Но отчего-то пальцы её были по-прежнему тёплыми.

Элли очень бережно положила рисунок своего брата. Она приподнялась на локтях, все суставы словно проржавели, и просто удерживать тело на весу было почти непосильно. Но она должна продержаться. Ещё совсем чуть-чуть.

Она подняла голову. Кастион стоял у края крыши и смотрел на неё. Казалось, прошло всего несколько секунд.

Она вскарабкалась на ноги – дверь качнулась под ней – и проверила верёвочную петлю у себя на талии. Она глубоко и протяжно вздохнула, ощущая ветер на своём лице. Она посмотрела на Сифа, который встревоженно следил за ней. Он сжал кулаки и стиснул зубы, изо всех сил сосредоточившись на воде.

Элли резко дёрнула верёвку, раз, второй, третий. Раздался неизбежный скрежет камня, и горгулья-кит обрушилась в море.

– Нет! – завопила Анна. – ЭЛЛИ, НЕТ!

Элли шагнула с двери, и море поглотило её. Какое-то мгновение она держалась в воде вертикально, болтая ногами, затем её с силой дёрнуло за талию – горгулья ушла под воду, утягивая её за собой.

Вода вокруг неё устремилась вверх, отдаваясь громовыми раскатами в ушах. Открыв глаза, она увидела перед собой Финна, обхватившего пальцами её шею. Пытающегося придушить её.

Только это был не Финн. У этого мальчика были голубые глаза, цвета летнего неба. А у её брата глаза были зелёные, как у неё самой. Щёки у этого мальчишки были слишком круглые, а нос был не скособоченный, а идеально прямой. Волосы у него были слишком уж золотые, даже под водой, и он был и вполовину не такой веснушчатый, как настоящий Финн. Кажется, он тонул, ведь горгулья тащила их вниз, всё дальше и дальше в пучину. Кажется, он боялся.

Элли вытянула из кармана штанов перочинный нож и полоснула по верёвке. Рука её двигалась медленно под водой, но наконец верёвка разошлась. Горгулья ушла вниз, и она тотчас ощутила, что давление отпустило её талию.

Элли посмотрела на Врага. Оный вперился в неё с остервенелой ненавистью, и выражение это было совершенно чуждым на лице её брата. Она прикрыла глаза.

Мысленным взором она увидела небольшую спальню в приюте, которую они делили с братом. Стены были увешаны его рисунками. На одних были акулы и корабли, и моряки, на других мифические птицы с величественно розовыми и голубыми крылами. Но в основном рисунки изображали девочку и мальчика и их приключения.

Брат лежал в своей кровати, завернувшись в простыни. Кожа у него была бледная, и он дрожал.

Элли зашла в спальню. И хотя вообще-то её там не было, она присела на кровать и положила ладонь ему на лоб, разглаживая его соломенные волосы. Она прилегла на бок и обняла брата покрепче, так крепко, как только могла. И хотя его всё равно била дрожь и ему всё равно было холодно, он улыбнулся.

Элли тоже улыбнулась, хотя начала задыхаться без воздуха. Пальцы её занемели, а перед глазами поплыл туман. Наконец она открыла глаза.

В создании, представшем перед ней, не было ничего от её брата – да и просто ничего человеческого. Кожа оного серела на глазах, в глазах стояла бездонная чернота. Губы исчезли вовсе, остался лишь маленький рот, полный крошечных острых зубов. Череп был слишком велик для оного бледного детского тельца, а спина горбилась частоколом, из которого росли похожие на морские водоросли щупальца. Оный силился царапать её своими хрупкими когтистыми пальцами. Кусочки их отслаивались, словно перхоть.

Оный открыл рот, чтобы завопить на неё, но звук получился слабый и какой-то неведомый. Элли положила руки ему на голову и толкнула. Враг отцепился, упал и начал тонуть вглубь, к крышам Города на дне морском.

Мощные лучи солнечного света пробились сквозь толщу воды вокруг неё, контрастно высветив Город: сотни тысяч зданий теснились в пучине. Элли почувствовала, как боль в груди отпускает, голова делается легче. Она обнаружила, что не может перестать улыбаться. Как странно было снова быть собой. Она подумала о своей маме и о своём брате. Она подумала о Сифе и об Анне.

И вдруг она услышала плывущие к ней сквозь утренний свет из неведомых далей голоса китов.

Ей показалось, будто они поют.

Сиф со всех ног бежал по канализации, протискиваясь сквозь узкие туннели, зажав под мышкой Эллин бушлат. Наконец он был перед небольшой проржавевшей дверью, что вела в Эллину вторую мастерскую. Он распахнул её одним ударом, и его глазам предстал всё тот же беспорядок сваленных вместе инструментов и сломанных приспособлений. Световые блики, отражаясь от воды, испестряли потолок.

– Элли, – завопил он, надеясь, что она появится из-за одного из верстаков. Он прижимал к себе её бушлат. Он был ужасно тяжёлый, карманы были так плотно набиты, что в дюжине мест начали расходиться швы.

– Она жива, – сказал он сам себе. – Она должна быть жива.

Сиф подошёл ко второй двери, которая вела через канализацию в противоположном направлении. Но она была заперта. Он перерыл Эллины карманы в поисках подходящего ключа, но затем, потеряв терпение, врезал по ржавой двери кулаком.

– ЭЛЛИ!

Сиф принялся шагать взад-вперёд по мастерской, скручивая и сминая в руках бушлат. Где же она? Он подбежал к краю осыпающегося пола и поглядел на волны в паре метров под собой. Закрыв глаза, он попытался пронзить толщу воды. Ум его окатило смятением, мысли разбегались и кружили. Он заскользил мыслью всё дальше и дальше по волнующемуся океану в направлении набережной Ангелуса. Он ощутил рябь от проплывающего мимо косяка трески, затем мысленно пронёсся над крышами, чуя иззубренные шпили затонувших зданий.

Наконец он нашёл то, что искал: расколотую горгулью в форме кита, наполовину погрузившуюся в наносы на дне океана. Над ней трепыхалась верёвка, аккуратно отрезанная на конце. Но Элли нигде не было видно. Он отдёрнул свою ищущую мысль, тяжко переводя дух.

Сиф попытался восстановить в памяти тот миг, когда она прыгнула в воду. Он тогда тоже пытался искать её мыслью в море, позволяя ему течь насквозь. Но бурлящих вод было так много, что он нигде не смог найти Элли. Вместо этого он объял море мыслью. Он сплёл течение из изменчивого отлива и направил его на восток, как и просила его Элли. И ему оставалось только крепко надеяться, что оно отнесло её туда.

Шаги затараторили вдоль коридора за стеной мастерской. Сердце Сифа дрогнуло, и он подлетел к двери.

– Элли?

Дверь распахнулась, явив запыхавшуюся Анну. Она подняла на него полные разочарования глаза.

– Где она? – сказали они один другому.

– Она же не утонула по-настоящему, нет? – вопросила Анна. – Ты же спас её, правда?

– Я пытался, – тихим голосом промолвил Сиф. – Я имею в виду, я сдвинул море, как она мне сказала – я создал течение, идущее на восток. Но когда Инквизиторы принялись шастать по крыше, мне пришлось спрыгнуть в воду и спрятаться.