Он, бедняжка, сейчас в одиночестве и очень грустит, сказала миссис Тога, но она не сомневается, что он ничего плохого о ней не скажет. Может быть, мистер Дэчери слыхал, что у нас тут стряслось прошлой зимой?

Мистер Дэчери что-то слыхал, но когда стал припоминать, то его сведения оказались очень неточными. Он рассыпался в извинениях перед миссис Тон за то, что ей приходится поправлять его на каждом шагу, но выставил в свое оправдание тот довод, что сам-то он человек мирного нрава, просто пожилой холостяк, живущий на свои средства, и всякими такими ужасами мало интересуется. А в наше время столько развелось людей, которые то и дело кого-то убивают, что где уж тут мирному человеку точно запомнить, что к одному случаю относится, а что к другому.

Карточку мистера Дэчери отнесли наверх, мистер Джаспер выразил готовность дать отзыв о миссис Топ, и мистера Дэчери пригласили подняться по каменной лестнице. Сейчас у него наш мэр, сказал мистер Топ, но его можно не считать за гостя, они с мистером Джаспером большие приятели.

Мистер Дэчери вошел, держа, по своему обычаю, шляпу под мышкой.

— Прошу прощения, — сказал он, расшаркиваясь и обращаясь одновременно к обоим джентльменам, — это всего лишь эгоистическая предосторожность с моей стороны и никому, кроме меня, не интересная. Но как старый холостяк, живущий на свои средства и возымевший намерение поселиться на остаток своих дней в этом прелестном тихом городке, я хотел бы знать, что, эти Топы, они вполне приличные люди?

Мистер Джаспер без колебаний отвечал утвердительно.

— Этого для меня достаточно, сэр, — сказал мистер Дэчери.

— Мой друг, здешний мэр, — добавил мистер Джаспер, почтительным движением руки представляя мистера Дэчери этому властителю, — чья рекомендация будет иметь для вас неизмеримо больше веса, чем отзыв такого незначительного человека, как я, вероятно, тоже выскажется в их пользу.

— Уважаемый господин мэр, — сказал мистер Дэчери с низким поклоном, — премного меня обяжет.

— Вполне порядочные люди, — благосклонно изрек мистер Сапси. — Со здравыми взглядами. Отличного поведения. Очень почтительные. Настоятель и соборный капитул весьма их одобряет.

— Уважаемый господин мэр, — сказал мистер Дэчери, — дал им характеристику, которой они могут гордиться. Я хотел бы еще спросить его милость господина мэра (если мне это будет позволено), имеются ли в этом городе, процветающем под его благодетельным управлением, какие-нибудь достопримечательности, которые стоит осмотреть?

— Мы очень древний город, сэр, — отвечал мистер Сапси, — город священнослужителей. Мы конституционный город, и как подобает такому городу, мы свято храним и поддерживаем наши славные привилегии.

— Его милость господин мэр, — с поклоном сказал мистер Дэчери, — внушил мне желание ближе познакомиться с этим городом и еще более укрепил мое намерение окончить здесь мои дни.

— Вы служили в армии, сэр? — осведомился мистер Сапси.

— Его милость господин мэр делает мне слишком много чести, — отвечал мистер Дэчери.

— Во флоте?

— Опять-таки его милость господин мэр делает мне слишком много чести, — повторил мистер Дэчери.

— Дипломатия тоже достойное поприще, — произнес мистер Сапси в порядке общего замечания.

— Вот это меткий выстрел, — сказал мистер Дэчери с поклоном и широкой улыбкой. — Уважаемый господин мэр попал в самую точку. Вижу, что никакая дипломатическая хитрость не устоит перед его проницательностью.

Эта беседа доставила мистеру Сапси неизъяснимое удовольствие. Вот же нашелся человек — и какой человек! — любезный, тактичный, привыкший общаться с лицами высокого ранга, — который понимает, как надо разговаривать с мэром, и может показать пример другим! Больше всего мистера Сапси пленяло обращение в третьем лице, которое, как ему казалось, особенно подчеркивало его заслуги и важное положение в городе.

— Но я прошу прошения у его милости господина мэра за то, что позволил себе отнять частичку его драгоценного времени, вместо того чтобы поспешить в мой скромный приют в гостинице «Епископский Посох».

— Ничего, сэр, пожалуйста, — ответил мистер Сапси. — Кстати, я сейчас иду домой, и если вам угодно по дороге осмотреть снаружи наш собор, я буду рад вам его показать.

— Его милость господин мэр более чем любезен, — сказал мистер Дэчери.

Откланявшись мистеру Джасперу, они вышли. Так как мистера Дэчери никакими силами нельзя было заставить пройти в дверь впереди его милости, то его милость первым стал спускаться по лестнице, а мистер Дэчери шел следом, держа шляпу под мышкой и не препятствуя вечернему ветру развевать его пышную седую шевелюру.

— Осмелюсь спросить его милость, — сказал мистер Дэчери, — этот джентльмен, которого мы только что покинули, это не тот ли самый джентльмен, который, как я уже слышал от его соседей, так глубоко скорбит об утрате племянника и посвятил свою жизнь мести за эту утрату?

— Тот самый, сэр, Джон Джаспер.

— Смею спросить его милость, есть ли серьезные подозрения против кого-нибудь?

— Больше чем подозрения, сэр, — отвечал мистер Сапси. — Полная уверенность.

— Подумать только! — воскликнул мистер Дэчери.

— Но доказательства, сэр, доказательства приходится строить камень за камнем, — сказал мэр. — Как я всегда говорю: конец венчает дело. Для суда мало нравственной уверенности, ему нужна безнравственная уверенность, — то есть, я хочу сказать, юридическая.

— Его милость, господин мэр, — сказал мистер Дэчери, — тонко подметил основную черту нашего судопроизводства. Безнравственная уверенность. Как это верно!

— Я всегда говорю, — величественно продолжал мэр, — у закона сильная рука и у него длинная рука. Так я обычно выражаюсь. Сильная рука и длинная рука.

— Как убедительно! И, опять-таки, как верно! — поддакнул мистер Дэчери.

— И не нарушая тайны следствия — тайна следствия, именно так я выразился на дознании…

— А какое же выражение могло бы лучше определить суть дела, чем то, которое столь удачно нашел господин мэр, — вставил мистер Дэчери.

— Итак, я полагаю, что не нарушу тайны следствия, если, зная железную волю джентльмена, которого мы только что покинули (я называю ее железной по причине ее силы), предскажу вам с уверенностью, что в этом случае длинная рука достанет и сильная рука ударит. А вот и наш собор, сэр. Многие знатоки находят его достойным восхищения, и наиболее уважаемые наши сограждане им гордятся.

Все это время мистер Дэчери шел, держа шляпу под мышкой, и ветер невозбранно трепал его седые волосы. Казалось, он совсем забыл, что ее снял, так как, когда мистер Сапси до нее дотронулся, мистер Дэчери машинально поднял руку к голове, словно думал найти там другую шляпу.

— Накройтесь, сэр, прошу вас, — сказал мистер Сапси с величавой снисходительностью, как бы говорившей: не бойтесь, я не обижусь.