— Последние три года я на нее не жалуюсь, — встряла я в унизительный для меня диалог.

— Слава Небесам! — в один голос воскликнули священники и дружно осенили меня священным знаком.

— И я помню, как перед церемонией наречения обещала дар обители Светлых Небес, — продолжала я, выпрямляясь. — Поскольку я не могу покинуть Орияр-Дерт, прошу передать настоятельнице искупительный дар вместе с моей благодарностью. Кенз, вручи кошель нашему светлейшему гостю.

Рыцарь выудил откуда-то набитую золотом мошну и с поклоном положил на столик. Второй кошель он так и не засветил, умничка. Пригодятся еще нам денежки с такими-то непредвиденными расходами.

Золото тут же исчезло в складках белого балахона.

— Непременно передам, — пробормотал белорясник так рассеянно, словно уже прикидывал свою долю. — Но почему вы не можете покинуть Орияр-Дерт, дитя Небес? Разве вы здесь пленница?

— Нет. Но король и мой жених заключили соглашение, что только мой таир имеет право сопровождать меня вне стен Орияр-Дерта. Потому без него я не смею…

— Ерунда, — фыркнул «злой полицейский». Голос у него был под стать — грубый и низкий, и отрывистые слова звучали как пощечина. — Осужденный не имеет никаких прав.

— Ах, разве граф Орияр уже осужден? — В моем голосе был настоящий ужас, а мои ресницы задрожали, готовясь уронить скупую пока еще слезу.

— Нет-нет! — воскликнул пухлый «добряк». — Еще идет следствие. Мы с магистром Нейсоном для того и прибыли, чтобы получить от вас свидетельские показания под сенью храма.

— Да, конечно. — Я выудила из кармашка кружевной платок и промокнула ту самую скупую слезинку. — Но прошу подождать. Святые стены так долго пустовали, что мы еще не успели их вымыть.

Дворецкий еще не доложил о готовности, потому приходилось тянуть время. Да и мое платье еще вряд ли готово.

— Мы сами подготовим храм к ритуалу засвидетельствования истины, — звякнули ледышки в голосе темнорясника.

— Конечно, мы и не дерзаем! — воскликнула я. — Так, лишь паутину смахнем, дабы не осквернить ваши чистейшие, держащие молитвенные четки руки, да лишь картины древние уберем со стен, их там забыли еще со времен первого графа Орияра, наверняка мыши погрызли…

— Картины оставьте! — последовал поспешный возглас.

— Сэр Кенз, — глянула я в бесстрастное лицо рыцаря. — Передайте, чтобы картины не трогали.

То есть повесили парочку. Думаю, дедушка Энхем сможет уговорить замок не обижаться, не игнорировать чужеродный ему храм и не оставлять без присмотра хозяев.

Кенз не стал пользоваться чеером на глазах жрецов, а вышел ненадолго за дверь. Я же, получив средство давления на темнорясника, немедленно воспользовалась рычагом.

— Ваше темносвященство, я заметила, вам понравилась работа замкового живописца? — Я смотрела на острый подбородок второго жреца, пока не дождалась надменного кивка.

— Графиня, возможность увидеть знаменитые картины Орияр-Дерта воочию стала основным аргументом для того, чтобы храм благословил мой к вам визит, — нехотя признался жрец. — Мы наслышаны о редкой коллекции живописных полотен замка, но реальность превзошла самые восторженные слухи. Весьма реалистичная работа. Как будто художник был там и писал с натуры.

— Возможно, так и было, — улыбнулась я. — Ведь это очень древняя и уникальная работа, созданная во времена пленения демона Хаора и его просвещения божественным светом Небес Верхнего мира. Мне рассказывал о ней мой жених. Здесь запечатлена глава из «Книги Небес», повествующая…

— Я помню нашу святую книгу наизусть, — со скучающим видом перебил меня темный жрец, но я чувствовала его сверлящий взгляд.

Бесполезно сверлить. Даже менталист не поймает меня на лжи. Все картины Лаори-Эрля — это он сам. А время его создания куда более древнее, чем демон Хаор. А вот гостевой флигель с его живыми картинами со встроенными видеокамерами был создан как раз после пленения владыки сферы Суаф.

— Не оскорбит ли ваш чистейший слух моя просьба принять эту картину в дар храму Темных Небес? — спросила я.

Бинго! Глухая ментальная защита темнорясника треснула, и на меня плеснул чистый и незамутненный восторг, к которому примешивалась доля злорадства. Похоже, темнорясник мечтал получить кусочек Лаори-Эрля для каких-то отнюдь не коллекционных целей. Но мы с замком предусмотрели и это. Полотно просто развеется как пыль в недобрых руках. Но если этого не случится, у нас появится возможность наблюдать изнутри за жизнью храма. Лишь бы не затолкали в какой-нибудь чулан, где наблюдение невозможно.

— Не оскорбит, — снизошел темный жрец. — А имя художника?

— Увы, неизвестно. Это нужно спросить у графа Дэйтара Орияра. Я лишь таинэ и не так много знаю о сокровищах замка.

— Что ж… — Священник задумчиво покрутил черную бусину на четках. Вот и некроманты таким же якобы рассеянным жестом касаются своих чееров. — Если Небеса сочтут ваше свидетельство невиновности графа Орияра достаточным, его с благословения храма могут выпустить из королевских застенков.

Все внутри меня замерло, когда я, стиснув руки, чтобы не дрожали, выдохнула:

— Благодарю! Я готова открыть душу строгому взору Небес… на втором этапе брачного ритуала.

Повисшим в воздухе тяжелым, как танк, молчанием можно было забить мамонта.

Наконец служитель Темных Небес взял бокал, отпил глоток и со стуком поставил его на стол.

— Зачем тогда мы сюда пришли, миледи? Второй этап! До него еще так далеко, что некроманты успеют столицу разнести по камушку. Нам необходимо их остановить, и король счастлив сделать это малой кровью.

— Я хочу и требую провести церемонию сегодня.

И снова я их словно пыльным мешком пришибла. Что ж мне прислали каких-то тугодумов? Мне Дэйтар нужен сегодня, и точка. И даже не из-за запущенного тотализатора. Просто я внезапно поняла, что королева сделает все, чтобы перекрыть ему путь в Орияр-Дерт. Но она не сможет препятствовать бракосочетанию, не вызвав очень тяжелых подозрений в том, что играет на руку демонам. А это уже измена не только королю, но и Небесам.

— Не торопитесь ли вы, дитя Небес? — медовым голосом спросил белорясник, сцепив пальцы на толстом животе.

— Понимаете ли вы, графиня, как рискуете, ускоряя события? — спросил его темный собрат. Его костлявая рука, высунувшись из широкого рукава балахона, схватила бокал с водой, но тут же отдернулась, словно это была чаша с ядом. — Если Небеса сочтут, что вы недостаточно любите друг друга или что союз невозможен по какой-то другой причине, то второй этап не будет пройден, и ваш брак не состоится уже никогда. Графу придется искать другую невесту, а вам — другого жениха.

— Мне это известно, — решительно кивнула я. И добавила совсем тихо: — Может быть, для меня это единственный способ не совершить ошибки.

Оба жреца повернулись к менталисту, изо всех сил изображавшему в углу дивана смертельно усталого человека, сраженного сном в самый неподходящий момент.