– А что она рассказывает про тени прошлого? – Хохотнул Береговой.

– Она говорит, Сталичкин, на вопрос о том почему он так странно выбирает места для постройки, обычно отвечал, что заключает там тени прошлого. Так сказать, отдаёт дань тому, что прошло. Но, – Лиза оглядела присутствующих, – наша дотошная тётенька проследила события его жизни и выяснила, что во времена активной общественной жизни этого товарища, появилась банда. Они бомбили только богатые особняки и обозы, и после этого Сталичкин строил новый архитектурный шедевр вдали от городской жизни.

– Лиза, но раньше не было быстровозводимых домов. И мне кажется, что с одного обоза не соберёшь денег на постройку нового дворца. – Хмыкнул Данила.

– То есть, эта дама хочет сказать, что он грабил честной народ и строил себе дома? – Сделал вывод Юра.

– Я тоже об этом спросила, – Лиза пропустила мимо ушей замечание Данилы, – но Гвоздёва, похоже, немного даже обиделась и обозвала такие суждения примитивизмом. Она говорит, что таким образом, он обеспечивал себе возможность строить гиперкуб в нашем мире.

– Что делать? – Спросил Береговой.

Лиза вздохнула и посмотрела на Данилу.

– Похоже, ты был прав.

– Я знаю. – Мужчина не отрываясь смотрел на дорогу. – Не стоило терять время, я тебе бы и так всё объяснил.

– А можно для людей, не подкованных в архитектурных вопросах. – Ещё раз подал голос Юра.

Девушка повторила:

– Сталичкин хотел построить гиперкуб в нашем земном пространстве.

– Это как? – Спросил Береговой с заднего сиденья.

– Друзья мои, я энолог, а не физик! – Развела руками Лиза.

– А энолог – это кто? – Переспросил снова Юра.

– Специалист по виноделию. – Повернув к нему голову, сказала девушка.

– А, тогда я тоже энолог. А опер это так, хобби! – Посмеялся Береговой.

– Идеями гиперкуба очень увлекались в начале двадцатого века как физики-теоретики, так и просто писатели-фантасты. Начиная с самого́ Герберта Уэллса. – Сказал Данила и направил машину на выезд из города. – И даже сейчас идеей тессеракта, то бишь гиперкуба, пользуются все кому не лень, даже режиссёры Голливуда.

– Товарищи, а можно специально для меня более приземленно и по теме? Как мы убийцу-то найдём, и какое отношение он имеет к этим кубам и «серактам»? – Высунул голову между передних кресел Береговой.

– Я думаю, что теперь нам нужно ехать ко мне домой. – Лиза помолчала. – Если я права, то у меня и правда кое-что есть.

Утомлённая разговором и долгой доро́гой Лиза уснула и очнулась, только когда Данила мягко потряс её за плечо.

– Просыпайся солнце. Мы приехали. – Он нежно провёл рукой по её щеке. – Как ты?

– Лучше не бывает. – Зло оборвала его девушка и вышла из машины.

Она не понимала, почему Данила её так раздражает, или просто не хотела признаваться в том, что начинает питать к нему чувства, особенно после того поцелуя в мансарде дома дяди Савы.

Поднявшись в квартиру, Лиза открыла дверь ключом и вошла первая. Она услышала, что в доме кто-то есть.

– Мам, ты дома? – Крикнула она, и в глубине квартиры тотчас откликнулся голос Антонины.

– Это безобразие. Сейчас же я вызываю из нашей клиники реанимацию и тебя везут на долёживание. Нельзя так легкомысленно относится к своему здоровью. Данила, я думала, что вы здравомыслящий человек! – Негодовала Антонина.

– Мама соберись! – Твёрдо сказала Лиза. – Мне необходимо найти Настин дневник. Где мы храним обычно все жутко нужно-ненужные вещи?

– В кладовке. – Пожала плечами Антонина, именуя так отдельную комнату, выделенную как раз под складирование разных бумаг и ненужных подарков. – А какой Насти? Красуцкой?

– Да, мама.

Лиза быстро скинула верхнюю одежду и углубилась в недра огромной квартиры. Данила с Береговым переглянулись и последовали за ней. Когда они подошли к «кладовке», то увидели, что девушка уже расположилась на полу.

– Я вспомнила, что мы как-то с Настей остались вдвоём. Было это ещё в нашей глубокой юности. Мы были у них на даче. Разговоры уже шли за полночь, секретов каких-то особых у меня не было, поэтому я больше слушала Настю, которая была на редкость разговорчива. Когда уже собирались спать, она спросила, умею ли я хранить тайны. Помню, тогда ещё пошутила, что только если это не противоречит закону. – Лиза стала разбирать коробки, стоящие возле неё. – Она попросила спрятать её дневник, сказала, что там описано, то, что не должно стать достоянием общественности. Я уточнять не стала, ну и, конечно, забыла. Это, пожалуй, и всё, что мне передавали Красуцкие. Не считая, конечно, подарков на праздники. – Лиза закончила рассказ и отставила очередную коробку.

– И почему ты решила, что именно он нужен? – Спросил Данила.

– Он у меня упал из рук. Я подняла и вложила внутрь вывалившиеся листы. Ну и там были странные значки, а Гвоздева сейчас мне показывала свои находки и там были схожие рисунки.

– Как выглядел дневник? – Спросил Юра. – Можно мы поможем-то?

– Нет. Я одна здесь всё разбирать буду, а вы чай пить пойдёте. – Съязвила Лиза. – Нужно! Тетрадь, по-моему, коричневого цвета, такая старая и затёртая, я ещё очень удивилась, что обложка из кожи.

– Думаешь, там может быть то, что даст нам хоть какой-то ключ к разгадке? —Юра взял в руки тетрадь с вырезками.

В проёме двери появилась Антонина, катившая перед собой маленький стеклянный столик с обилием бутербродов, чайных чашек и плошкой печенья.

– Ну, на кухню-то вас теперь не загонишь. Будете кушать здесь. – Проговорила она.

– Мама тебе, по-моему, собираться нужно! – С нажимом сказала Лиза.

– У меня ещё уйма времени до самолёта. Лиза, если ты не будешь есть, я не знаю, что с тобой сделаю.

– Когда узнаешь, скажи. – Отмахнулась девушка, разбирая обилие папок и тетрадей. – Откуда барахла-то столько?

Антонина глянула на Данилу, застывшего с коробкой, где она хранила вырезки из газет. Юношеские увлечения, выбросить которые не поднималась рука.

– Смотрю Данила, ты в курсе о произведениях такого великого пианиста, как Юлиус фон Эпп?

– Можно и так сказать. – Проговорил Данила, листая записи.

– Такая красивая пара и такая трагическая судьба. У меня даже автограф его есть. Лиза занималась музыкой, и я тоже увлеклась, особенно мне нравились его творения. – Антонина задумалась. – А ты откуда знаком с его произведениями?

– Из детства. – Кратко ответил Данила, посмотрев на Лизу. – Ты спрашивала про моих родителей?! Графиня Марика и граф Юлиус фон Эпп мои родители. Они разбились по пути из Мадрида. Так что изо всей семьи ты будешь знакома только с сестрой.