В исторической науке, оказывается, существует формулировка, отсекающая любые альтернативные интерпретации каких-либо артефактов – «Принято считать». Кем принято, на каком основании, сколько авторов у этого мнения, есть ли альтернативные – не говорят. Вот как принято считать (трактовать) рисунок маски-личины с каплеобразными глазами на краснолощёной Вознесенской керамике учениками школы Окладникова (В.Е. Медведев «Неолитические культовые центры в долине Амура». Археология, этнография и антропология Евразии (4 (24) 2005). По их мнению глаза личины являются стилизованными рыбками с хвостами направленными вниз (илл. № 154). Я бы поверил, если бы они были задраны вверх, но вниз – очень сомнительно. Да и что мешало художнику подрисовать рыбкам хотя бы маленькие глазки. Глазки в глазках – ничуть не хуже чем рыбки в глазках. Надбровные дуги оказалось имеют тоже свою научную семантику. Они, соединяясь у переносицы, образуют как бы широко распахнутые крылья птицы. Немного действительно похоже. Но интересно, применили бы такую трактовку учёные интерпретаторы к такому же фигурному вырезу головы у Великой Богини-матери культуры Триполья, Винча, Крита. Понятно, что нет – это не их вотчина. Но головки-то в виде карточного сердца у всех одинаковы (о чём указывалось раннее). Так что и эта семантика надумана. Признанный учёный – археолог и культуролог – автор нашумевшей книги «Миф и символ» Ариэль Голан в главе «Великая богиня», имея в виду явно не тунгусо-манчжурского идола женского пола, существование которого в неолите вызывает большие сомнения, написал: «Значение символа богини имело, очевидно, и изображение женских бёдер. Переходная форма подтверждает, что таково происхождение древней графемы, которая в наше время считается изображением сердца (илл. № 155). На рисунке в сердцевидном контуре представлены три соединённые точки, а «триединство» присуще Великой богине. Как видим, нынешний графический символ любви в виде сердца, пронзённого стрелой, имеет весьма древнее происхождение: сердцевидный элемент – это женские бёдра, а стрела это фалл…»

илл. № 154

илл. № 155

Из этого текста понятно, что изображение контура сердца (карточного вида) пришло в неолит из более древних времён. Трансформировалось оно из символического рисунка бёдер Великой богини и тоже являлось символом её. Для художника, изобразившего такую голову с глазами, носом и ртом, это было естественно и необходимо для придания человеческого облика символу богини. И эта трансформация контура сердца в лик богини, едва ли не в лучшей форме, отразилась в неолите на Нижнем Амуре. Но самая потрясающая «догадка» учёных расположена над головой личины между этими крыльями и горизонтальной полосой венчика сосуда. Вы не поверите – это оказывается символ женских половых органов в виде треугольника. И это над головой! Ну всё равно что, простите, мужской символ на лбу в анекдоте. Вот такую анимистическо-шаманоидную полисемантичность заключает в себе оказывается Великая Богиня Мать.

Дальше семантический разгул продолжается. Расположенные справа две лапки с пятью пальцами и перепонками между ними интерпретированы как задние ласты тюленя. По-видимому, семантологи никогда не видели задних ласт тюленя. Их нельзя спутать с лапами, но они попутали, вероятно, намеренно, чтобы описание рисунка с позиции анимизма набирало больше очков. Они, очевидно, совсем забыли про лягушачьи пятипалые лапки, на которые они и похожи значительно больше.

Соответственно тюленьей версии, маленькая головка справа от головы личины у них оказалась сопоставимой с головкой тюленёнка. Уж лучше бы ничего не говорили, чем сказать такое.

На (илл. № 111) по правилам художественного построения рисунка справа от женской маски изображено такое же существо как и слева.

Три этих образа создают ещё один из многочисленных примеров давно известных в неолитической индоевропейской мифологии «Священных триад», где в центре всегда помещена Великая Богиня, а по сторонам различные сущности: птицы, звери, растения, символические геометрические фигуры. Доказано, что пришла эта трёхэлементная композиция из неолита, где имела сакральный смысл. В дальнейшем её заимствовали различные культуры вплоть до н. э. В неолите «прибогами» – персонажами по бокам богини чаще были: барсы, львы, волки, птицы, змеи (илл. № 156). Они имели прямое или косвенное значение мужского начала или считались сыновьями-близнецами Великой богини, подчёркивая её повышенную плодовитость. Информация эта тоже взята из главы «Священная триада» книги А.Голана. В ней не оказалось даже намёка на существование таковой или чего-то подобного у тунгуссо-маньчжурского этноса в неолите.

илл. № 156

Печально, что наши историки не заметили этой классической и хорошо известной в науке композиционной триады и интерпретировали её в анимистстическо-шаманоидном ключе. Разгадка этих изображений, очевидно, так и останется в неолите пока не будут найдены аналогичные рисунки проясняющие эту семантику.

В этих «злозаключениях» виден настоящий полёт свободной «научной» мысли, но причём здесь истина? И ещё удивительней, что личина определена как полисемантическое орнито-, ихтио-, зоо-антропоморфное изображение, т. е. это человек (женщина) – птица-рыба-солнце-(возможно) тюлень. Вышла многокомпонентная (полисемантическая) каша, в которой не хватает только насекомых. С ними были бы представлены в рисунке все жители планеты. Такая сложная семантика вообще не характерна для неолита. Больше двух смысловых значений в символах этого времени ещё никто не отмечал.

Одно пока можно сказать твёрдо – на рисунке изображена богиня, всё остальное от лукавого. Но пойдём дальше.

Это самая любимая моя маска-личина, определённая мной как праобраз Богини Лады, подвергшийся полисемантическому переформатированию. В последние годы богиня вообще исчезла из научно-популярных изданий, по причинам указанным раннее.

На керамике изображена только одна женская личина с раздвоенной вверху головой, но анимисты-шаманисты решили, что их три. Вторая расположена над головой. Она не имеет вида лика и поэтому никто не имеет права трактовать её как маску-личину. Но Организация «Принято считать» позволила себе это сделать. Я отнёс этот знак к символу Великого Триглава, а она к безликому лику. Третья, отсутствующая личина, просто выдумана. Её на самом деле нет, но додумана «трактатором» и обозначена художником пунктиром такого же вида как и над головой, что говорит о вероятности её здесь, но не реальности (илл. № 154). Скорее всего, на этом месте по логике домысливается шея, причём очень длинная, которая может быть только у индоевропейской женщины, но не у северянки. Эту шею и отсекли, как и всю индоевропеистику Нижнего Амура. Личина слева от маски трактована, как изображение тюленя. Длинные нижние кошачеподобные лапы не смутили интерпретаторов, они и здесь решили, что это задние раздвоенные ласты тюленя. Но если даже это тюлень, то он не отменяет Великую богиню с длинной, как у Нефертити шеей и манерно сложенными под подбородком ручками. Длинная шея это индоевропейский стандарт, данный генетическими особенностями, северянок с такой шеей не бывает. Именно её и решили скрыть семантологи. Ну что же, в индоевропейской истории неолита такие шеи ещё найдутся со временем.