Иногда даже и я не понимал... (Задумывается.) Знаете ли, мистер Кейн всегда говорил, что он гений... и я думаю, что он был прав. У него был несколько странный юмор, и часто я не знал... (перебивает себя) как в ту ночь, когда в Чикаго состоялось торжественное открытие его оперного театра. Знаете, этот оперный театр он построил для Сюзи... она должна была стать оперной певицей.

Пренебрежительным жестом он подчеркивает невысокое мнение об этом. Со вздохом продолжает:

— Конечно, это было много лет назад... В 1914 году. Миссис Кейн исполняла главную партию... Она была ужасна. Но никто не решался сказать об этом... даже критики. В те дни мистер Кейн был большим человеком! Только один парень, его друг Джед Лилэнд...

1914 год.

Вечер. Контора чикагского отделения «Инквайрера». Комната почти пуста. Уже поздно. Никто не работает. Бернштейн — ему лет пятьдесят — окружен группой служащих Кейна. Большинство из них в вечерних костюмах, некоторые в пальто и шляпах. Все напряженно чего-то ждут.

Обращаясь к молодому сотруднику, редактор отдела городских новостей тихо спрашивает:

— А как Джед Лилэнд? Он уже сдал свою статью?

Сотрудник. Еще нет.

Бернштейн. Идите поторопите его.

Редактор отдела городских новостей. Почему вы сами не пойдете, мистер Бернштейн? Вы знаете характер мистера Лилэнда...

Несколько мгновений Бернштейн молча смотрит на него. Наконец медленно говорит:

— Я боюсь, что он нервничает.

Редактор отдела городских новостей (после паузы). Насколько мне известно, в прежнее время вы, Лилэнд и мистер Кейн были большими друзьями?

Бернштейн. Мистер Лилэнд был самым близким другом мистера Кейна. Они вместе учились в классической школе... в Граутоне.

Редактор отдела городских новостей. А разве она называется не Гротон?

Бернштейн. Граутон... Гротон... Они вместе выпускали газету в колледже. У мистера Лилэнда никогда не было ни гроша... Он родился в одной из тех старинных семей... где отец оценивается в десять миллионов, а потом в один прекрасный день пускает себе пулю в лоб. И тогда выясняется, что у семьи, кроме долгов, ничего нет... Но у Лилэнда была бездна вкуса.

Редактор отдела городских новостей. Он настоящий парень... этот Лилэнд. (Небольшая пауза.) Почему он уезжал из Нью-Йорка?

Бернштейн (нехотя). Это длинная история.

Другой сотрудник (бестактно). Кажется, произошла какая-то ссора между...

Бернштейн (быстро). Я ничего не знаю об этом... (Мрачно.) Во всяком случае, то, что произошло между Лилэндом и Кейном, нельзя назвать ссорой в буквальном смысле этого слова... Лучше забыть об этом... (Обращаясь к редактору отдела городских новостей.) Кстати, свою статью Лилэнд пишет с креном на актерское мастерство?

Редактор отдела городских новостей. Да... Я думаю, это хорошая идея... А мы подошли к этому событию с точки зрения выдающихся новостей.

Бернштейн. И с общественной точки зрения... А как относительно статьи о музыке? Вы ее уже получили?

Редактор отдела городских новостей. Да, она уже закончена... Мистер Мервин написал пространное обозрение.

Бернштейн. Темпераментное?

Редактор отдела городских новостей. Да. Очень! (Тихо.) Естественно.

Бернштейн. Ну-ну... разве это плохо?

Голос Кейна. Мистер Бернштейн!

Бернштейн оборачивается. Входит Кейн. Ему уже сорок девять лет. Он сильно растолстел. На нем пальто, в руках складной цилиндр.

Бернштейн. Хэлло, мистер Кейн.

Все служащие во главе с Бернштейном устремляются к Кейну. Сдержанное оживление.

Редактор отдела городских новостей. Мистер Кейн, какой сюрприз!

Кейн. В хорошую историю мы попали...

Сразу воцаряется молчание. Слова излишни.

