Гамми заправляет ленту, орет басом: «Готов!» – и начинает стрелять. Я снова меняю магазин и начинаю заниматься дверью. Я знаю, где замок и точки крепления двери, – и леплю на эти места заранее заготовленные взрывные устройства размером с половину теннисного мяча. Ни в коем случае в дверь нельзя стрелять – может отрикошетить на тебя же либо попасть в того, кто внутри. Ни то ни другое – недопустимо.

– Бойся!

Я падаю на колено и пригибаю голову – если сработает не так, как надо, то пойдет выше. Глухой хлопок… надеюсь, что все.

Рывок двери, «Тавор» уже в руке. К цевью я присобачил мощный фонарь, одной рукой и подсвечиваешь, и стрелять можно. У решетки шевелится ублюдок в однотонной, серой форме – стреляю в него, убил, не убил – разницы нет. Плевать мне на него.

Дверь закрыта. И стрелять 5,45 в такой тесноте – удовольствие на любителя, куда полетит, знает только Аллах. Поэтому теряю секунды три на то, чтобы найти ключи на поясе этого урода. К счастью, тут все по правилам, ключи – на поясе. Если бы сунул в карман или спрятал, пришлось бы взрывать, потратил бы полминуты. А тут… нормалек все.

– Куба! – Я снимаю маску. – Куба!

Жуткое осознание прокатывает морозом по коже – Кубы нет. Вот же… б…

Молодые лица. Какая-то девчонка – обе ноги непонятно в чем.

– Политические?!

– Да… – один отвечает за всех.

– Выходим – налево и до машин. Бежим, пригнувшись. Прячетесь у машин и ждете. Не тормозим. Пошли!

Я выскакиваю из дымящегося автозака первым, успеваю увидеть тревожное зарево мигалок – и тут в меня попадает пуля. Шибает здорово, искры из глаз, меня отбрасывает спиной на автозак, дыхалку перехватывает. Хорошо, что перед выходом пару колес сожрал, они болевой порог и выносливость повышают. Пробития нет – на груди разгрузка, а под ней – еще и броня. Немного оклемавшись, длинными очередями открываю ответный огонь. Не целясь, сейчас самое главное – заставить противника залечь и не стрелять по нам. Отстреляв один – втыкаю другой магазин, на сорок патронов. Высаживаю и его.

Менты притихли. Сейчас попытаются перекрыть улицы, а снайперы – попытаются занять позиции выше, на крышах зданий, чтобы работать по нам.

«Субурбан» – резко сдает задом, уходит вправо и, толкнув наш «Мерседес», останавливается. От него начинают вести огонь «ПК» и револьверный гранатомет хорватского производства. Разрывы накрывают милицейские машины, сами правоохранители, не ожидавшие, что против них будет применено такое орудие, ищут укрытия. Пока мы ведем почти всухую – но это пока. Как только ментов заменит спецназ – все будет с точностью до наоборот. Менты просто не готовы вести бой с подготовленным и обученным спецподразделением, оснащенным армейским вооружением. Но как только прибудет армия или хоть один БТР…

Рывок к «Мерседесу» – кто идет, кого ведут. С той стороны, которая лицом к ментам – на стекле живого места нет. На кузове, наверное, тоже. Но машина держится – за что немцам респект и уважуха. «Мерс» доказал, что лучше машины нет и быть не может. Даже для налета в центре Киева…

Наша тройка отступает к машинам последней, Гром теперь прикрывает на шесть, а Гамми и я – работаем, как можем, по линии оцепления – там тоже живого места нет, две машины уже горят. Когда до «Мерса» остается шагов десть – происходят два события. Какая-то «Шкода» – конченые психи – вылетает из проулка, поливая нас автоматным огнем, – они оказываются как раз между нами и милицейской линией оцепления. Гамми – падает, я – удерживаюсь на ногах и открываю ответный огонь. «Шкоду» приканчивает «ПК» – сразу и бесповоротно. Пулеметчик как раз сменил короб – а всей соткой по машине с десяти метров – это сильно.

– Гамми упал!

Понятно, что дальше ждать нельзя – может произойти все что угодно, от еще одной «Шкоды» и до БТРа следом за ней. Гром поворачивается и бросает щит. Я подхватываю пулемет Гамми – в ленте еще патронов тридцать должно быть. Я бегу первым и занимаю позицию за багажником «Мерса».

– К тачке! Пошел!

Первая же очередь из пулемета отдается солидным ударом по организму. Согласно руководству службы – пулемет применяется с сошек в экстренных случаях, его нормальное применение со станка. Замечаю движение на балкончике – и открываю огонь туда.

– Валим!

Меня буквально затаскивают в «Субурбан» – машина трогается. Видно, как за нами задним ходом идет «Мерседес» – припадает вправо, на изорванные до пулестойких дисков шины – но идет. Только Кубы нет – и значит, мы все это сделали впустую. Если не считать наглядной демонстрации того, что мы может прийти в центр их столицы, сделать что угодно и уйти…

Схема прикрытия центра – у бандеровцев бестолковая, а если учесть две взорвавшиеся примерно в это же самое время машины – одна у моста Патона, другая у Бессарабки (положили всего по одной двухсотграммовой шашке тротила, чтобы шумнуть и пугнуть) и двадцать или около того звонков о новых заминированных машинах – можно представить, какой кавардак тут творится.

На всем нашем коротком пути отхода только одна машина ДАИ попыталась прицепиться к нам. Снял ее я – короткая очередь, и капот аж взлетел. Интересно, движок насквозь пробило или нет?

Влетаем в киевский дворик недалеко от центра и останавливаемся. Это район Арсенала, тут подземные ходы еще времен Империи. Тут нас уже ждут двое пацанов на «Фокусе», у них припасено по автомату на брата и несколько «Мух» – на случай чего. Они обеспечивают наш основной путь отхода – нам о нем рассказал ветеран, которому чудом повезло выжить во время Майдана и выбраться из Киева. Он успел послужить еще в НКВД и знал немало тайн подземного Киева. Одна из них – находится в этом подвале…

В подвале темно, сухо, пыльно. И кажется, что на тебя кто-то смотрит со спины. Действие таблеток начинает проходить – немного двоится в глазах. Можно принять еще – но я этого делать не буду. Здоровье не казенное, а каждая такая таблетка здоровый кусок жизни отнимает.

Политических вытаскиваем из машин и спрашиваем. Хотят ли они идти с нами – или их отпустить на все четыре стороны. Из восьмерых – с нами отказывается идти только один. Даем ему денег и куртку – нам выгодно, чтобы его не поймали по крайней мере несколько часов. Пусть идет – он выбор сделал.

Каждому – свое.

При свете фонарей – наскоро осматриваем друг друга. Гамми попало хреново – снайпер сработал под пулемет[82]и броню – пробил. Засыпаем рану кровоостанавливающим порошком, поверх наклеиваем американский пластырь и сверху – еще один, обычный, водопроводный. Должно сойти.

Каждый из нас берет по одному политическому. Нам надо вывести их тайным ходом в метро, провести по тоннелю – там еще один тайный ход. Выйдем к Днепру – там нас будут ждать. На Днепре нас тоже будут ловить – но ниже по течению, а не выше. Потому что выше идти смысла нет. Там – Киевское водохранилище. А мы пойдем как раз выше. Ночью – этой, следующей – нас снимут вертолеты…