– Да.

Я почувствовала, как он уперся руками в кровать по обе стороны от меня и наклонился к моему уху. Воздух вышел из легких, но вдохнуть снова я уже не смогла, чувствуя обнаженной спиной тепло его тела. Он не касался меня, но его дыхание обжигало мне ухо.

– Но ты ведь тоже однажды воспользовалась ситуацией, – прошептал он. – В ночь бала.

Меня окатило холодом. Я едва не прокусила себе губу, отчаянно желая провалиться куда-нибудь, лучше сразу в измерение демонов.

– Вы не спали? – мой голос был похож на писк. На смену холодной волне ужаса пришла горячая волна стыда.

– Скажем так, я был в сознании достаточно, чтобы чувствовать твои прикосновения, но недостаточно, чтобы реагировать.

– Простите, я… я просто…

Подходящих слов опять не удалось найти. Я и сама не знала, почему повела себя так в тот вечер.

Фарлаг тихо рассмеялся. Я почувствовала, как он коснулся губами кожи за ухом, а потом прижался лбом к моей голове.

– Все хорошо, Тара, не переживай. Мне не стыдно признаться в том, что твои прикосновения были мне приятны. И даже в том, что в тот момент они оказались очень кстати. Мне очень нужно было что-то такое. Чтобы снова почувствовать желание дожить до утра. С твоим появлением в Лексе это желание неожиданно вернулось в мою жизнь, поэтому ты так нужна мне. Ты даешь мне пусть слабую, но надежду на то, что меня еще ждет что-то хорошее, светлое и радостное. Я не хочу, чтобы ты боялась меня, поэтому поверь: я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Ни к чему не собираюсь тебя принуждать. Просто сегодня я очень испугался за тебя. Поэтому хочу, чтобы ты знала: я теперь просыпаюсь ради тебя. Береги себя.

Он поцеловал меня еще раз и отстранился, одновременно возвращая мне возможность дышать и вызывая чувство острого сожаления. Я слышала, как он встал и снова направился к двери, но открыть глаза или что-то сказать так и не решилась. Меня обуревали противоречивые эмоции, в голове толпились сотни вопросов, но все мое внимание было сосредоточено на маленьком кусочке кожи за ухом, где только что были его губы.

– Спи, Тара, – мягко велел Фарлаг, прежде чем закрыть дверь. – Спи и ни о чем не беспокойся. Завтра будем беспокоиться. А сейчас просто отдыхай. Здесь ты в безопасности.

И он закрыл за собой дверь. Только тогда я нашла в себе силы подняться, надеть обратно рубашку и с трудом застегнуть пуговицы. Погасив свет, я легла и натянула одеяло до самого подбородка, чувствуя, что меня трясет то ли от холода, то ли от волнения.

Кому я пыталась врать? Себе не стоило, а ему не имело смысла. Это умом я понимала, что Найт Фарлаг не для меня. По очень многим причинам. Но все остальное во мне тянулось к нему: губы хотели его колючих поцелуев, тело – прикосновений. И больше всего меня дурманила и соблазняла мысль о том, что я нужна ему. Она заставляла мое сердце радостно биться в груди и наполняла меня приятным теплом.

Потому что за всю свою жизнь я ни разу не чувствовала себя кому-то по-настоящему нужной.

Когда я проснулась в следующий раз, в комнате было не намного светлее. Плотные шторы почти не пропускали свет с улицы, к тому же я отчетливо слышала, как по стеклам барабанил дождь, а значит, солнце могло еще вообще не выглядывать. Я чувствовала себя выспавшейся, но тело все еще неприятно ныло, когда я повернулась с одного бока на другой.

Остатки утренней сонливости с меня тут же слетели, потому что на этот раз на второй половине кровати как ни в чем не бывало спал ректор Фарлаг. Он лежал поверх одеяла, укрывшись пледом и обняв руками подушку. На нем все еще была рубашка, и я надеялась, что брюки тоже. Непослушный вихор опять смешно топорщился на голове, и на этот раз я не удержалась: протянула руку и попыталась его пригладить.

Чем, конечно, тут же разбудила Фарлага. Я сразу испуганно отдернула руку, но к тому моменту карие с зеленым глаза уже насмешливо смотрели на меня.

– Второй раз просыпаюсь утром и вижу тебя в своей спальне. Могу и привыкнуть, – хриплым со сна голосом произнес ректор, улыбаясь.

Я продолжала смотреть на него настороженно, прижимая к груди одеяло, и улыбка постепенно сошла с его лица, уступив место виноватому выражению.

– Прости, этот диван – натуральное орудие пыток, а мне очень нужно было поспать хотя бы несколько часов. Я был уверен, что смогу проснуться первым.

– Не стоит извиняться, – сказала я, удивив этим саму себя. – Это ваша спальня, ваша кровать и у вас куда больше прав находиться в ней, чем у меня. И доброе утро, сэр, – на этих словах я почувствовала, что губы сами собой растягиваются в улыбке, а напряжение отпускает.

– Доброе, – он тоже снова улыбнулся, когда понял, что я не в ужасе от того, как мы проснулись. – Как себя чувствуешь?

Я пожала плечами, насколько это было возможно сделать, лежа на боку.

– Нормально. А вы? Снятие проклятия – серьезная нагрузка на магический поток, а если вы еще и мазь потом варили…

– Ее варили твои друзья, – перебил он, переворачиваясь на спину и потирая рукой лоб. – Я только присматривал за ними. А поток… После последнего приступа я очень осторожно его расходовал, что оказалось очень кстати. Голова, конечно, раскалывается, но я спал часа три от силы.

– С головой я помогу, главное, чтобы не было нового приступа.

– Он будет, – Фарлаг вздохнул. – Думаю, сегодня днем или ближе к ночи. Но не переживай об этом. Одним больше, одним меньше… С меня не убудет. Напротив, не так обидно, как когда он случается из-за ерунды. Главное, что ты в порядке. И не надо лечить головную боль. Тебе самой сначала надо восстановиться.

Я хотела возразить, что мне это совсем несложно, но он не дал мне ничего сказать, добавив:

– Позавтракай со мной.

– Это еще одно распоряжение ректора?

Он покачал головой, глядя не на меня, а в потолок.

– Нет. Просто просьба. Позавтракай со мной, пожалуйста.

Я вспомнила слова, которые он сказал мне ночью. О том, что я даю ему надежду на что-то хорошее и светлое в жизни. Если завтрак со мной входил в его представления о хорошем и светлом, то кто я была такая, чтобы отказывать?

– С удовольствием. Хотя мне бы очень хотелось надеть на себя что-то более приличное, чем ваша рубашка.

– Тебе не нравится моя рубашка? – он повернул ко мне голову, весьма комично изображая обиду.

– Мне не нравится, что она такая короткая. Если ваша жена снова решит вас навестить, может получиться еще более неловко, чем в прошлый раз.

Он внезапно рассмеялся, видимо, представив себе эту сцену. И я неожиданно для самой себя рассмеялась тоже. Не знаю почему, но я почти не испытывала смущения, проснувшись этим утром рядом с ним. Несмотря на то, на чем ночью закончилось наше общение. А может быть, и благодаря этому.