— Из-за чего?

— Из-за того, что я солгала полиции.

— Вы, собственно, не лгали, — ответил Бун. — Думаю, все это можно будет уладить.

Джилл еще решительнее вгрызлась в многострадальный локон, а затем начала говорить. Она не видела, как Кори бьет того человека. Она услышала звук удара, обернулась и увидела мужчину, лежащего на дороге. Какие-то парни бросились бежать к машине и сразу уехали. Вызвав 911, она сидела и держала в объятиях умирающего.

— Я вся была в крови, — сказала она Буну.

Потом, когда ее допрашивал коп, он спросил, видела ли она, как Кори ударил Келли — так звали погибшего, объяснил он, — и она ответила, что видела. Ей казалось, что так все и было, что она и впрямь это видела. Ей очень хотелось хоть чем-то помочь Келли.

— Но теперь-то вы расскажете, как все было? — спросил Бун. — Возможно, это и не понадобится, но если что, вы расскажете полицейским то, что рассказали мне?

Девушка опустила голову и, подумав минуту, кивнула.

— Спасибо, Джилл, — поблагодарил ее Бун.

Джилл открыла дверь машины.

— Вам принести чего-нибудь? Латте или еще чего? В смысле, бесплатно? — предложила она.

— Нет, спасибо.

— Ладно.

Бун подождал, пока она не зайдет в кафе, а затем позвонил Пит и договорился встретиться с ней и Аланом в тюрьме.

Существует один-единственный вопрос, который никогда не задаст своему клиенту адвокат: «Вы это сделали?» Большинство подозреваемых ответят «нет», но если прозвучит «да», у адвоката будут большие неприятности. Он не имеет права разглашать информацию, полученную от клиента, но, будучи служителем правосудия, не может также пойти на лжесвидетельство или подстрекательство к нему.

Правда, Алану Бёрку не требовался ответ Кори — он у него уже был, в виде письменного признания. Алан делал вид, будто старательно изучает его, пока Кори нервно вертелся на стуле.

Бун устроился поудобнее, слушая, как Алан зачитывает признание:

— «Мы вышли из бара и стали ждать, потому что разозлились, что нас оттуда вышвырнули. Ну, я увидел мужика, который оттуда вышел, и решил его отделать. Я подошел к нему и ударил его своим ударом Супермена. У него глаза закатились еще до того, как он упал на землю. Мне больше нечего вам сказать».

Алан вопросительно взглянул на Кори.

— Че? — вскинулся тот.

— Что «че»? — рассердился Алан. — Скажешь что-нибудь по поводу этого своего признания или нет?

— Нет.

— Джилл Томпсон на самом деле не видела, как ты нанес удар, — произнес Алан. — Для тебя это новость?

— Да.

— А копы сказали тебе, что она все видела, так ведь?

— Типа того.

— Кроме того, мы считаем, что и таксист ничего не видел, — продолжил Алан. — Но, опять-таки, полицейские сказали тебе, что и он — свидетель?

— Вроде как… да.

Алан кивнул.

— Но ребята — Трев, Билли и Дин, — они же видели, что это я его ударил, — быстро добавил Кори.

— Да, они так говорят.

— Они бы не стали врать, — горячо возразил Кори.

— Не стали бы? — усомнился Алан. — Да они вот-вот заключат сделку с прокурором, по которой им светит всего по полтора года. Но только при условии, что они дружно заявят, будто это именно ты нанес Келли смертельный удар.

— Ну и ладно… — пробормотал Кори.

— Ладно, если так все и было, — возразил Алан. — Но если они врут…

Господи, парень, подумал Бун, да он распахнул перед тобой дверь нараспашку. Просто возьми да войди в нее, Кори. Сделай один крошечный шажок для своего же блага.

Но нет.

Алан Бёрк не добился бы своего нынешнего положения, если бы легко пасовал перед трудностями. Поэтому он продолжил бомбардировать Кори вопросами:

— Скажи, Кори… Возможно ли… Допускаешь ли ты такую вероятность, что в том хаосе и беспорядке… вспомни, ты ведь много выпил… так вот, что в том хаосе кто-то другой ударил Келли, а тебе просто заморочили голову полицейские?

Кори уставился на пол, затем перевел взгляд на свои ботинки, на стены, на руки.

— Так что, возможно такое? — повторил Алан.

Кори молчал.

— Возможно или вероятно? — спросил Алан, словно уже вел перекрестный допрос в суде, подталкивая подзащитного к краю обрыва.

Кори не поддался.

Вместо этого он вдруг выпрямился и громко заявил:

— Мне больше нечего вам сказать.

— Это тебе Майк Бойд фашистской херней голову забил? — поинтересовался Бун. — И ты собираешься взять на себя ответственность за убийство только потому, что нашел в жизни клоаку, в которой тебя признали своим?

— Бун, — предостерегающе произнесла Петра.

Бун не обратил на нее внимания:

— С бейсболом у тебя не сложилось, с работой тоже. Сёрфер из тебя дерьмовый, боец — еще хуже. Но ты подписался под этим убийством и потому решил, что наконец хоть в чем-то преуспел — ты же убил «черномазого»! Вот ты и держишься за свое признание как ненормальный, потому что больше у тебя в жизни ничего нет. Только глупый гнусный слоган «Мне больше нечего вам сказать».

— Ради бога… — начала Петра.

— Я считаю, что не ты убил Келли, — продолжал Бун. — На мой взгляд, это сделал Тревор. Вот только он не настолько глуп, чтобы в этом признаваться. Поэтому он свалил все на тебя. И знаешь что, Кори? Я очень надеюсь, что ты продолжишь молчать. Я очень надеюсь, что тебя приговорят к смерти и хоть так ты станешь кем-то. Может, когда-нибудь какой-нибудь придурок расист сделает у себя на руке татуировку с твоим именем и…

— Я не знаю, слышите?! — закричал Кори. — Я ни хрена не помню! Не помню, что вообще тогда произошло, понятно?! — Он грохнул кулаком по столу, а затем начал бить себя по голове, приговаривая: — Не помню, не помню, не помню!

В комнату вбежал охранник. Схватив Кори в охапку, он прижал его руки к столу.

— Я не помню… не помню… — Кори разразился рыданиями.

Алан повернулся к охраннику:

— Вы не могли бы вызвать сюда окружного прокурора Бейкер? Срочно.

Вот какую историю поведал им Кори в качестве официальной версии.

С Тревором и братьями Ноулс он вместе занимался сёрфингом. Просто от нечего делать, да и вообще — прикольно это. Сначала сёрферы постарше их не очень-то привечали, но Тревор скорешился с ними, прогнав с пляжа каких-то неместных. Потом Майк как-то обмолвился, что будет рад видеть их в своем спортзале.