Адвокат обернулся ко мне: — Я уже записал вас на курсы английского, курсы управления, бизнес курсы и тренинги. Ну, что, Лиля Игоревна… готовы учиться?

Я посмотрела на Воронова. Он подмигнул мне и я улыбнулась — Готова бороться… И учиться тоже…

ГЛАВА 20

Незнакомец. часть первая

(Ивон)

Высоко в небе ярко светило солнце, отражаясь в еле заметных лужах отблеском нечаянной печати чужого отражения. Я медленно вела машину, намереваясь заехать за подругой, которая просила забрать её. Воронов — интересный мужик, надо бы свести этих идиотов. Да, а что? Нет, ну не Громову ведь должна достаться моя детка. Лиля и так настрадалась, не хочу чтобы этот мудак и Иуда снова сделал ей больно. Ну и пусть ленится на своей крысе Анфисе. Вернее крысе Виктории. Гадюка, по-другому и не скажешь, стерва Я свернула влево, сдала вперёд и… остановилась возле кафе, надо бы купить какого-нибудь салата для Лильки или же шашлыка? Точно, готовый шашлык то, что нужно. Я припарковала машину, и только собралась выйти, когда вдруг в меня на полном ходу сзади врезалась огромная такая машина. Внедорожник судя по всему. Я ударилась головой о лобовое стекло, чем-то ещё стукнулась, уже и не помню точно чем и как и обо что вообще.

Удар был настолько сильным, что я вообще, не поняла что происходит, а перед глазами заиграли искры. С трудом я могла дотянуться рукой до ручки и потянуть за нее, но и это мне не удалось. Я кажется, не могла пошевелиться…руки не слушались. Вокруг все предательски закружилось… а потом я услышала крики где-то там на улице, и запах дыма… запах доносился из моей же машины! Всё! Я не могу пошевелиться, а машина загорелась… ну это капец. Конец и кабзда тебе Ивон… заказывай памятник…

Внезапно, двери открылись и чьи-то руки вначале ощупали мою шею, а потом и вовсе вцепившись мне в плечи, потянули вверх и куда-то поволокли. Кто-то откашлявшись, сам шатаясь тащил меня по земле, оттаскивая подальше от пострадавшей машины. Я пыталась разглядеть лицо моего спасителя, но не смогла, все вокруг меня расплывалось. Я прищурилась: темноволосый мужчина, лет тридцати на вид. Достаточно молод, и в дорогом костюме, это всё, а дальше чувствую как он скидывает меня на землю и сам падает рядом

— Вы, как?

— Живая

Ответила я, пытаясь прийти в себя — А вы? Ой, у вас бровь рассечена

Сажусь, вижу что мой спаситель и сам пострадал. Странно пострадали только моя машина и того, кто в меня врезался. А он… получается как тогда пострадал??

— У вас тоже, и рука раздробленная. Как вы себя чувствуете? Вам надо перевязать рану, вена задета. Я Герман….Давыдов.

Он огляделся в поисках чего-то… а я… до меня дошло. Так это же был он! Он в меня врезался!

— Так это ты в меня врезался!!! Козёл!!!!

Мужчина неожиданно зажал мне рот ладонью и прошипел:

— Давайте потом это обсудим? Пока никто никого не вызвал, я давайте отвезу вас в больницу. Честное слово, давайте обойдемся без полиции и ДПС. Хорошо?

Я начала его отталкивать — Нет, мы вызовем полицию!

Давыдов выругался, а затем: — Простите… но, я не могу сейчас связываться с полицией. Пока что свидетелей нет, никто ничего не видел… Простите за это…

— За что??!

— Я вам помогу, не бойтесь

Я ощутила как он надавливает мне на шею и… отключилась…

******************************

Лиля

Машина Воронова совсем накрылась. Вот что за непруха такая?! