Дамон, знакомый с архитектурой больших особняков, после нескольких неудачных попыток нашел кабинет леди. К этому моменту зрение Елены стало почти таким же острым, как у него, так что в полумраке комнаты им хватало одной свечи.

Елена расстроилась, когда не нашла в огромном письменном столе ни одного секретного ящика. Дамон в это время осматривал приемную.

— Я слышат что-то. Думаю, пора уходить.

Елена продолжала искать. Оглядывая комнату, она увидела небольшой письменный стол со старомодным стулом и коллекцией ручек, от самых древних до современных, заботливо разложенных на столешнице.

— Пойдем, пока все чисто, — поторопил ее Дамон.

— Ага, — рассеянно ответила Елена, — сейчас.

А потом она увидела.

Не колеблясь ни секунды, она пересекла комнату и взяла ручку с блестящим серебряным пером. Конечно, это была не настоящая перьевая ручка, она просто была сделана такой, элегантной и старомодной. Теплое дерево ручки было изогнуто как раз под ее руку.

— Елена, я не думаю, что…

— Тссс, — Елена была слишком поглощена тем, что она делала, чтобы слушать его. Во-первых, она попробовала что-нибудь написать. Не вышло. Что-то мешало. Во-вторых, она осторожно развинтила ручку, как будто собираясь заменить стержень. Сердце отдавалось в ушах, руки дрожали. Не торопиться… ничего не упустить… и, ради бога, ничего не уронить и не шуметь в темноте. Ручка распалась в руках на две части, и на темно-зеленую столешницу упал маленький тяжелый изогнутый кусок металла. Он мог выпасть только из самой толстой части ручки. Он был у нее в руках, и она собрала ручку, прежде чем посмотреть на него. Но потом… пришлось разжать руку и посмотреть на него.

Маленький серебряный полумесяц слепил глаза отраженным светом, но он полностью соответствовал описанию, которое Бонни дала Елене и Мередит. Крошечная лиса с маленьким тельцем и инкрустированной драгоценными камнями головой с парой плоских ушей. На месте глаз были два сверкающих зеленых камня. Изумруды?

— Александрит, — шепотом сказал Дамой. — Говорят, что они меняют цвет в свете свечей или камина. Они отражают огонь.

Елена, стоявшая к нему спиной, с неприязнью вспомнила, как отражали огонь глаза самого Дамона, одержимого малахом, — кроваво-красный огонь жестокости Шиничи.

— Ну, — потребовал Дамон, — как ты догадалась?

— Это действительно один из кусков ключа?

— Ну, вряд ли это часть ручки. Может, конечно, это игрушка из коробки с завтраком, но ты подошла прямо к ней, как только мы вошли в комнату. Даже вампирам необходимо время, чтобы подумать, моя бесценная принцесса.

Елена пожала плечами.

— Это слишком просто. Когда стало ясно, что ключи для настройки арфы не подходят, я спросила себя, какой еще инструмент можно найти в доме. Ручка — инструмент для письма. Ну а после этого нужно было только выяснить, есть ли у леди Фазины кабинет.

Дамон перевел дух.

— Черт возьми. Ты — воплощенная невинность. Знаешь, что я искал? Потайные двери. Вход в подземелья. Единственный инструмент, который я смог придумать, — пыточный. Ты удивишься, как много их в этом прекрасном городе.

— Но не в ее доме!.. — Голос Елены опасно повысился, и они оба замолчали на мгновение, вслушиваясь в звуки из коридора.

Там было тихо.

Елена выдохнула:

— Быстро! Где он будет в безопасности?

Единственный недостаток платья состоял в том, что в нем невозможно было что-нибудь спрятать.

Придется в следующий раз указать на это леди Ульме.

— Давай ко мне в карман, — Дамона трясло, как и Елену. Впихнув ключ в карман черных джинсов от Армани, он схватил ее обеими руками.

— Елена! Ты понимаешь? Мы сделали это. Мы это сделали!

— Я знаю! — Из глаз Елены текли слезы. Музыка леди Фазины слилась в один сильный, безупречный аккорд. — Мы сделали это вместе!

Вдруг — это «вдруг» уже вошло в привычку — Дамон обнял ее, ее руки скользнули ему под куртку, она чувствовала его тепло, его силу. Она не удивилась, почувствовав укол в горло, когда она откинула голову назад: ее пантера была очень плохо выдрессирована и еще не выучила основные правила этикета свиданий, например «сначала поцелуй, потом укус».

Она вспомнила: чуть раньше он говорил, что голоден, но она пропустила это мимо ушей, слишком увлеченная серебряной ручкой, чтобы понять, что он имеет в виду. Но теперь она поняла. Вот только сегодня он казался очень уж голодным.

Даже слишком голодным.

«Дамон, — нежно подумала она, — ты берешь слишком много».

Но не почувствовала никакого ответа, только дикий голод хищника.

«Дамон, это может быть опасно… для меня». В этот раз Елена вложила в свои слова столько Силы, сколько смогла.

Она не дождалась никакого ответа, уже уплывая вниз, в темноту. И вдруг ей пришла в голову идея.

— Где ты? Ты здесь? — звала она, представляя себе маленького мальчика.

А потом она увидела его, прикованного к стене. Он свернулся в клубок и закрыл глаза руками.

— Что случилось? — испугалась Елена.

— Он причиняет боль! Он делает больно!

— Тебе больно? Где? — быстро спросила Елена.

— Нет! Он причиняет боль тебе. Он может тебя убить!

— Тссс, — она попыталась укачать его, как в колыбели.

— Он должен услышать нас!

— Хорошо, — согласилась Елена. Она действительно чувствовала слабость. Повернувшись вместе с ребенком, она беззвучно прошептала: — Прошу, перестань.

И чудо случилось.

И она, и мальчик почувствовали это. Челюсти разжались. Поток энергии прекратил течь из Елены в Дамона. А затем это чудо оторвало ее от мальчика, с которым она мечтала поговорить.

«Нет! Подожди!» — пыталась она сказать Дамону, как можно крепче цепляясь за руки ребенка. Но она невероятно быстро возвращалась в сознание. Темнота рассеялась. Ее место заняла комната, слишком ярко освещенная. Единственная свеча горела, как прожектор. Закрыв глаза, она почувствовала тепло и тяжесть тела Дамона в своих объятиях.

— Прости меня! Елена, ты можешь говорить? Я не понимал, как много…

С голосом Дамона было что-то не так. Он не втянул клыки, поняла она.

Что-то? Да все было не так! Они были так счастливы, но… ее рука стала мокрой.

Елена отстранилась от Дамона и посмотрела на свои руки. Они были красные, и это была не краска.

Пытаясь сформулировать вопрос, она скользнула за спину Дамона и стянула с него черную куртку. В ярком свете она разглядела черную шелковую рубашку, испачканную засохшей, почти засохшей и совсем свежей кровью.

— Дамон! — Она почувствовала только ужас, без всякой вины или понимания. — Что случилось? Ты дрался? Скажи!