Чтобы притупить чувство вины, он мысленно поклялся Марсали соблюдать удвоенную осторожность. Ведь, если не дай бог что-нибудь с ним случится, Марсали никогда не простит ему, что пренебрег ее тревогой.

До границы с Синклерами оставалось совсем немного. Патрик снова пришпорил коня. Вот-вот наступит полдень, время встречи с Руфусом; если он опоздает, следующей встречи придется ждать еще три дня. На земле перед ним виднелись свежие следы: кто-то прошел здесь сегодня утром. Из предосторожности Патрик придержал коня и свернул с тропы в лес, чутко прислушиваясь, не послышится ли стук копыт.

Нет, все спокойно; стараясь не шуметь, он вышел на место встречи — небольшую прогалину, посреди которой торчал одинокий камень, похожий на башню. Солнце стояло прямо над головой: наступил полдень. Патрик спешился, привязал коня к низкой ветке, дотронулся до заткнутых за грубый поясной ремень ножа и пистолета.

Лужайку делил надвое давно рухнувший ствол, увитый плющом и поросший мхом. Сердцевина его прогнила задолго до того, как он упал, и теперь там нашли прибежище полчища муравьев и жуков. Здесь очень удобно было оставлять записки. Патрик обошел бревно со всех сторон, пошарил внутри — ничего. Пусто. Руфус не приходил — должно быть, не смог.

Он стоял и раздумывал о причинах отсутствия друга — все они внушали тревогу, — как вдруг услышал звонкое пение синицы — пиу, пиу, пиу — и с облегчением свистнул в ответ. Руфус появился перед ним, точно вырос из-под земли, ухмыляясь во весь рот.

— О мой властелин и повелитель, — с насмешливой учтивостью заявил он, — я ожидал увидеть здесь Хирама.

— У Хирама другие дела, — ответил Патрик. — Я хотел лично удостовериться в твоей целости и невредимости.

— Вот он я. Польщен, что ты беспокоился обо мне. Или тебя больше беспокоит мое опасное задание?

— И то, и другое, если хочешь знать, — улыбнулся Патрик. — Ну, что скажешь?

— Ты никак спешишь? — съязвил Руфус. — Торопишься к прекрасной Марсали?

— Тороплюсь покончить с этой чертовой сварой, — ответил Патрик как можно суровее, хотя быть суровым с Руфусом ему удавалось с трудом. Руфус вечно смешил его. В лучшие времена он, если б мог выбирать, наверное, стал бы непревзойденным придворным шутом. А в этой жизни обаяние и острый ум помогли ему стать искусным шпионом…

— У меня новости, — сказал Руфус. — У Синклера объявился некто Фостер, англичанин, с которым ты вроде бы знаком.

У Патрика замерло сердце.

— Значит, он и правда жив, — пробормотал он.

— Да, жив, — кивнул Руфус. — Только говорит еле-еле. У него такой шрам через все горло — похоже, от меча.

Патрик выдержал его взгляд, не отведя глаз. Они оба знали, кто раскроил горло Фостеру.

Эдвард Синклер по сравнению с Фостером был не более чем трусливым, злобным, испорченным ребенком.

Разумеется, он уже причинил людям много горя, и его следовало остановить, но все равно Фостер был слеплен совсем из другого теста. Патрик в жизни не встречал человека кровожаднее и коварнее, — а ведь Фостер поклялся убить Патрика, даже если через минуту умрет сам. Он был хитер и опасен, превосходно владел саблей. При последней встрече с ним Патрик чудом остался в живых. И теперь Фостер одержим жаждой мщения, и даже собственная жизнь для него ничего не значит.

— Он тебя не узнал? — спросил Патрик Руфуса.

— Нет. Когда ты с ним бился, я был в шлеме и латах и весь в крови. Меня бы мать родная не признала.

— А что он делает у Синклера?

— Ничего хорошего. Они с Синклером затеяли новый набег на Эберни. Все не дождутся, чтобы старый граф потерял терпение, и предполагают, что молодой лорд, твой друг детства, с тобою заодно. Вот и решили стравить вас еще раз.

Патрик воззрился на друга.

— Ты все это сам слышал? Руфус принял оскорбленный вид.

— Разумеется, милорд. Вы же знаете, у меня хороший слух. Лучший в Шотландии, скажу без ложной скромности.

— Они тебе доверяют?

— Как любому наемнику, не больше и не меньше. Я жаден до денег, как все. Запросил с них целое состояние, они заплатили не торгуясь. Не то что некоторые знакомые мне скупые шотландцы.

— Думаешь переметнуться? — поднял бровь Патрик.

— Не обижай. Твоя дружба с лихвой возмещает нехватку монет.

— Рад слышать, — сухо ответил Патрик. — Когда же набег? И откуда нам их ждать?

— Думаю, на днях. Синклер чуть не лопнул от злобы, когда ты умыкнул леди Марсали, а его нетерпение так же сильно, как и его ярость. С каждым днем его словарь обогащается новыми крепкими выражениями. Он уже договорился до того, чтобы напасть на Бринэйр и выкрасть девушку. Его, с позволения сказать, честь поругана. Так он сам считает.

— Честь? — чуть не поперхнулся Патрик. — Он простился со своей честью много лет назад, и ничьей вины в том не было.

— Не скажу, чтобы мне нравился этот малый, — пожал плечами Руфус, — но он хитер и осторожен. Кто-то из Эберни доносит ему обо всем, и я боюсь, как бы молодого лорда не выследили.

Патрик кивнул. Конечно, Гэвин держит ухо востро, но все равно нелишне будет предупредить его еще раз.

— А что в Бринэйре? Ты не слышал, там шпионы тоже есть?

— Слышать не слышал, — качнул головою Руфус, — но это ведь не значит, что их там точно нет.

— Передам Гэвину, чтобы удвоил охрану фермерских дворов на севере. А о леди Маргарет что-нибудь слышно?

— Нет, хотя я нарочно спрашивал. Притворился, будто интересуюсь, как твой отец обзавелся рогами. Выяснил только, что Синклеру принадлежит небольшая крепость на острове. Горди говорит, что лучшего места для убежища, если понадобится, вовек не сыщешь.

— Она хорошо охраняется?

— Вокруг вода, про крепость никто не знает — вот и вся охрана. Всех людей Синклер собрал у границы.

Патрик задумался. Остров? В озере или в море? Надо узнать подробнее, чем, кроме Хэйфорда, владеет Синклер.

— Ты знаешь, где это?

— Нет. Но могу выяснить. Горди — игрок и не дурак выпить. Кружка-другая вина, выигрыш в кости, который я ему милостиво дарю, — и он становится не в меру разговорчив.

— Действуй, — сказал Патрик. — Только будь осторожен. Найти другого такого лазутчика мне будет трудновато.

— Обижаешь, Патрик. Разве со мной может кто-нибудь сравниться?

Патрик улыбнулся:

— Знаешь, Руфус, мне иногда бывает ужасно скучно без твоего редкостного нахальства.

— Патрик!

— Да?

— Смотри в оба. Фостер не просто так связался с Синклером. Он прямо одержимый, бесноватый какой-то, и рвется тебе отомстить. Пока не отомстит, не успокоится.

Патрик чуть заметно кивнул.