* * *

Вполне удовлетворенный своим утренним визитом, Джоселин бодро вышел из отеля. Даже головная боль уже не так донимала его. Герцог надеялся, что Джейн не станет выходить из дома. Впрочем, едва ли следовало этого опасаться – ведь она еще ни разу не выходила и предпочитала гулять в саду. Теперь-то Трешем понимал, почему его любовница не желала появляться на людях.

Все утро Джейн провела в трудах, вырывая с корнем сорняки, приводила в порядок дальний уголок сада. И все же она ни на минуту не забывала о прошедшей ночи… Джейн убеждала себя в том, что конец наступил. Герцог сам говорил ей об этом: неделя страсти, потом угасание, а затем – полный разрыв.

Страсть умерла, и теперь все будет по-другому – Джейн почти не сомневалась в этом.

Удивляло лишь одно: все произошло слишком неожиданно. Возможно, ей предстоит пережить еще несколько подобных визитов. Но рано или поздно Джоселин решит, что настало время положить конец их отношениям, после чего Куинси явится к ней для переговоров. Но обсуждать им, в сущности, нечего. Все оговорено в контракте.

И она больше никогда не увидит Джоселина.

Джейн неосторожно ухватилась за листья крапивы и вскрикнула – злая крапива жгла даже сквозь перчатки.

«Значит, такова моя судьба», – сказала себe Джейн. Она отдаст себя в руки правосудия, И вскоре сможет сделать это без всяких сожалений. Вскоре ее судьба перестанет иметь для нее значение, и она лишь из принципа будет отвергать вздорные обвинения графа. Да, вздорные – ведь она не хотела убивать Сидни, он сам во всем виноват.

Тяжко вздохнув, Джейн склонилась над очередным кустом крапивы.

Джейн успела убедить себя в том, что ночная встреча с Джоселином была последней, и немало удивилась, когда вскоре после полудня в доме появился не Куинси, а его хозяин. Oна услышала, как отворилась парадная дверь, и замерла в ожидании. Вскоре на лестнице послышались шаги, затем в двери комнаты осторожно постучали. Это был Джейкобс.

– Его светлость просит вас спуститься в гостиную, – coобщил слуга. – Он ждет вас там.

Сердце Джейн заныло. Она тотчас же вспомнила о том что они с Джоселином не пользовались гостиной уже больше недели.

Герцог стоял перед холодным камином. И был такой же мрачный, как и накануне.

– Добрый день, Джоселин, – сказала она.

Он молча кивнул, было совершенно очевидно, что настроение его со вчерашнего дня нисколько не улучшилось. Джейн вдруг поняла, зачем он пришел. Ну конечно, герцог решил, что не следует посылать к ней Куинси. Решил, что все скажет сам.

Конец. Всему конец. Всего через десять дней.

И ведь он даже не поздоровался.

– Это была ошибка, – тихо сказала она. – Когда ты спросил, можно ли заглянуть в соседнюю комнату, мне надо было проявить твердость и сказать решительное «нет». Тебе нужна просто любовница. Джоселин. Нужны ничем не усложненные отношения с женщиной. Ты боишься дружбы, боишься эмоциональной близости. Боишься даже самого себя. Ты не хочешь изменить свою жизнь и живешь подл властью воспоминаний. Тебе кажется, что ты утратишь мужественность, если станешь самим собой. Мне не следовало говорить с тобой о твоем прошлом. Я должна была лишь ублажать тебя в постели, не более того. Напрасно я пустила тебя в свою келью.

– В самом деле? – усмехнулся герцог. – Может, у тебя есть для меня еще какие-нибудь перлы мудрости?

– Я не стану требовать соблюдения условий контракта, – продолжала Джейн. – С моей стороны было бы бесчестно настаивать на том, чтобы ты содержал меня целых пять лет. С этого момента можете считать себя свободным, ваша светлость. Завтра меня здесь уже не будет. Если пожелаете, я покину ваш дом сегодня, ближе к вечеру.

«Пожалуй, сегодня даже лучше. Уйти так, чтобы не было времени на раздумья, И сразу отправиться в „Палтни“. Или самой разыскать сыщиков, если графа в отеле не окажется».

Трешем с минуту молчал, пристально глядя в глаза Джейн.

– Да, вы правы, наш контракт не имеет силы, – проговорил он наконец. – В контракт закралась ошибка,..

Джейн похолодела. Только сейчас она поняла, на что надеялась все это время. Она отчаянно надеялась на то, что герцог станет с ней спорить, начнет уговаривать… Надеялась, он станет прежним Джоселином.

– Полагаю, – продолжал он, – что контракт признается недействительным, если одна из сторон использует вымышленное имя. Я не специалист в вопросах права, это прерогатива Куинси, но мне кажется, что я прав, Сара.

Она замерла, оцепенела… Ей вдруг почудилось, что на нее повеяло могильным холодом. И казалось, она вот-вот задохнется.

Опустившись на стул, Джейн прошептала:

– Это не мое имя.

– Прошу прощения. – Герцог с усмешкой поклонился. – Я забыл, что вы всегда настаиваете на формальностях. Мне следовало сказать «леди Сара». Так лучше?

Она покачала головой;

– Вы не понимаете. Это не мое имя. Меня зовут Джейн.

Она закрыла лицо ладонями, но тут же, почувствовав, что руки ее дрожат, опустила их на колени.

– Как вы узнали?

– У меня был посетитель, – ответил Трешем. – Сыщик с Боу-стрит. Как я понял, в поисках леди Сары Иллингсуорт он направился к некой шляпнице, к мадам Лорен, если не ошибаюсь. В результате сыщик пришел к выводу, что Джейн Инглби и леди Сара – одно и то же лицо.

– Я собиралась вам рассказать, – пробормотана Джейн. И тотчас же поняла, что подобное оправдание звучит нелепо.

– В самом деле? – Трешем поднес к глазам лорнет и оглядел ее с ног до головы. – Простите меня, леди Сара, но я не верю. Вы самая искусная лгунья из тех, кого мне доводилось встречать. Боюсь, что к разговорам о близкой дружбе и эмоциональной близости это тоже относится. Вам нужно было со мной подружиться, и, к стыду своему, я попался на вашу удочку. Вы сумели меня одурачить. На какое-то время. Не очень долгое.

Трешем уронил лорнет, и тот повис на цепочке.

Ею овладело искушение попытаться переубедить его, заставить поверить ей. Она хотела сказать, что после его саморазоблачении решила подождать и лишь потом раскрыть ему свою душу. Слишком велико было эмоциональное напряжение того вечера. Но он ей все равно бы не поверил. Поменяй судьба их местами, она бы ему не поверила, разве не так?

– Он знает, где я? Тот сыщик?

– Он шел за мной прошлой ночью и стоял возле дома, пока вы ублажали меня наверху. О, не надо тревожиться. Я согнал ищейку, по крайней мере, с этого конкретного места, хотя, как мне кажется, я его не смог обмануть. Он умнее того кто его нанял, я полагаю.

– Граф Дербери все еще в «Палтни»? – спросила она.

– Он был там утром, когда я пришел к нему с визитом.

Она побледнела. В ушах стоял звон. Стало трудно дышать. Но она приказала себе держаться. Нет, она не упадете в обморок.