Роскошные красавицы и их кавалеры вмиг превратились в мокрую, залепленную грязью, жалкую толпу.

– Вы ошиблись, господа! По-моему, оборванцы это вы, – раздался в притихшем зале ясный, звонкий голос.

Прибежавшие слуги пытались успокоить бившуюся в истерике Ирму, впервые в жизни перенёсшую такое оскорбление. Зара, топая ногами, кричала и гневалась из-за того, что не могла вызвать ни одного заклинания, чтобы уничтожить негодяйку, посмевшую так поступить с ней, великой волшебницей. Полина, пользуясь неразберихой, выбралась из гостиницы, забрала из конюшни Снежинку, миновала городские ворота и направилась в сторону прибрежных холмов.

Она ехала по тропинке, думая о том, насколько жизнь обычных людей отличалась от жизни в кланах. Она ничуть не жалела, что охладила пыл самовлюблённых чародеек. Полина понимала, что не только пренебрежительное отношение к ней являлось тому причиной. Эти мокрые курицы посмели посягнуть на её Андерса.

– Пошли они подальше со своими чарами обольщения. Он принадлежит только мне. Пусть сначала подумают, прежде чем приблизиться к нему, – злорадно ворчала она себе под нос, забыв о том, что причину, по которой они оказались облитыми грязью, те так и не узнали.

За размышлениями Полина не заметила, что на горизонте показалась голубая полоска воды. Слабый ветерок, принес ей запах моря. Дорога, по которой она ехала, постепенно поднималась в гору. Оказавшись на вершине холма, крутым обрывом уходящего к воде, Полина остановилась. Полина загляделась на море, сливающееся на горизонте с синевой неба. От дуновения лёгкого ветерка мелкие волны с шипением накатывали на широкую полосу песчаного пляжа, оставляя за собой узкую кромку влажного песка. Странная неподвижность воды говорила о том, что море у берегов зачарованно. Песчаные пляжи были пусты, несмотря на прекрасную погоду и близость большого города. Только прогулочные яхты, как разноцветные бабочки, скользили по морской глади.

Полина смотрела на них, и чуткий слух ловил обрывки смеха и музыки. Там, скорее всего, отдыхали представители водного клана. Простой народ едва ли когда-нибудь нежился под лучами ласкового солнышка, зарываясь после купания в горячий песок. С таким расписанием рабочего дня, какое люди выполнял беспрекословно, это было просто невозможно.

Глухая ярость закипела в груди чародейки. Ей захотелось разворошить этот муравейник, сорвать чары с застывшего, заколдованного моря, вдохнуть свежий, принесённый с далёких морских просторов ветер. От наступившего внезапно удушья Полина рванула застёжку плаща и верхние пуговицы наглухо застёгнутой рубашки.

Повинуясь её страстному желанию, море ответило на призыв. В вышине зашумел ветер, на горизонте заклубились тучи, белые росчерки молний пересекали их, глухо, издалека, заворчал гром. Полина подставила лицо ветру, уносившему прочь застоявшийся воздух. Наполненный силой ветер пел об обновлении. Ярость стихии подхватила песню, наполняя сердце дикой радостью. Потемневшие волны с белопенными гребнями помчались на берег, обрушивая на него свою нерастраченную силу. Она сдёрнула с головы надоевший платок, коса расплелась, рыжие волосы, как знамя, затрепетали на ветру. Слизывая с губ долетавшие даже сюда солёные брызги, Полина с восторгом полной грудью вдыхала свежий воздух.

– Как хорошо! – обвела она сияющими глазами горизонт.

– Как хорошо! – вторили ей раскаты грома.

Посмотрев туда, где порхали прогулочные яхты, Полина весело засмеялась. Все они в страхе стремительно неслись в сторону городской бухты.

– Не нравится?! Я покажу вам, кто здесь настоящий волшебник, – не сдержавшись, крикнула она им вслед, хотя понимала, что никто её не услышит.

Вдруг вокруг наступила полная тишина, словно её накрыли стеклянным колпаком, море по-прежнему бушевало, гремела гроза, но Полина ничего не слышала. Оглянувшись назад, она поняла, что, увлёкшись стихией, не заметила, как холм, на который они со Снежинкой взобрались, словно стая волков, окружает свора монахов в лиловых одеждах. На неё, как видно, попытались накинуть магическую сеть, но защитное поле не позволило закрыть ловушку, сеть только изолировала её от окружающего мира.

Полина так и не успела слезть с лошади. Она шепнула на ухо несколько слов Снежинке. Умная лошадь развернулась к врагам. Теперь у Полины за спиной бушевало море, и надвигались грозовые тучи. Презрительно усмехнувшись, Полина произнесла несколько слов. Огненный смерч, окруживший вершину холма, уничтожил сплетённое лиловыми заклинание.

– Не на ту напали, – сквозь зубы процедила чародейка, – я вам не овечка, которых вы пасёте в селениях.

Монахи остановили своё продвижение к ней. От группы отделился, судя по всему, старший, задрав к ней голову в капюшоне, до половины скрывающем лицо, он прокричал:

– Ты нарушила Порядок, применила недозволенно магию и должна смиренно отдать себя в наши руки, чтобы предстать перед справедливым судом за неслыханное злодеяние.

– И что мне за это будет? – насмешливо спросила она.

– Если будешь вести себя покорно, то останешься жить обычным человеком.

– А если нет?

– Верховный Суд, скорее всего, приговорит тебя к лишению памяти.

– Может, миром договоримся? Вы же видите, что ваши чары на меня не действуют. Вы не мешаете моему путешествию, а я не трогаю вас, – не желая с первых же дней пребывания в Делире начинать войну, предложила она.

Но монахи, привычные к беспрекословному повиновению, выслушав её речь, разразились громкими злыми криками и стремительно полезли вверх по холму.

Полина невольно вскинула правую руку, призывая свой магический меч, и он, полыхнув зелёным пламенем, в мгновение ока оказался в её ладони. Лиловые остановились. В голове Полины прозвучали слова стража воздуха: «Меч не может сражаться против смертных».

Перед ней были нелюди. Как же она не почувствовала это сразу? Таких монстров, как эти, ей не было жаль.

– Не желаете по-хорошему? Придётся по-плохому, – произнесла Полина, потянув к себе Силу готовой разразиться бури, её энергия мощным потоком влилась в чародейку, наполняя до краёв. Глаза волшебницы загорелись зелёным огнём. Лиловые, впервые встретив такого врага, в страхе попятились назад. Но было поздно. С кончика колдовского меча начали срываться молнии, оплетая мечущиеся фигуры в капюшонах, те, вспыхивая, словно факелы, сгорали, не оставляя даже пепла.

Через несколько минут вокруг холма было чисто. Назревающая буря, растратив свою мощь, пролилась на море небольшим дождём, и только волны ещё долго бились о берег, образуя белую пену.

* * *

Нужно было срочно отсюда исчезать. Она была уверенна, что битва наделала много шума, и скоро сюда подтянутся многочисленные отряды лиловых.

Погладив Снежинку по гриве, она прошептала ей на ухо несколько успокоительных слов. Перенос в сад Правителя, на то же место, откуда они выехали три дня назад, был мгновенным.

Ей повезло, службу у тайного входа несли охранники, что впервые встретили её во дворце. Они никак не показали своего удивления по поводу Полины, возникшей верхом на Снежинке из воздуха. Очевидно, здесь такое передвижение было обычным делом. Один из них помог ей слезть с лошади и увёл Снежинку в конюшни, другой проводил до покоев правителя.