умирания римлян затем был ускорен новым платонизмом. Она восходит к брахманической мудрости. Он учил, вполне по-индийски, о первозданном единстве, эманацией которого является мир, но загрязненный материей. Для того чтобы душа человека освободилась от чувственных примесей, недостаточно практиковать четыре платоновские добродетели, но чувственность должна быть убита аскетизмом. Очищенная таким образом душа не возвращается в мир, как это делал Платон, а погружается в чистую часть божественности и теряет себя в бессознательной потенциальности. Новый платонизм, имеющий определенное сходство с христианской доктриной, является завершением философии античности и, в сравнении с системами Платона и Гераклита, огромным прогрессом. Закон духовного оплодотворения никогда не был столь значительным и судьбоносным, как в первые века после Христа.

Новый платонизм овладел теми образованными людьми, которые ставили философию выше религии, и ускорил их гибель. Позже она повлияла на Отцов Церкви и через них на догматическое формирование учения о Христе. Истина необычайно проста. Его можно выразить несколькими словами: «Оставайся целомудренным, и ты обретешь величайшее счастье на земле и спасение после смерти». Но как трудно ей дается победа! Как часто ей приходилось менять облик, как часто ей приходилось маскироваться, чтобы закрепиться в этом мире.

24.

Новый платонизм и христианство отвратили взоры своих профессоров от земли, вот почему я сказал выше, что они не только не остановили упадок Римской империи, но и привели его к этому. «Царство Мое не от мира сего», – сказал Христос. Христиане первых веков приняли это

изречение близко к сердцу. Они предпочитали дать себя истребить тысячами, прежде чем сдаться государству. Каждый из них заботился только о своем спасении и спасении своих единоверцев. Земные дела могут сложиться так, как им хочется, – что может потерять христианин? Но самое большее – жизнь: и именно смерть была его приобретением, ибо конец короткой земной жизни был началом вечной блаженной жизни. Этот образ мышления настолько проник в каждого человека, что годовщину смерти мученика стали отмечать как день его рождения.

Даже когда христианство было возведено в статус государственной религии, христиане не изменили своего отношения. Епископы использовали свое влияние только для того, чтобы отменить кровавые бои гладиаторов, построить повсюду богадельни и больницы и облегчить обращение варваров, живущих на границах империи.

Так, наконец, свершилась судьба Римской империи, и за величайшим гниением последовало величайшее слияние, о котором повествует история.

Уже во втором веке до нашей эры часть могущественных германских народов, живших на севере Римской империи, – кимвры и тевтоны – пытались развалить империю. Но еще не пришло время, когда свежая, дикая кровь, в которой жил здоровый, пряный воздух степей, должна была возродить немощных римлян. Мнимые хозяева были разбиты Мариусом и в значительной степени истреблены. Но через 500 лет прилив уже невозможно было остановить. Вандалы, вестготы, остготы, лонгобарды, бургунды, суэвы, аланы, франки, саксы и т. д. со всех сторон вторгались в государство, которое ранее было разделено на Восточную и Западную Римскую империю. Ужасы переселения народов не поддаются описанию. Куда бы ни приходили дикие народы, они уничтожали произведения искусства, которые не понимали, поджигали города, убивали большинство жителей и превращали страну в пустошь. Судьба открыла свой замысел и подтвердила христианскую доктрину, которая все громче и настойчивее призывала к отказу от страшной борьбы за существование и отделение индивида от мира.

Постепенно, однако, сырые толпы осели и смешались с остальными культурными народами Западной Римской империи. Повсюду возникали новые своеобразные характеры и сильные смешанные народы, которые образовывали большие независимые государства. Только те германские народы, которые частично остались в Германии, частично были отброшены туда, сохранили свою изначальную силу без смешения. Христианство постепенно стало доминирующей религией во всех новых государствах, и под его влиянием грубые обычаи уступили, сердца смягчились и укротились.

Славяне поселились в заброшенных жилищах германских народов, которые были втянуты в цивилизацию, частично в мирном контакте с соседними германцами и смешанными народами, частично порабощены ими.

