— Я пока не вижу никаких претензий, однако…

— Можешь повнимательнее посмотреть завтра, а пока в постель.

— Но ведь еще не поздно, — запротестовала Ева и посмотрела на часы. — Ты прав, вообще-то действительно поздно.

— Значит, завтра. — Рорк привлек жену к себе и моментально почувствовал, как ее тело напряглось. — Ты уже валишься с ног от усталости.

— Нет, просто немного затекла спина.

Впрочем, Ева не стала спорить, когда Рорк наклонился к ее компьютеру и вручную сохранил данные.

— Мне еще нужно дернуть за пару ниточек, — сказал он Еве, выводя ее из кабинета. — И тогда завтра я буду во всеоружии.

— Что еще за ниточки?

— Несколько глубоко запрятанных счетов: два совершенно законных, третий — довольно сомнительный. Еще кое-какие сделки, к которым стоит присмотреться внимательнее. Если он действительно запустил лапу в корпоративный карман, ему пришлось заметать следы. Предполагаю завтра откопать пару-тройку интересных вещей, до которых у него еще не дошли руки. Так, например, он перечисляет дорожные и накладные расходы, причем посещенные им места либо связаны с игорным бизнесом, либо имеют щедрые налоговые льготы.

— Чем не способ отмывания денег?

— Верно, причем способ, проверенный временем, — отозвался Рорк, когда они вошли в спальню.

Пока Ева раздевалась, Рорк принес медицинский гель.

— С ним ты скорее уснешь, — пояснил он, прежде чем Ева успела что-то возразить. — А еще примешь блокатор. Вот увидишь, хороший сон вновь поставит тебя на ноги, и можешь снова спокойно ловить своих преступников. Первым делом хотел бы взглянуть на твою попку.

Ева дурашливо закатила глаза, однако повернулась к нему спиной.

— Африка пока на месте, правда, очертания уже не такие четкие.

— Черт, мы разрушаем черный континент.

Рорк рассмеялся, осторожно наложил слой геля на больное плечо и легонько похлопал по «Африке».

— Надеюсь, что к утру материк подвергнется еще большей эрозии.

— С Африкой или без, но утром я займусь этим Парзарри, — с такими словами Ева скользнула в постель. — Эти счета, что ты обнаружил, от них можно отталкиваться. Да и Ларина Чемберс вовсе не любовница в привычном смысле слова, — добавила она, когда Рорк лег рядом. — Она сама себе хозяйка, хотя они, безусловно, как-то связаны, в этом не приходится сомневаться. Но она отнюдь не содержанка, боже упаси. Не знаю, смогу ли я работать с ее персоной. Надо будет хорошенько подумать.

Голос Евы звучал сонно. Рорк принялся легонько поглаживать ей спину, помогая уснуть.

— Жена наверняка в курсе. Невозможно столько лет состоять в близких отношениях с другой женщиной, чтобы жена не заметила этого. Если только она не круглая дура. Лично я — нет.

Рорк улыбнулся и продолжил массировать ей спину.

— Хорошо, я это учту на тот случай, если вдруг решу завести долгосрочные отношения.

— Давай-давай. Только заранее предупреждаю: твое тело никто не найдет, — прошептала Ева, прежде чем ее сморил сон.

Рорк улыбнулся и, согретый столь страстным признанием в любви, вскоре уснул.

* * *

Когда Ева проснулась, Рорк уже был на своем обычном месте, то есть за компьютером. При этом он уже успел одеться, а по экрану плыли колонки каких-то цифр.

Ева осторожно присела в кровати. Как и следовало ожидать, тело слегка ныло, однако никакой резкой боли не было. Спасибо и на том.

— Как дела? — спросил ее Рорк.

— В принципе, сносно, — ответила Ева и покрутила плечом. Ничего не хрустнуло, было лишь немного больно. Горячий душ, решила она, и все пройдет.

Рорк, как и накануне вечером, поводил пальцем, и, как и накануне, Ева закатила глаза.

— Сегодня больше похоже на Южную Америку, — сказал он. — Прогресс налицо.

Зато ему совершенно не понравился пожелтевший синяк у нее на груди.

— Только попадись мне этот мерзавец в руки, клянусь, у него на заднице появится целый континент.

— Пусть это будет Азия, — предложил Рорк. — Она самая большая.

— А что? Чем не идея? Азия на всю задницу. Это я могу.

Рорк подумал, что для начала преступника неплохо бы скрутить в бараний рог, но не стал говорить этого вслух.

Ева обернулась, чтобы взглянуть на свой зад в зеркале. Лучше, гораздо лучше.

— Мне приснились летающие младенцы. Правда, всех их не переловишь.

— Печально…

— Еще как. Они падали на землю, и бац! — Ева всплеснула руками. — Из них фонтаном вылетало все, что у них внутри.

— Ева, после твоих рассказов я не смогу завтракать.

— Нет, не кишки и не кровь. Скорее это были странные крошечные игрушки и блестящие леденцы. Как будто это были не младенцы, а киндер-сюрпризы, которые надо вскрыть, чтобы узнать, что там внутри.

Рорк опустил планшет и пристально посмотрел на Еву.

— Какое, однако, у тебя богатое воображение!

— Кстати, жертва там тоже была. Сидела на скамейке и без конца повторяла «два плюс два четыре», «два плюс два четыре». То есть считала она правильно, но зачем это повторять раз за разом? И производить подсчеты на каком-то допотопном счетном устройстве.

— На счетах?

— А что это такое? А-а-а, поняла…

Стоя голая перед зеркалом, со взъерошенными волосами и холодным компрессом на плече, Ева поводила рукой взад-вперед.

— Нет, это был, как его там, — с этими словами она потыкала в воздухе указательным пальцем, после чего покрутила невидимую ручку.

— Арифмометр, — подсказал Рорк.

— Точно. В общем, я пытаюсь поймать всех этих летающих младенцев, а она знай себе накручивает ручку и производит элементарные действия. Чем жутко меня отвлекает. Из-за нее я даже нескольких не поймала. В общем, полная бредятина.

Это точно, мысленно согласился с ней Рорк, когда Ева направилась в ванную, но все-таки это лучше, чем кошмар.

Он встал, достал новый медицинский пакет, массажер и запрограммировал в автомате кофе. Затем, пару секунд подумав, добавил к нему омлет с сыром и шпинатом. Если сыра будет много, Ева не станет жаловаться по поводу шпината. Ей же сейчас как нельзя нужны и белки, и железо.

Вскоре она вышла из ванной, завернутая в полотенце. К этому моменту у него уже были готовы и еда, и медицинские принадлежности. Ева с подозрением посмотрела и на то, и на другое.

— Что там в омлете?

— Ешь, и узнаешь сама. Я запрограммировал кухонный автомат наобум. Так что мне самому интересно.

— И все же, что в этом омлете?

— Я сказал. Ешь, и сама узнаешь.