Кейн. Все отделы написали об опере?

Редактор отдела городских новостей. В точном соответствии с вашими указаниями, мистер Кейн. Есть два комплекта фотографий.

Кейн (подчеркнуто небрежно). И статья?

Редактор отдела городских новостей. Да... мистер Кейн.

Кейн (спокойно). Удачная?

Редактор отдела городских новостей. Да, мистер Кейн.

Несколько мгновений Кейн молча смотрит на него.

Редактор отдела городских новостей. Но будет еще другая... об актерском исполнении.

Кейн (резко). Разве она не закончена?

Редактор отдела городских новостей. Нет, мистер Кейн.

Кейн. Это статья Лилэнда?

Редактор отдела городских новостей. Да, мистер Кейн.

Кейн. Он сказал, когда он ее закончит?

Редактор отдела городских новостей. Нам он ничего не говорил.

Кейн. Раньше он работал быстро! Не так ли, мистер Бернштейн?

Бернштейн. Да, он действительно всегда работал быстро, мистер Кейн.

Кейн. Где он?

Кто-то из сотрудников редакции показывает на закрытую стеклянную дверь в другом конце редакции:

— Он там, мистер Кейн!

Кейн смотрит на дверь. Беспомощно, волнуясь, Бернштейн пытается что-то сказать.

Бернштейн. Мистер Кейн...

Кейн. Я знаю, мистер Бернштейн!

Подходит к стеклянной двери. Редактор смотрит на Бернштейна. Кейн открывает дверь, входит и закрывает ее за собой.

Бернштейн. Лилэнд и мистер Кейн... они не разговаривали десять лет. (Длинная пауза.) Извините меня. (Направляется к двери.)

Кабинет Лилэнда.

Входит Бернштейн.

На столе Лилэнда пустая бутылка. Лицом он уткнулся в пишущую машинку. В машинке лист бумаги, на котором напечатан всего один абзац. По другую сторону стола стоит Кейн и смотрит на Лилэнда. Лицо у Кейна жестокое. Бернштейн несколько мгновений смотрит на Кейна, затем быстро подходит к Лилэнду и встряхивает его.

Бернштейн. Эй, мистер Лилэнд!.. Мистер Лилэнд!

Лилэнд выпрямляется. Увидев Кейна, смотрит на него.

Бернштейн. Раньше он никогда не пил, мистер Кейн. Никогда. Мы знали бы об этом.

Кейн (после паузы). Что здесь?.. Что он написал?

Низко склонившись над машинкой, Бернштейн с трудом читает написанное.

Бернштейн (читает). «Миссис Сьюзен Александер хорошенькая, но безнадежно бездарная любительница... (на секунду останавливается, чтобы передохнуть) вчера вечером открыла сезон в новом Чикагском оперном театре. Она выступила в опере Т... Т...» (Смотрит на Кейна с жалкой улыбкой.) Я не могу выговорить это имя, мистер Кейн.

Кейн. Таис.

Несколько мгновений Бернштейн жалобно смотрит на Кейна, затем с измученным видом продолжает читать.

Бернштейн. «Оценка ее пения, к счастью, не входит в функции нашего отдела. Что же касается ее игры, то совершенно невозможно...»

Замолкает. Не отрываясь, смотрит на страницу.

Кейн (после короткого молчания). Продолжайте!

Бернштейн (не поднимая глаз). Это все.

Кейн выхватывает бумагу из машинки и читает про себя. На его лице появляется странное выражение.

Кейн (очень тихо). Что же касается ее игры, то, по мнению автора этой статьи, о ней ничего другого невозможно сказать, кроме того, что ее исполнение стоит на самом низком... (Затем резко.) Вы поняли, мистер Бернштейн?.. По мнению автора этой статьи...

Бернштейн (жалобно). Я не вижу этого.

Кейн. Здесь этого и нет, мистер Бернштейн. Я диктую.

Бернштейн (в ужасе смотрит на него). Я не умею стенографировать.

Кейн. Дайте мне машинку. Я сам закончу статью.

Бернштейн выходит из комнаты.