25.

Вскоре после того, как смешение народов, возникшее на севере в результате мощного импульса, в какой-то степени улеглось и возникли новые империи, полудикие народы также вошли в круг цивилизации с юга. Араб Мухаммед познакомился с христианством и иудейской религией во время торговых путешествий и на основе этого сформировал мировоззрение, которое воспламеняло его. Судьба появляется в нем очень значительно и правильно характеризуется: правда, только с периферии, где она проявляет себя как неумолимое, неостановимое мировое движение, идущее с необходимостью. Она витает над миром, как это было у греков, и ни один человек в мире, исходя из своей природы, не помогает ее формированию, поскольку каждое существо, по побуждению Аллаха, должно осуществить то, что должно произойти; в то время как правильное представление о судьбе состоит в том, что это движение всего мира, являющееся результатом движения всех людей, как солнечной пыли, так и человека, что она, таким образом, возникает из одного только мира, а здесь через взаимосвязь всех необходимых действий всех людей.

Пророка призывали поделиться найденным спасением со своими соплеменниками и в то же время познакомить их с высшими формами жизни цивилизации, которые он научился ценить. Он основал новую религию, мухаммаданизм, с манящим раем, вдохновил мнительных кочевников Аравии и дал им мотивы, которые погнали их в даль, к умирающим народам Малой Азии, Египта, Персии и Северной Индии. Как и германские народы, они в горячем фанатизме подчиняли себе все земли, на которые вторгались, пока не наткнулись на новые романо-

германские империи в Испании и Франции и не нашли против них плотину. Однако они утвердились в южной Испании. Здесь, как и везде, они частично смешались со старыми жителями, а частично позволили оплодотворить себя высокой культурой, которую они нашли. Таким образом, постепенно сложилась очень своеобразная, так называемая мавританская культура, которая оказала большое влияние на народы Запада. Мавры культивировали науки, особенно математику, астрономию, философию и фармакологию, создавали выдающиеся поэтические произведения и разработали элегантный архитектурный стиль, который по-новому и благородно раскрыл формальную красоту пространства.

26.

Закон духовного обогащения можно достаточно ясно увидеть в простом христианском учении. Она берет свое начало в еврейской религии, которая является естественной религией, очищенной под египетским и персидским влиянием, и в индийских религиях (вероятно, при посредничестве Египта).

В их дальнейшем развитии был добавлен закон духовного трения. Впервые в Западной Европе религия была предоставлена самой себе; она не была прочной основой государства, а свободно витала над ним и обращалась к отдельным людям без мирской помощи, то захватывая то, то другое. Если бы исповедники придерживались простой истины о спасении с детским чувством, которое ни в коем случае не должно быть неправильно понято, секты не могли бы возникнуть вообще. Но задумчивый дух с вожделением углублялся в тайны Бога, в двойную природу Христа, в отношения Святого Духа с Богом и Христом, в природу греха и благодати и т.д., и здесь, конечно, мнения должны были сильно расходиться, потому что Священное Писание неоднозначно в этом отношении. в этом отношении неоднозначны. К этому добавилось стремление ученых (поверхностных «многознающих», как презрительно называет их мрачный Гераклит) соединить все хорошие элементы философских знаний того времени с откровением Бога через Христа. Таким образом, развивались односторонние доктрины; единого христианства больше не существовало, и различные доктрины резко противостояли друг другу.

Опасность для христианства была велика. Она возбуждала людей, которые делали все возможное, чтобы вызвать ее. Они умело защищали единую веру, и их усилия в конце концов увенчались успехом, когда учение стало государственной религией, и поэтому необходимо было сделать его твердым, нерушимым фундаментом государственности, заключить тонкий этический аромат христианства в прочные оковы догм. Еретиков преследовали, и даже если секты не удалось полностью искоренить, они потеряли всякое влияние на судьбу человечества.

Однако позже споры о чинах между епископом Рима и патриархом Константинополя, в основном усугубленные различными толкованиями Троицы, привели