– Ты безусловно можешь обращаться ко мне «Хвощ», – ответила она.

– Меня зовут Ястреб. А где большой ворон? Он выклюет мне глаза?

– Отдыхает в тенистой прохладе.

– Там хорошо? Говорят, тех, кто слишком далеко туда забирается, ждут малоприятные неожиданности.

– Мы похоронили там убитого товарища.

– В таком случае ты заметила, что воины Эла отнеслись к нынешнему твоему рейсу серьезнее, чем в прошлые разы, когда ты проходила вдоль побережья.

– Да, я обратила внимание.

– Быть может, ты связалась с людьми, с которыми не стоило связываться, – сказал Ястреб. – Я много лет любовался тобой издали – с досадно большого расстояния. Наши бесплодные погони за «Серебряным плавником» были отличной тренировкой для гребцов. Нет лучше способа узнать, каким ульдармам еще хватает силы грести, а каких пора… списать. На сей же раз все иначе.

– Почему?

– Возможно, из-за молодой особы. Как я понимаю, это она смотрит на меня взглядом истинной принцессы и держит стрелу на тетиве.

– И что в ней такого?

– Понятия не имею. Знаешь, какие порядки в армии? Мне говорят лишь то, что я должен знать. Мне поручили препроводить ее в форт, причем со всей учтивостью, вниманием к ее чувствам и заботой о ее безопасности. Потому-то я и стою сейчас на солнцепеке, а не иду на вас за стеной щитов. Про тебя, Хвощ, мне ничего не сказали, так что я буду счастлив отвезти тебя, да и молодых Буфректов, к слову, назад к цивилизации. В прохладной каюте, где будет много свежей питьевой воды. Либо вы умрете здесь.

– Ты все время упоминаешь воду, как будто она смоет мою решимость, – сказала Хвощ. – Раз у тебя ее так много, иди в лагерь, пей, купайся, лей ее себе на голову, или что там еще делают с такой прорвой воды, а нам дай время подумать.

– Хорошо. Мы снова поднимемся сюда, как стемнеет, – ответил Ястреб. – Будешь выкаблучиваться – первая отправишься в трещину.

И он, повернувшись, двинулся прочь. Два ульдарма теперь пятились, закрывая его спину высоко поднятыми щитами.

Лом перебирал отделения в ящике для образцов, доставал инструменты и странные камешки, которые они с Кверк рассовывали по карманам. Другие образцы он оставлял на месте, горестно прощаясь с ними взглядом. Наконец закрыл дверцу и с заметным усилием повернулся к ящику спиной.

– Давайте, – сказал он Марду и Лину. – Знаю, вы об этом мечтали.

Молодые люди послушно взяли ящик, донесли до края трещины и на раз-два-три бросили в темноту.

Затем все по очереди спустились по веревке. Чем ниже, тем круче становился склон. Они добрались до того места, где он был почти вертикальным. На эту глубину едва проникал дневной свет. У Лома были камни, светящиеся в темноте, но они рассеивали тьму лишь на расстоянии в ладонь.

Надо было попасть на карниз примерно в фут шириной, невидимый, пока не нащупаешь его ногами. Лом вбил в скалу над карнизом крюк, перекинул через него веревку, и все по очереди стали спускаться. Как только до карниза добрался последний, Корвус, по-прежнему в человеческом обличье, Лом потянул один конец веревки и сдернул ее с крюка.

– Нелегко придется Ястребу, если они решат за нами последовать, – хохотнул он.

Никто не сказал вслух, что еще хуже придется им, если они когда-нибудь захотят вернуться. Но возвращение и не сулило ничего доброго. Так что они двинулись вперед – то есть по карнизу в направлении от моря. Очень скоро все они свалились бы в бездну, если бы не веревка, которую Лом закрепил на стене железными колышками.

Ястреб что-то заподозрил, а может, ему просто надоело ждать, и он нарушил обещание. Птичьи гнезда еще озарял слабый вечерний свет, а от верхней стороны Взброса уже отразилась эхом маршевая песня ульдармов. Что происходит наверху, участники Подвига не видели (и хорошо, поскольку это значило, что сверху не видели их), но песня становилась все громче, затем оборвалась – по рядам передали приказ молчать. Дальше слышались только неразборчивые голоса да временами стук брошенного в провал камня.

– Они могут сюда спуститься? – спросила Прим (она шла второй с конца) у Корвуса (он замыкал шествие).

Во время экскурсии по Элохраму она видела всевозможные разновидности ульдармов и знала, что многие из них проводят всю жизнь в шахтах.

Вместо ответа Корвус, держась за веревочный поручень, обернулся и направил светящийся камень на карниз у себя за спиной.

Карниза не было.

Там, где совсем недавно ступала нога Прим, была теперь гладкая стена. Ровно так же, минуя последний железный крюк для веревки, Корвус вытащил его из скалы, словно из песка, и передал Прим, а та – вперед по цепочке. Через некоторое время они дошли до того же крюка, надежно вбитого в камень. Однако не слышно было, чтобы впереди бурили или заколачивали. Литопластом Лом изменял адамант впереди и позади отряда.

За спинами у них послышался грохот. Воины Ястреба скатывали камни по склону трещины в надежде убить тех, кто, как они думали, цепляется внизу за скалу.

Участники Подвига сгрудились как можно ближе, прижались к камню, потушили или спрятали источники света и стали ждать. Сверху доносились неразборчивые голоса ульдармов и грохот катящихся валунов. Некоторые вроде бы летели прямо на них, но отскакивали от некоего козырька над головой. Он держался, и камни отлетали далеко в темноту. Прим и на мгновение не подумала, что это нечто природное. Лом заранее подготовил для них убежище. Там они прождали несколько часов после того, как наверху стихли все звуки и погасли последние отблески света. Лишь после этого они отважились зажечь свечи и продолжить путь.

Много часов они шли во тьме по карнизу, держась за веревку. Очевидно, Лому требовалось усилие, чтобы убирать карниз позади. Уйдя от ульдармов на расстояние, которое счел безопасным, он бросил это дело и просто оставлял карниз как есть.

Путники углублялись в Вопрос и в том смысле, что уходили дальше от побережья, и в более буквальном: дальше от дневной поверхности. Хотя двигались они почти горизонтально, горы над ними были тем выше, чем ближе они подбирались к центральной части полуострова.

Отсюда вытекал вопрос: что ожидает их внизу? Они уже знали, что у тектонического разрыва нет дна, и, если спуститься или упасть до определенной глубины, окажешься в ничто хаоса. Но до какой именно глубины? Подобен ли хаос воде, которая везде стоит на одном уровне?

Тема воды постоянно занимала мысли Прим, да и остальные наверняка думали о том же. С собой у них воды было немного, а на поверхности Вопроса ее не найти. Так что либо Лом ведет их к некоему подземному источнику, либо они погибнут от жажды.

Прим начала воображать подземную пещеру, глубоко-глубоко, с озером восхитительно чистой воды, медленно копившейся тысячи лет. Пить хотелось так, что она даже чувствовала запах воды. Более того, ощущала влажность ноздрями, привыкшими к сухому воздуху. И слышала плеск – словно волны набегают на берег или дождь падает на озерную гладь. Может, каплет со свода пещеры, на котором сгущаются испарения? А от самой воды исходит слабое свечение?