– Ринг находится всего в трех часах езды верхом отсюда. Мы должны выезжать немедленно, Тедрос, – сказал рвущийся в бой и игнорирующий слова Мерлина Ланселот. – И не слушай волшебника. Ведь мы же вдвоем с тобой одолели Директора школы!

– Только потому, что я разработал план сражения и я привел вам свою армию, – резко возразил Мерлин.

Ланселот открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.

Тедрос переводил взгляд с волшебника на декана, на свою мать, на своего рыцаря, снова на волшебника – и напряженно размышлял.

Наконец он повернулся к Мерлину и сказал:

– Начнем собирать свою армию, – сказал король.

Гиневра облегченно вздохнула. Ланселот разочарованно опустился на стул и недовольно уставился в окно, потирая свое плечо.

Волшебник продолжал:

– Для того чтобы собрать армию против Змея, нам нужны союзники. Тедрос должен немедленно устроить саммит и собрать на него лидеров королевств Добра и Зла, которые пострадали от Змея. Несмотря на то что ты до сих пор не отвечал на мольбы о помощи, нужно будет заверить, что Камелот по-прежнему на их стороне и ты остаешься единственным правителем, который близко к сердцу принимает их проблемы и нужды.

Тедрос кивнул, стараясь выглядеть уверенным в себе.

– До начала саммита и пока группа Агаты следит за передвижениями Змея, мы, все пятеро, составим свою собственную команду, со своей собственной задачей, – Мерлин обвел взглядом всех, кто сидел за столом, и продолжил: – Нам нужно постараться выяснить, кем может оказаться этот Змей. И что еще важнее – откуда он черпает свою силу. – Потом он обратился конкретно к профессору Доуви: – Полагаю, что в сложившихся обстоятельствах будет правильнее, если я сам нанесу визит Леди Озера. Ты согласна со мной, Кларисса?

– Сейчас ты не можешь отправляться туда, Мерлин. Ты нужен мне здесь, – чуть слышно ответила декан, словно не желая, чтобы ее услышал кто-нибудь кроме волшебника.

– Ты вполне готова сделать это сама, – так же тихо ответил волшебник.

– Меня по-прежнему кое-что беспокоит, Мерлин, – сказала Гиневра, вклиниваясь в диалог волшебника и декана. – Даже если Змей какой-то родственник семьи Артура, трон принадлежит Тедросу по праву первородства. Ведь он первый и единственный сын Артура. Никакая родня не может оспорить у него трон Камелота.

– Да-да, Гиневра, совершенно верно, – задумчиво посмотрел на нее волшебник. – Если, конечно, под «кровью Артура» Змей не имеет в виду…

Он замолчал, не договорив.

– Если что он не имеет в виду? – не выдержал Тедрос.

Но Мерлин ему не ответил, а повернулся к декану:

– Вот что, Кларисса, боюсь, мне нужно срочно отправиться в одно место. Увидимся в школе. Через несколько дней.

Он поднялся, взял свой плащ и шляпу.

– Но Мерлин… – умоляющим тоном протянула Доуви.

– Ты прекрасно сумеешь обойтись без моей помощи, Кларисса. Просто оставайся начеку. – Сказав эту загадочную фразу, волшебник направился к двери, но на пороге обернулся и обратился сразу ко всем: – И вы все тоже будьте начеку. Ступайте на свою встречу с казначеем, хотя Кларисса, я думаю, на нее не пойдет, потому что там будет идти речь о вещи, на которую у всех волшебников и фей-крестных ужасная аллергия.

– Что это за вещь? – спросил Тедрос.

– Деньги, – ответил Мерлин и исчез, не сказав больше ни слова.

– Советницы хотят поговорить со мной? – искренне удивился Тедрос. – Леди Гримлейн шесть месяцев пыталась устроить мне эту встречу, но слышала в ответ только… Нет, пожалуй, я не рискну повторять вам то, что она от них слышала. И чем они в нее при этом швыряли, тоже не скажу.

– Ну, очевидно, они изменили свое решение, – неприязненно откликнулся Королевский казначей, не отрывая глаз от раскрытого перед ним гроссбуха. – Советницы передали мне записку через охранника по имени Кей. Найти леди Гримлейн ему не удалось, поэтому он принес эту записку мне.

Королевский казначей был толстеньким, кругленьким невысоким человеком с роскошной огромной лысиной и большими, обвисшими, как у спаниеля, ушами. На его крохотном вздернутом носике сидели очки в толстой роговой оправе, закрывавшие почти все розовое и маленькое, как у ребенка, личико. Тедрос терялся в загадках, глядя на него, и все никак не мог решить, кто перед ним – человек или какой-то уродец.

– Советницы желают видеть вас после ужина, и категорически требуют, чтобы вы были один, – сказал Королевский казначей. Здесь он поднял голову и многозначительно посмотрел на Гиневру и Ланселота, после чего снова уткнулся в свою тетрадку с цифрами. – Я приглашал вас только для того, чтобы передать вам сообщение от советниц, и поскольку оно вам передано, я полагаю, что наш с вами разговор можно считать законченным…

– Не гоните лошадей, приятель, – в своей грубоватой манере остановил его Ланселот. – У нас еще осталась к вам пара вопросов.

Рыцарь начал расспрашивать казначея, а Тедрос, не слушая их, погрузился в свои мысли. Итак, после шести месяцев молчания советницы вдруг согласились встретиться с ним. Интересно, о чем собираются говорить с ним ведьмы, разворовавшие Камелот до последней нитки?

– Боюсь, что я не понял ваш вопрос, – донесся до Тедроса голос казначея, сидящего, как в амбразуре, между двумя высокими стопками конторских книг, пожевывая кончик своего красного карандаша.

– Мой вопрос не понимаете?! А может, вы вообще человеческого языка не понимаете?! – взревел Ланселот, все еще не остывший после недавних событий, случившихся в столовой.

– Ланс, – одернула его Гиневра и вежливо обратилась к казначею: – Мы всего лишь хотим знать, почему и куда продолжают утекать из казны деньги, хотя советницы давно уже сидят за решеткой. С того момента, когда на трон взошел Тедрос, все налоги в королевстве собираются исправно, и так же исправно они попадают в казну. Расходы на содержание своего двора мой сын сократил до минимума. Казна Камелота должна пополняться, но вместо этого она продолжает убывать, и чем дальше, тем сильнее. Вы можете объяснить, в чем дело?

– Бухгалтерия – дело тонкое, леди Гиневра, – с ленцой ответил Королевский казначей. – Предоставьте во всем разбираться нам, мужчинам.

Гиневра переменилась в лице. Она взглянула на Ланселота.

Рыцарь хрустнул пальцами и опасно-ласковым тоном спросил:

– Скажите, добрый господин, кто вас назначил на эту должность?

– Сразу после смерти короля Артура на эту должность меня назначил Совет Старейшин. Была принята во внимание моя безупречная репутация. Со мной заключен договор сроком на двенадцать лет, поэтому мое положение незыблемо, – ответил казначей, не моргая глядя в глаза рыцарю. – Кстати о надежности положения. Скажите, это не за ваши головы до сих пор назначено вознаграждение?