Мужчина, подтянувшись, показался из люка, его обычно аккуратно расчёсанные волосы стали сальные и взлохмаченные, тёмные глаза были вытаращены в ужасе. Он судорожно глотал воздух ртом. Затем он увидел Элли, и его лицо передёрнулось от ненависти.

– Ты, – прошептал он. – ТЫ!

Элли отшатнулась от него, прижавшись к Анне. Кастион недоверчиво проговорил:

– Харграт.

Двое стражников опустили арбалеты и подошли, чтобы помочь Харграту вылезти из машины.

– Оставьте меня! – проревел он, грубо их отталкивая. Он подтянулся над люком, затем рука его соскользнула, и он перевалился через край. Кастион вздёрнул его, помогая встать на колени.

– Кастион, – прохрипел Харграт, с горечью уставившись на властителя китов. – Ну конечно же, это ты меня спас.

– Киллиан, – отвечал Кастион. – Что произошло?

– Отойди от него, – бросил Кастиону рыжеволосый парень. – Это дело Инквизиции.

Кастион пробуравил его взглядом, которым можно было бы пустить ко дну корабль.

– Я был Инквизитором, когда ты только учился плавать, мальчик. Я глядел Врагу в глаза и остался в живых.

Элли и Анна попятились от Инквизиторов. Перед глазами у Элли пульсировали жёлтые и пурпурные всполохи, периферическое зрение затуманилось. Её трясло как в лихорадке.

– Я не понимаю, – прошептала она. – Ты отказался спасти его.

Она так и чувствовала умом самодовольную ухмылку Финна. «Нет. Я отказался спасти их обоих, – сказал он. – Его и другого инквизитора».

Элли глубоко и прерывисто вздохнула, пытаясь припомнить точно, как именно она высказала своё пожелание.

– Ты сказал: «Ты точно хочешь, чтобы я спас Харграта?»

Финн захихикал. «На что ты ответила…»

– Спаси его, – прошелестела Элли. – Спаси их обоих.

По спине побежали мучительные ледяные мурашки, от которых у неё встали дыбом волоски на шее.

– Когда ты отказался, – сказала она, – ты отказался только «спасти их обоих». Ты, однако, спас Харграта.

Хихиканье Финна переросло в радостный смех, такой громкий, что у неё заныло сердце. «Вот именно! Я починил твою подводную лодку, а затем использовал её, чтобы спасти Харграта от шторма, как ты и просила меня!»

Кастион выхватил у одного из стражников фляжку с водой и опрокинул её в рот Харграта. Харграт жадно пил, дёргая кадыком.

«Я спас ему жизнь! – сообщил голос Финна. – А затем всё, что мне оставалось сделать – вернуть его в Город, когда подойдёт время».

Харграта вывернуло, и он откашлял половину выпитой воды. С помощью Кастиона он поднялся на ноги, но затем сложился пополам, тело его содрогалось с каждым рвотным сокращением желудка.

– Элли? Ты в порядке? – спросила Анна. – Ты вся дрожишь.

– Нет… – отстранённо проговорила Элли. – Я не готова.

«А ведь я отлично это провернул, правда, Нелли? – раздался голос Финна. – Ведь отлично?»

Харграт, пошатываясь, поднялся на ноги и указал на Элли.

– Она знает, где Сосуд, – прошипел он. – Она была с ним! Он сбросил меня в море!

Оттарабанив это, он сдавленно застонал, затем поник в руках Кастиона и начал рыдать.

Кастион неуверенно похлопал его по спине.

– Элли, о чём он говорит?

Элли открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Всё было потеряно. Глаза Кастиона огорчённо округлились. Он повернулся к инквизиторам.

– Поднимайте Город по тревоге. – Он глубоко вздохнул. – Скажите всем инквизиторам направляться в мастерскую Элеоноры Ланкастер на Сиротской улице. Скажите им… скажите им, что Сосуд может находиться там.

Рыжеволосый инквизитор ощетинился.

– Я не повинуюсь приказам…

– Исполняй, – прорычал Харграт, откашливая ком мокроты. – Исполняй то, что он сказал.

– Твоим приказам я тоже не повинуюсь, – огрызнулся молодой Инквизитор. – Ты сошёл с ума, Харграт. Враг сломил твой разум.

Харграт схватил его за глотку и приподнял от земли.

– Ты ничего не знаешь о Враге, – проревел он.

Мужчина забулькал, задыхаясь. Кастион положил ладонь на руку Харграта.

– Киллиан, – проговорил он негромко. – Отпусти его. Нам нужно отыскать Сосуд.

Харграт выронил парня, отплёвывающегося и заходящегося кашлем, на черепичную крышу. Харграт посмотрел на Кастиона. Он, казалось, опять был готов расплакаться.

– Зачем? – сказал он, стиснув руку Кастиона. – Зачем ты убедил меня соврать им тогда и врать все эти годы?

– Потому что святость более подходила тебе, – сказал Кастион, хлопнув его по плечу. – Я не мог быть инквизитором, убившим Врага. Я не желал иметь к этому никакого отношения.

– Но ты забрал то, что было моим, – простонал Харграт едва слышным шёпотом.

Кастион невесело улыбнулся.

– Мы оба потерпели крах в тот день, Киллиан. Клод мне был дорогим другом, но я был слеп к его страданиям. Что же, никогда более. Этот мальчик тоже мучается. Давай положим конец его муке и помешаем Врагу сотворить с другими то, что оный сделал с нами. Давай… исправим прошлое.

Харграт тоскливо посмотрел на него, его громадные плечи дрожали, по щекам катились слёзы. Он кивнул.

– Да, – сказал он. – Пожалуйста.

– Он не Сосуд, – сказала Элли, крепко обхватив себя руками. Ей было так холодно.

Кастион посмотрел на неё, словно она была посторонним человеком.

– Не упустите её, – распорядился он. – И эту тоже. – Он указал на Анну.

– А что делать с этим? – спросил один из стражников, махнув рукой в сторону подводной лодки, по-прежнему покачивавшейся на волнах.

– Забудь о ней, – сказал Кастион, и стражник отвязал верёвку от оголовка и вместо этого закрепил её вокруг трубы.

Рыжеволосый Инквизитор схватил Элли за руку, и пальцы его так впились в один из её синяков, что она вскрикнула.

– Отпусти её! – рявкнула Анна, но тогда инквизитор схватил и её тоже, а когда она попыталась лягнуть его, заломил ей руку за спину.

– Не тронь её! – воскликнула Элли.

– Мы следуем прямо в её мастерскую, – сказал Кастион. – Киллиан, ты можешь идти?

Харграт крякнул, утирая влажные глаза. Кастион бросил на Элли холодный и отстранённый взгляд, а затем зашагал прочь. Один из инквизиторов побежал вперёд, чтобы поднять тревогу, остальные же шли в полном молчании. Скоро, слишком скоро они пришли обратно на Сиротскую улицу.