Машина летела в Калифорнию, а он ощущал вкус напитков, слышал голоса людей и видел их радостные лица.

Череда поздравлений. Тосты за победу. Все будут веселиться, обнимать друг друга и смеяться.

Или не все? Хотя какая разница? Почти вся группа. А ему и этого хватало.

* * *

Шагая по песку безжизненной невадской пустыни, Фрейя Выгода знала, что она не скоро доберется до Кармела.

Ну и пусть, подумала она. Мне нечего ждать от будущего. Ей вспомнились мысли, одолевавшие ее в той дыре между мирами, куда она попала по воле мстительных игроков с Титана.

– Я и теперь не отрекусь от них, — с ядовитой злобой прошептала она. — Пит обзавелся беременной женой–его милой Кэрол. Он больше никогда не посмотрит на меня, не коснется рукой…

Фрейя нашла в кармане пластинку тестовой резинки. Сорвав обертку, она пожевала ее и при свете зажигалки проверила цвет. Ничего, подумала она, свирепо отбросив комочек резинки в сторону. Как всегда, ничего. Но это вина Пита! Если он осчастливил Кэрол, то мог бы проделать то же самое и со мной.

Сколько раз мы пытались! Тысячи и тысячи проб. Нет, он просто не хотел от меня ребенка.

Над ней пронеслись две фары. Она настороженно остановилась и перевела дыхание. Интересно, кто бы это мог быть в такой глуши?

Машина аккуратно опустилась на песок. Ее сигнальные огни то вспыхивали, то гасли. Проехав немного вперед, автолет остановился.

Дверь открылась.

– Миссис Выгода! — позвал ее дружелюбный голос.

Вглядываясь в темноту, Фрейя подошла к машине.

За рулем сидел лысоватый пожилой мужчина приятной наружности.

– Я рад, что отыскал вас в этих мертвых песках, — произнес мужчина.

– - Садитесь, и давайте улетим из этого ужасного и пустынного места. Куда бы вам хотелось отправиться?

Он тихо засмеялся.

– В Кармел?

– Нет, только не в Кармел, — ответила Фрейя.

Ноги моей там больше не будет, подумала она.

– Тогда куда же? Может быть в Покателло, штат Айдахо?

– А зачем мне лететь в Покателло? — спросила Фрейя.

Тем не менее она села в машину. Уж лучше так, чем бесцельно блуждать по ночной пустыне, решила она. Все равно мне никто не поможет–особенно, эти придурки из нашей группы. Будь, что будет, и пусть все катится к чертям!

Пожилой мужчина поднял машину в воздух и тихим приятным голосом представился:

– Я–доктор Э. Р. Филипсон.

Фрейя испуганно посмотрела на него. Она знала… Она положительно знала, кто он такой. Или, вернее, кем было это существо.

– Может быть хотите выйти? — спросил ее доктор Филипсон. — Вы только скажите, и я мигом доставлю вас туда, где нашел минуту назад.

– Н–нет, — прошептала Фрейя.

Она откинулась на спинку кресла, искоса взглянула на вуга, и в ее голове замелькало множество идей.

– Миссис Выгода, — спросил доктор Филипсон, — как вы относитесь к тому, чтобы для разнообразия поработать на нас?

Он одарил ее ледяной улыбкой, в которой не было ни тепла, ни юмора.

– Это интересное предложение, — ответила Фрейя. — Но я должна обдумать его. Я не собираюсь принимать скоропалительных решений.

Заманчиво, очень заманчиво, подумала она.

– Я дам вам время, — сказал доктор Филипсон. — Мы терпеливы. У вас будет столько времени, сколько вы захотите.

В его глазах сверкнули холодные огоньки.

Фрейя усмехнулась в ответ.

Что–то напевая себе под нос, доктор Филипсон сделал крутой вираж, и автолет, рассекая ночное небо Земли, понесся в сторону Айдахо.

Сквозь толщу фенобарбитуратной дремы до Сильвии Болен донесся чей–то зов. Резко прорвав напластования, в которых она утопала, зов мгновенно разрушил идеальное состояние несамости.

– Мам, – снова позвал сын с улицы.

Приподнявшись на кровати, она отпила из стакана воды, опустила босые ноги на пол и с трудом встала. На часах было девять тридцать. Отыскав халат, она двинулась к окну.

«Надо завязывать. Лучше сдаться на милость шизофрении, присоединившись ко всем остальным».

Сильвия подняла штору, и ее ослепил солнечный свет привычного красновато–пыльного оттенка. Она прикрыла глаза рукой.

– В чем дело, Дэвид?

– Мам, приехал объездчик канала!

Значит, сегодня среда. Она кивнула и, повернувшись, направилась неуверенным шагом на кухню, где ей удалось поставить на плиту добротный старый глиняный кофейник.

«Что я должна? Для объездчика все готово. Так или иначе. Дэвид проследит». Она включила воду и побрызгала себе на лицо. Вода была мутной и неприятной, и Сильвия закашлялась. «Надо спустить воду в баке. Вычистить, добавить хлорки, проверить, сколько засорилось фильтров; возможно, засорились все. Неужели объездчик не может?.. Нет, это не его дело».

– Я тебе нужна? – спросила Сильвия, открывая заднюю дверь. Вокруг вихрем закружился холодный воздух, забивая легкие мелким песком. Она отвернулась, прислушиваясь к ответу сына. Его воспитание требовало отказаться от помощи.

– Думаю, нет, – проворчал мальчик.

Позднее, сидя в халате за кухонным столом и попивая кофе с тостами и яблочным пюре, Сильвия наблюдала, как приближается объездчик в плоскодонке, которая не спеша тарахтела вверх по каналу, тем не менее появляясь всегда точно по расписанию. Стоял 1994 год, вторая неделя августа. Они уже ждали одиннадцать дней и теперь наконец получат свою порцию воды из большого канала, который пролегал вдоль цепочки домов.

Объездчик пришвартовался к воротам шлюза и, захватив папку с застежками, в которой хранились его записи и инструменты, спрыгнул на землю. На нем была серая форма, забрызганная грязью, и высокие сапоги, почти доверху покрытые коричневым илом. Немец, что ли? Но когда он повернул голову. Сильвия увидела плоское славянское лицо, а над козырьком фуражки – красную звезду. Теперь очередь русских; она уже сбилась со счета.

И, судя по всему, не она одна потеряла нить последовательных смен, осуществлявшихся руководством Объединенных Наций. На крыльце соседнего дома появилось все семейство Стайнеров, намеревающееся идти к объездчику: все шестеро – отец, тяжеловесная мамаша и четверо белокурых пухленьких и шумных девочек.

Именно им отключал воду объездчик.

– Bitte, mein Herr,[1]– начал Норберт Стайнер, но, увидев красную звезду, прикусил язык.