? Я был уверен на все сто, что вас грохнут.