– Да нет же. Возраст – это одно. Я старше тебя на четырнадцать лет, но я не об этом сейчас. Понимаешь, я тоже не могу все контролировать. И себя. И свои… свое тело. Черт, опять не туда, – он мотает головой, а я уже боюсь, что алкоголь все же помутил немного его мозги.

– Ты можешь сказать внятно? Потому что я сейчас вообще запутаюсь, – хмурюсь я.

– Ладно. Только, пожалуйста, не возмущайся, не кричи. Не…

– Блять, я сейчас тебе опять врежу, – бурчу я и поворачиваюсь к нему, с напряжением глядя в его потерянное лицо.

Да что с ним?

– Хлои, я…

Я задерживаю дыхание, чтобы узнать, к чему было все это. Что-то необычное сейчас происходит, и я чувствую это внутри себя. Желудок непроизвольно сжался, и Эрик, делая новый глубокий вдох, продолжает…

– Я решил расстаться с Соней.

– Что? – переспрашиваю я.

– Да, ничего не получится…

– Но почему, Эрик? Вы вместе так долго и… долго, в общем, вы вместе. Зачем тебе это? Это я виновата, тогда… может… не стоит этого делать… нам не стоит продолжать, – на одном дыхании говорю я и отстраняюсь от него.

– Нет, ты не виновата. Просто сейчас я смотрю на эти отношения с другой стороны. Я старался быть тем, кем не являюсь. И Соня… она была моей тормозной жидкостью. Я не хочу больше так жить. Тем более больше не для кого, – он грустно улыбается, а я глубоко вздыхаю.

– Сиди тут, я сейчас вернусь, – быстро говорит он и встает, направляясь к дому.

Я до сих пор перевариваю сказанные им слова. С одной стороны, я отчего-то рада такому повороту. А с другой, все становится еще более запутанным, чем раньше. Ведь еще утром все было просто: я – любовница, он – мое тайное наваждение. А сейчас? Сейчас он свободен… свободен от обязательств, от прошлого, и может быть… может… не будет. Я не смогу быть той, которая будет ему соответствовать. Единственный плюс – Мел будет в восторге.

– У меня для тебя кое-что есть, – Эрик плюхается на песок рядом со мной, переводя дыхание, видно, от бега.

– Что?

– Вот, – он раскрывает ладони, и в них лежит небольшая коробочка.

– Эрик…

– Помолчи, Хлои. Просто закрой рот и посмотри, – он берет мою руку и вкладывает в нее футляр.

Мне никогда не делали подарки мужчины. Никогда не смотрели на меня с таким возбуждением и ожиданием. Я никогда не испытывала таких эмоций при получении подарка. Никогда. Ни с кем. И не имею права разочаровать его.

Я развязываю белую ленту на коробочке и открываю ее. Мое сердце трепещет, пока пальцы аккуратно растягивают мешочек с названием ювелирного дома «Тиффани» и на ладонь выпадает ключ, переливающийся в свете луны бриллиантами.

– Эта подвеска твоя. Она излучает и олицетворяет независимость, уверенность и энергию. А для меня это и есть ты. Сохрани ее как воспоминание о наших отношениях, – тихо поясняет Эрик, я поднимаю голову.

В голове звучит слово: «наших».

– Не нужно было…

– Нужно. Я этого хочу, повернись, и я застегну, – он берет из моей руки подвеску, и я послушно выполняю его просьбу.

Я помогаю ему, поднимая волосы, пока он копошится с застежкой и довольно вздыхает, проводя пальцами по цепочке, задевая кожу, немедленно реагирующую на это ласковое прикосновение.

– Нравится? – интересуется он.

– Очень. Спасибо, но у меня нет ничего взамен, – отвечаю я, прикасаясь к холодному металлу на груди.

– Есть. Ты дала мне больше, чем можешь себе представить, – Эрик обнимает меня за плечи и целует в висок.

– Останешься у меня? – спрашивая, я кладу голову на его плечо.

– Конечно.

– Может быть, пойдем? Я очень устала… много всего случилось, и во мне нет сил, – слабо улыбаюсь я, и Эрик кивает, поднимаясь с песка, подает мне руку.

Не спеша, словно так будет всегда, мы двигаемся к моей спальне и входим в нее. Пока я прячу коробочку в тумбочку рядом с постелью, Эрик закрывает двери и оставляет тяжелые шторы открытыми.

Он раздевается, а я забираюсь в постель, ожидая его. Молча и тихо. Тайно и ярко. Вот она, наша связь, которую я не хочу разрывать.

– О чем думаешь? – шепчет Эрик, поворачиваясь ко мне лицом и ложась на бок, так же, как и я.

– Ни о чем. Просто смотрю на тебя, – я придвигаюсь ближе к нему, так что мы едва не соприкасаемся носами.

– Я хочу поцеловать тебя, но…

– Так поцелуй, прости меня и поцелуй. Все хорошо, просто забудем. Ты и я. Как всегда, есть только ты и я, – перебиваю я и провожу ладонью по его щеке, двигаясь к волосам, чтобы запутаться в них и ощутить их мягкость.

– Такая сладкая, самая лучшая, – шепчет он, осторожно прикасаясь ко мне губами.

Мягкие, практически невесомые поцелуи, и я придвигаюсь ближе к нему. Что-то новое и прекрасное происходит сейчас, я утопаю в его ласках, слишком долго не чувствовала… никогда и никто ко мне не относился так, как он.

Провожу языком по его нижней губе и слегка прикусываю ее. В ответ он улыбается и проводит кончиками пальцев по моему плечу, лаская каждый миллиметр позвоночника под шелковой тканью, и хватается за ягодицу, сжимая ее в руке.

Поцелуи из нежных и неспешных превращаются в глубокие, страстные и бешеные. Не хватает дыхания, и я пью его, а он мое.

– Ближе, – шепчу я.

– Насколько ближе, малыш? – дразнит он меня, подхватывая длинную ночную сорочку, и пальцами поднимает ее, оголяя ноги.

– Еще ближе, – прошу я, закидывая ногу на его бедро, ощущаю на животе его эрекцию.

– Ты не против, я сниму это с тебя?

Я сама помогаю ему раздеть меня и падаю в его объятия, снова впиваясь в губы. Моя рука гуляет по его спине, а другую я просовываю под его шею, чтобы обнять крепче, сделать себе приятнее… глубже.

– Черт, Хлои, не могу больше, – он опускает одной рукой свои боксеры, а другой развязывает тесемку на моих трусиках.

– Так возьми меня… пожалуйста, Эрик, – я нахожусь уже в том самом напряженном и влажном состоянии, когда нет никаких мыслей, только он и его член, которым он водит по моей промежности, лаская каждое нервное окончание.

Приглушенные стоны я вливаю в его губы, закрывая глаза, и откидываю голову. Он тут же находит возбужденный сосок и проводит по нему языком. Головка его члена скользит по клитору, посылая каждый раз приятную дрожь по телу, требуя большего.

– Давай… трахни меня…

– Нет, хочу медленно.

– К черту, Эрик! – восклицаю я, когда он быстро входит в меня и тут же выходит, продолжая массировать каждое нервное окончание рядом с моим входом.

Я хватаюсь за его шею и не могу сдержаться, беззастенчиво начиная стонать в его губы, слыша его тяжелое дыхание. Он снова вводит только головку и немедленно выходит из меня, издавая глухой стон, и цепляется зубами за мою нижнюю губу.