— Странно, должно было получиться примерно поровну, — удивился Шамбамбукли. — Я проверю…

— Да уж проверь. И с ростом тоже неувязка. Нет, до сорока все было в порядке, а потом параметры, вместо того, чтобы расти, стали снижаться. Сила, здоровье, выносливость… А как стукнуло семьдесят, и интеллект стал по нулям. Как дальше жить? Кстати, слушай, семьдесят — это мало! Подними планку хотя бы до ста сорока, а то ведь народ начнет толпами уходить — неинтересно становится после семидесяти-то.

— Ладно, я придумаю что-нибудь, — промямлил Шамбамбукли.

— Или вот, — сурово продолжил человек, — за две недели я в общей сложности четыреста раз перевел разных — заметь, разных! — старух через дорогу. Должен был получить к своему имени почетную приставку «Переводчик Старух», а как меня на самом деле стали называть? Да ты не красней, отвечай!

— Да, неловко вышло, — смущенно отвернулся Шамбамбукли. — Извини.

— И это еще не все! — воскликнул человек. — Где обещанный нимб? Он мне положен по совокупности совершенных добрых дел! Где бонус к зарплате за ловкость? В возрасте шести лет я целый месяц перед новым годом кушал овсяную кашу, чтобы получить пожарную машинку — где она? Почему этап обучения длился целых двенадцать долбаных лет? Почему, наконец, мой хомячок не хотел размножаться в неволе?

— Понял, понял! — замахал руками Шамбамбукли. — Я все исправлю, честное слово! В самое ближайшее время.

— Вот, здесь полный список замеченных ошибок, — человек раскрыл журнал ближе к концу и ткнул пальцем. — Восемь страниц, с подробностями, как полагается. Что, где, когда, при каких обстоятельствах — в общем, разберешься.

— Спасибо, — кивнул демиург. — Ты мне очень помог. Хочешь передохнуть?

— Да, дней сорок-пятьдесят, если можно.

— Хорошо, значит, жду тебя в конце следующего месяца. — Шамбамбукли сделал пометку в блокноте. — Переродишься девочкой, проверишь все еще раз, а потом надо будет еще с котами разобраться, так что не затягивай. Обидно будет, если не уложимся в сроки релиза из-за каких-то глупых недоработок.

венец творения

— У тебя совесть есть? — закричал на человека демиург Шамбамбукли. — Ты хоть отдаешь себе отчет в своих действиях? Посмотри, до чего планету довел! Я же тебя просил о ней заботиться, а ты что творишь?

— Я не понял, че за наезд? — набычился человек. — Что хочу, то и творю, мое право! Я же этот, как его, венец творения, ты меня сам так назвал.

— Чтобы быть венцом творения, — печально вздохнул Шамбамбукли, — одного названия недостаточно. Венец только тогда венец, когда он венчает царственную голову. А без царя в голове ты просто шляпа!

в начале было слово…

Демиурги Шамбамбукли и Мазукта сидели на веранде маленькой, утопающей в розах уютной кофейни, пили ароматный кофе, грызли восхитительные имбирные коржики и со знанием дела любовались на закат. По левую руку от них мерцал в вечернем стеклянном воздухе нарядный, как конфетка, городок с черепичными крышами и смешными башенками. Справа и впереди сонно вздыхало море. Демиурги блаженствовали в удобных плетеных креслах, щурили глаза на заходящее солнце и обменивались ленивыми снисходительными комментариями по поводу мелких огрех здешнего мироздания, заметных только их наметанному взгляду.

— О, смотри-ка, кто к нам идет, — произнес Мазукта. — Кажется, сам местный хозяин пожаловал.

— Хозяин кофейни? — заозирался Шамбамбукли.

— Да нет, этого мира. Вон он, гляди.

Мазукта указал пальцем. К ним быстрым шагом, но без излишней спешки, приближался невысокий бледный мужчина в приличном костюме.

— Здравствуйте, уважаемые, — немного нервно поприветствовал он демиургов. — Чем обязан? Вы по делу или как? Я могу чем-то помочь?

— Что Вы, что Вы, — замахал руками Шамбамбукли. — Мы просто проездом, не стоит беспокойства. Остановились вот кофейку попить.

— Сами мы не местные, — в тон другу подхватил Мазукта и хихикнул. — Нет, правда, мы тут случайно, буквально на минутку. Не помешаем?

— Нет, конечно, — хозяин заметно успокоился и даже улыбнулся. — Сидите на здоровье. Я распоряжусь, чтобы принесли еще кофе и булочек.

— Да, если можно, — с благодарностью кивнул Шамбамбукли.

Проворный официант в мгновение ока доставил поднос с дымящимся кофейником и корзинкой благоухающих булочек, расставил их на столике и вновь испарился.

— Ко мне очень редко заходят гости, — как бы извиняясь, развел руками хозяин. — Я привык к уединению, так вы уж не сердитесь, если что не так.

— Да все в порядке, — заверил его Мазукта. — Никаких проблем.

— Кофе замечательный, — похвалил Шамбамбукли. — И солнце тоже, и городок этот совершенно прелестный. Да и вообще этот мир нам очень понравился, симпатичный такой. Сами делали?

Хозяин замялся.

— Ну-у, не то чтобы сам…

— А, Вам помогали? — догадался Мазукта. — Дебютная работа?

— Ну-у, вообще-то…

— Не стесняйтесь, мы же тут все свои, — улыбнулся Шамбамбукли. — У Вас очень хорошо получилось, а для новичка — так и вовсе здорово. Есть много интересных решений, я таких нигде прежде не встречал. Вот с этими мерцающими дорожками на воде, например, оригинально реализовано. Или вот…

Шамбамбукли углубился в какие-то сугубо профессиональные технические тонкости. Хозяин слушал молча, только изредка страдальчески морщась.

— Я в этом мало разбираюсь, — признался он, когда смог наконец вставить слово. — Боюсь, что меня можно назвать обычным дилетантом. Мне сказали, что и как нужно делать… одна знакомая сказала. А в детали я не вникал, просто следовал в точности инструкциям, вот и все.

— И получилась такая красота? — не поверил Шамбамбукли. — Без теоретической базы, без практических навыков, с первого раза?!

— Ну да, — не без гордости кивнул хозяин.

— И как же это Вам удалось? — живо заинтересовался Мазукта. — Поймите, у меня чисто профессиональный интерес: что Вы взяли за основу, с чего начинали?

Хозяин поднял взгляд к потолку и свел вместе брови, напрягая память.

— Вначале было Слово, — медленно произнес он. — Только Слово, и ничего больше. А потом все получилось само собой.

— Слово? — переспросил Мазукта. — Что за слово, какое именно?

— Вечность! — ответил хозяин торжественно.

— Просто «Вечность»? — моргнул Мазукта недоверчиво.

— Хрустальная, — уточнил хозяин. — Паззл такой, из кусочков.