– Коля! Что это? – промямлил бравый генерал. Он не плакал, но глаза его были на мокром месте.

– Василий Петрович, клянусь, я, это самое, значит, не знаю, значит… – оправдывался Лобов.

– Лобов! Кто это сделал? – Занудкин рвал и метал. Бегая по комнате взад-вперед, бритое чудище что-то говорил, но слов или смысла понять было невозможно.

Николая Михайловича раздирал дикий смех, который он с трудом сдерживал. Бабская выходка с бритьём ему понравилась. Но только сейчас он вдруг понял ужасный смысл и те пагубные последствия всего содеянного… Занудкин стал шариться по своим карманам и вдруг обнаружил пропажу служебного удостоверения. Холодный пот прошиб его насквозь. О, ужас! Что это?

Лицо генерала побелело, затем приняло землистый оттенок, после чего стало быстро наливаться кровью. В этот момент Лобов, наблюдавший за своим приятелем, стал машинально проделывать схожие манипуляции, тщетно пытаясь найти своё удостоверение и деньги. Не прошло и пяти секунд, как Лобов остолбенел. Удостоверения и денег не было.

Раздался громкий стон и протяжный звук лобовского пердежа.

– И у тебя тоже? – только и спросил Занудкин, который всё понял и который в душе сильно обрадовался.

– Ёбть, бля, что за это самое, а?! – Лобов стоял и активно манипулировал руками. Движения были некоординированными, хаотичными. Брови летали вверх-вниз.

– А это, Коля, твоя идея! На баб тебя, бл@дь, потянуло!? – Занудкин подошел к графину с водой и залпом с жадностью выпил всю воду.

– Василь Петрович, что теперь делать? – растерянно спросил Лобов у Занудкина, который внешне уже не выглядел разъяренным или взбешенным.

– Сейчас, Коля, поедем на машинке ко мне в конторку. Сделаем удостовереньица. Ты напишешь мне объяснение о том, как и при каких обстоятельствах ты, бл@дь, посеял свою ксиву…

– Василь Петрович, ты это что, серьёзно? Ты же сам всё видел и всё знаешь?!

– И про бритьё мне расскажешь. Понял, пидараст вонючий?! Не знает он, бл@дь!? Нашел мальчика, бл@дь, а?!

– Да я сам, Василь Петрович, был, это самое, значит, – оправдывался Лобов. Но договорить ему генерал не позволил.

– А это что, бл@дь? А? – Занудкин ткнул Лобова в унитаз, где видны были остатки волос. – А это что? Не знаешь, да? – Василий Петрович показал остатки волос и пены на бритве Лобова, красовавшейся на зеркале вместе с несмытым помазком. – Ну!? Вопросы есть? А? Генерал Лобов!? Или, может быть, полковник Лобов?

– Василий Петрович, да я не это самое, – жалко блеял Лобов. Он хвостом ходил за Занудкиным, который опять завёлся и который просто рвал и метал, словно не жравший неделю тигр в клетке.

– Так, Лобов! У тебя есть три минуты на бритьё! Время пошло! Давай, пидасраст, сбривай всё, бл@дь, на х@й! Понял, да?

Занудкин вернулся в комнату и стал звонить по телефону. Он вызвал служебную машину ко входу в ведомственную гостиницу. Пока один генерал разговаривал по телефону, другой сбрил всю растительность на своей голове.

– Ну, Николай Михайлович, давай, рассказывай, бл@дь, что ты, бл@дь, пидараст вонючий, не приделах?! Ну? – Занудкин смотрел на бритого Лобова и еле сдерживал смех.

Дело в том, что оставшись без светлых волос и белесых бровей, Занудкин по-прежнему был узнаваем. А вот Лобов, без густых, мохнатых бровей, без своего чубчика на почти плешивой башке – был похож на крокодила Гену. Теперь Лобов не ассоциировался с питерским чекистом, властным и могущественным генералом, имевшим неограниченную власть в своём карликовом ВУЗе. Лобов выглядел жалко, убого. Николай Михайлович после бритья осел, осунулся, уменьшился в размерах… Да, положение его было просто незавидным. Совершенно очевидно было для обоих, что второй звезды на лысом погоне Лобову после всего этого было не видать, как своих ушей.

Выходка Лобова лишь подтвердила общее мнение Занудкина о питерском дружбанчике. Более того, он не просто перестал сомневаться, а впервые задумался, как можно отомстить пидарасту?! Но месть должна быть не просто сильной, она должна быть супер неординарной, такой, о которой слагали бы легенды. В конце концов про этот эпизод вряд ли кто когда-либо узнает, а вот про Лобова будут вспоминать все, кто с ним хотя бы раз имел дело.

Комитетская суть не в том, что чекисты не оставляют следов, они тихо ходят, правильно говорят и гадят так, что у нормального человека даже десятой части никогда не уложится в сознании… Более того, изощренный ум и взращенная подлость – это страшная сила, летальное оружие. Но об этом, увы, сегодня многие не знают. Ну и пусть. Зато им так легче живется, в неведении, в заблуждении, в обмане…

Да простит меня читатель, но эти строки я написал не от неприязни чекистов и всех тех, кто с ними заодно, а лишь потому, что привык всегда резать матку, говорить то, что думаю, хотя очень часто ловлю себя на мысли о том, что всё-таки молчание – золото, а слово – не серебро, нет, а сплошные проблемы для птицы-говоруна.

– Василий Петрович, ну как я? – спросил Лобов у Занудкина, – ровно побрился?

– Ровно, ровно! Молодец, пидараст, бля! – и Занудкин рассмеялся. Теперь он уже не злился на своего кореша, а злился на себя, ему было обидно, что с ним сделали, пока он был в подпитии.

– Так нормально?

– Нормально, нормально, пидараст, бля! – Занудкин смотрел на Лобова исподлобья с легким прищуром. – Вот скажи мне, пожалуйста, а если ты не при чем, то какого х@я ты побрился? А?

– Так ты же сам попросил?! – виновато ответил Николай Михайлович.

– И про брови тоже я? Пидараст вонючий! Тьфу! – Занудкин подошел к окну, посмотрел вдаль, затем прошипел, – в училище от тебя все ох@евали, и после ты всех удивлял своими выходками и прибамбасами. Только я, бл@дь, я и больше никто, бл@дь, терпел твои пидарские выходки, пидарст вонючий, бл@дь!

Через 40 минут в дверь номера постучали. Водитель через дверь доложил о прибытии и пошел вниз, в машину. Бритоголовые ловеласы тянули время. В ожидании машины они заказали водки и что-то мясное на закуску. Спиртное легло с пирожками отлично. Но настроение было испорчено вконец.

В 18.00 генералы с новыми удостоверениями, с помятыми лицами и с грустью в глазах вышли из конторы на улицу. В центре Москвы было людно и суетно. Занудкин решил остаться на ночлег у Лобова. Домой ему не хотелось. В конторе он взял деньги, которыми ссудил своего приятеля с условием возврата по приезду домой. Себе оставил лишь чуть-чуть, на кабак, такси и прочие расходы.

В России издавна есть вещи, непонятные обычным, нормальным людям. Но многие случайности ставят в тупик и самих россиян. Один лишь маленький пример. Давайте возьмем самых богатых и самых-самых больших начальников. Вопрос: почему они все имеют отвратительные рожи, маленький рост и индульгенцию от наказаний?