Он уже понял, что девушка не собиралась навязываться ему, когда пришла ночью в сад, просто она была очень своевольна и, скорее всего, страшно избалованна обожающим ее семейством.

Вспомнив озорные глаза и обаятельную улыбку княжны, герцог признался самому себе, что тоже баловал бы это очаровательно создание, если бы она была его сестрой. И тут же почувствовал, что совсем не хочет иметь такую сестру. Нет уж, пусть она лучше будет его невестой — легче застрелиться, чем опекать такую взбалмошную девушку. Но привычка быть честным с самим собой подсказала молодому человеку, что он противоречит сам себе, ведь опекать Долли после свадьбы придется ему. Эти мысли были слишком опасными, и Чарльз отогнал их.

Дворецкий торжественно доложил о прибытии герцога и открыл перед ним дверь в гостиную. Он сразу нашел глазами Долли. В белом утреннем платье с волосами, заплетенными в толстую косу, она казалась совсем юной. Увидев его, девушка вспыхнула, и Чарльз с повышенным вниманием начал приветствовать хозяйку и графиню Апраксину, чтобы дать ей возможность прийти в себя.

— Миледи, вы позволите мне пригласить мою невесту на прогулку в Гайд-парк? — обратился он к княгине.

— Если она согласится, — дипломатично ответила Катя.

— Миледи, вы поедете со мной на прогулку? — спросил герцог, обернувшись к Долли.

— Мы пригласили капитана Брауна, в коляске просто не хватит мест, — возразила княжна и с огорченным видом развела руками.

— Я хотел пригласить вас поехать верхом, — уточнил Чарльз, и его улыбка ясно сказала девушке, что он разгадал ее уловку. — У вас есть верховая лошадь? Если нет, я завтра же вам ее подарю.

— Дорогая, ты можешь взять любую из лошадей твоего брата, — с готовностью подсказала княгиня, с интересом наблюдавшая за этой дуэлью характеров.

— Хорошо, жду вас через час, — согласилась Долли, опустив глаза. Она не могла признаться, что у нее здесь нет амазонки, ее гордость просто не вынесла бы этого.

Герцог откланялся и ушел к себе, и Долли могла бы поклясться, что она слышала его смех в вестибюле, но нужно было решать возникшую проблему, и она обратилась к невестке.

— Катя, но у меня нет амазонки. Что делать?

— Мы с тобой одного роста, наденешь мою, — предложила княгиня, — пойдем, выберешь ту, что тебе понравится.

В гардеробной она показала на вешалки с тремя амазонками, и Долли выбрала ярко-голубую юбку и коротенький черный жакет-спенсер с белой шелковой блузкой. Горничная Кати Поленька помогла ей одеться. Амазонка сидела отлично, только блузка и жакет слишком плотно обтянули ее грудь.

— Катя, что мне делать, у меня грудь больше, чем у Елены и у тебя, а вы старше меня на два года, — расстроилась Долли.

— Радоваться нужно, глупая, — расхохоталась ее невестка, — мужчины с ума сходят, глядя на такую грудь.

— По мне не нужно сходить с ума, — рассердилась девушка, — и что, скажи на милость, теперь делать с этим жакетом?

— Завяжи на груди шелковый шарф, — посоветовала Катя, — и он прикроет слишком тугой жакет, хотя я бы оставила всё, как есть.

Долли завязала на груди шелковый шарф в тон юбке и, повернувшись перед зеркалом, осталась довольна. Она надела сапоги для верховой езды — благо, и размер ноги с невесткой у нее совпадал, закрутив косу узлом, приколола на макушку маленькую шляпку с пером и отправилась выбирать себе коня.

В конюшне она увидела пару белоснежных лошадей, которых запрягали в коляску Кати, и трех английских верховых, которые окрасом и статью напомнили ей Лиса, но всем им было далеко до ее любимца. Они были ниже ростом, в них не было того изящества линий, и, как подозревала Долли, никто из них не мог похвастаться такой скоростью, как ее любимый конь. Княжна выбрала самого рослого жеребца и, попросив конюха оседлать его, вернулась в дом. У входа она увидела своего жениха, который вел за повод коня, как две капли воды похожего на ее любимца, которого она только что вспоминала.

— Лис! — вскричала Долли и кинулась к коню, — Лис, как ты сюда попал?

Но конь не реагировал на нее, а, наоборот, слегка попятился, фыркнув сквозь бархатные ноздри. Чарльз изумленно смотрел на девушку, не зная, что подумать.

— Откуда у вас этот конь? — спросила Долли, повернув к герцогу растерянное лицо, — он как две капли воды похож на моего коня, который остался в России, только этот немного светлее.

— Он родился в моей конюшне девять лет назад, — объяснил Чарльз, и вдруг странная догадка осенила его: — ваш конь темнее?

— Да, мой конь — темно-рыжий, а этот — рыжий с золотистым отливом, — с готовностью подтвердила Долли.

— А как к вам попал ваш конь? — поинтересовался герцог, который боялся поверить в чудо.

— Мне папа подарил его на десятый день рождения, специально выписал из Англии.

— А сколько вам лет?

— Восемнадцать — могли бы навести справки раньше, до того, как сделали предложение, — съехидничала Долли, но герцогу уже было всё равно.

— Вашего коня зовут Бронзовый, а это — его брат Золотой. Ваш конь тоже из моей конюшни, — рассказывая, молодой человек смотрел в мятежные зеленые глаза и удивлялся, как шутит судьба: оба его коня, на которых он возлагал столько надежд, возвращались к нему через женщин. Только первого жеребенка спасла для него любящая тетушка, а второй достался девушке, которая его еле терпела, но он все-таки собирался на ней жениться.

— Моего коня зовут Лис, — твердо ответила княжна, — всё, что было до нашей с ним встречи, меня не интересует.

— Что за странное имя для коня — первый раз слышу, чтобы коня называли лисицей.

— Вы не понимаете, Лис — это глава лисьей семьи, он — самый главный. А имя ему дал мой отец, потому что это был его подарок мне. Меня он звал Лисичкой, а шкурка жеребенка была одного цвета с моими волосами, — объяснила Долли. На глаза девушки навернулись слезы, и она отвернулась.

— Он, наверное, очень вас любил, — произнес за ее спиной мягкий голос. — Ведь «Лисичка» означает «малышка», «лиса-девочка»?

— Да, — Долли, справившись с собой, снова повернулась к своему собеседнику и подтвердила, — вы правильно понимаете значение этого слова.

— И мне кажется, что дело не только в цвете волос, — предположил герцог, — по-моему, дело еще и в чертах характера. В наших сказках лиса обычно вертит другими зверями, заставляя их плясать под свою дудку.

— А в наших сказках лиса заставляет всех других зверей таскать ей каштаны из огня, — парировала Долли. Она увидела коляску, которую кучер подогнал к крыльцу, и предложила — поедемте, пусть остальные нас догоняют.

— С удовольствием, — согласился герцог.

Он передал повод Золотого подошедшему конюху, обняв тоненькую талию девушки, легко поднял ее и посадил в седло, потом вскочил на своего коня и поехал вперед. Въехав в ворота Гайд-парка, Чарльз свернул на боковую аллею.