— И, конечно же, Вайльдхевен не принял вызов? — Она заглянула ему в глаза, надеясь услышать подтверждение. — Нужно было все объяснить лорду Ротгарду. Извиниться.

Тадеуш замялся.

— Дорогая, нельзя так просто отказаться от дуэли. Это дело чести.

— Но он невиновен! Тадеуш, ты же знаешь эту историю с самозванцем. Я уверена, что это он во всем виноват и Вайльдхевен здесь ни при чем.

— Ты что, всерьез ему поверила? Да я ни секунды не сомневался в том, что это очередная уловка, и, честно говоря, не думал, что ты окажешься такой наивной. Хотя, наверное, нежные чувства к герцогу заставили тебя пересмотреть отношение к нему.

Она недовольно нахмурилась.

— Не надо меня поучать, Тадеуш. На твоем месте я не стала бы никого осуждать. Просто всплыли кое-какие факты, которые заставили меня безоговорочно поверить, что такой двойник действительно существует и он всячески пытается опорочить имя Вайльдхевена.

— Понятно. — Он поглядел на нее с сожалением. — Как знаешь, дорогая. Но я решил, что будет лучше, если ты услышишь эту новость от друга.

— Когда состоится дуэль? — спросила она, намеренно пропуская мимо ушей упоминание о друге.

— Завтра на рассвете. Уверен, что смогу узнать точное место.

— Не надо, спасибо. — Она поднялась, и ему, как человеку воспитанному, тоже пришлось встать. — Я благодарна тебе за содействие, которое ты оказал мне во время моего пребывания в Лондоне. Но мне еще многое нужно успеть сделать…

Он остановил ее, подняв руку.

— Не стоит. Я тридцать лет был на сцене, и сразу могу понять, когда публика действительно теряет интерес.

— Прости. — Его грустный вид тронул ее, но все же она не могла забыть, что он ей лгал, украв у нее деньги. — Всего тебе хорошего, Тадеуш.

— И тебе. — Он взял ее руку, поцеловал и накрыл сверху своей ладонью. — Твоя мать могла бы гордиться тобой.

Ее щеки порозовели и она медленно убрала руку.

— Спасибо, Тадеуш.

— До свидания, родная.

Поклонившись, он вышел из комнаты.

Миранда подождала, пока за ним закроется входная дверь, затем быстро собрала деньги и тоже поспешила к выходу. Выйдя в холл, она велела дворецкому подать карету ко входу и прислать к ней в комнату Энни.

Она собиралась покинуть Лондон как можно скорее, не прощаясь с Вайльдом, чтобы себя не мучить. Но теперь…

Поднявшись по лестнице и дойдя до спальни, она обнаружила, что Энни уже ждет ее там.

— Скажи миссис Купер, чтобы присмотрела за Джеймсом, — велела она ей. — А потом помоги мне переодеться. Мы едем с визитом.

— Что значит, герцога нет дома? — Миранда пытливо смотрела на седовласого дворецкого. — А куда он уехал?

— Я не могу вам этого сказать, мисс. Хотите оставить ему свою визитку?

— Нет, я не желаю оставлять никаких визиток. Я хочу дождаться возвращения его милости.

На лице дворецкого промелькнула страдальческая гримаса.

— Я не знаю, когда это произойдет, мисс, поэтому просто оставьте мне вашу карточку.

— Готова поспорить, он там, — заявила Энни. — Просто не хочет выходить.

Дворецкий весь подобрался, лицо его сделалось суровым.

— Говорю вам совершенно точно, его милости нет дома. Я сообщу ему о вашем визите.

И закрыл перед ними двери.

— Нахал! — бросила Энни в сторону закрытой двери.

— Успокойся, Энни. — Миранда стала спускаться с крыльца к карете, которая стояла здесь же, у обочины. — Наверное, действительно надо было оставить свою карточку. Но я так сюда спешила, что оставила их дома.

— Герцог и без того знает, кто вы такая. Этот упрямый осел еще получит нагоняй.

— Ладно, Энни. — Такая непосредственность камеристки заставила Миранду улыбнуться. — Я твердо намерена поговорить с герцогом сегодня, независимо от того, сколько слуг попытаются мне в этом помешать.

— Дерзайте! — Энни задорно улыбнулась, после чего кивнула на улицу. — И скорее всего вам это удастся даже раньше, чем вы можете себе представить. Сдается мне, это карета нашего герцога.

— О… — Миранда застыла посреди тротуара, глядя, как элегантный экипаж останавливается прямо возле ее кареты. Стоило ей увидеть выходящего оттуда Вайльдхевена, как ее сердце быстро забилось от счастья.

Он на мгновение замер, увидев ее на улице, затем бросился к ней, преодолевая разделявшее их расстояние семимильными шагами. Он достаточно резко затормозил перед ней — как будто собирался что-то сделать, но в последний момент передумал, — и лишь почтительно поклонился.

— Мисс Фонтейн.

Она, в свою очередь, сделала реверанс.

— Ваша милость.

— Вы долго ждете?

— Совсем нет.

Краем глаза она заметила дворецкого, распахнувшего двери, и лакея, ставшего рядом с хозяином. Но, несмотря на это, она не могла отвести от него взгляд, не могла оторваться от этих бархатисто-темных глаз, в которых даже сейчас плескалась еле сдерживаемая страсть.

— Давайте пройдем в дом. — Он предложил ей руку, и она приняла ее, поднимаясь с ним по ступеням. Энни шла следом.

— Тебе не стоило являться сюда так открыто, — прошептал он, когда они переступили порог дома. — Могут поползти слухи.

— Ну и пусть. — Она упрямо вздернула подбородок. — Думаю, у всех на языках сейчас куда более животрепещущая тема.

Он протянул свою шляпу дворецкому.

— Значит, ты все слышала?

— Да. Почему ты это делаешь? — Она пытливо вглядывалась в его лицо, ища ответы на свои вопросы. — Ты не хуже меня знаешь, что вчера ночью тебя и близко там не было.

— Давай не здесь. — Он жестом указал ей в направлении коридора. — Давайте переместимся в гостиную. Энни, располагайся внизу. И, Треверс, принеси-ка нам чаю.

— Да, ваша милость.

Дворецкий развернулся и пошел выполнять распоряжение, а Миранда с Вайльдом уединились в гостиной.

— Ты хоть понимаешь, — воскликнул Вайльд, едва они переступили порог комнаты, — как рискуешь своей репутацией, прийдя сюда сегодня?

— Какое это имеет значение? Я все равно уезжаю из Лондона.

— Как ты можешь говорить об этом так легко?

— У меня нет другого выбора. Ты сам знаешь. — В гостиной, где их никто не видел, она отважилась взять его за руку. — Надеюсь, у тебя хватит благоразумия не встречаться завтра на рассвете с лордом Ротгардом.

— Я вижу, ты хорошо информирована.

— Тадеуш мне все рассказал. Я понимаю, что чувство долга заставляет тебя платить по счетам и возмещать другие убытки от выходок самозванца, но рисковать жизнью? Тебе не кажется, что ты жертвуешь слишком многим?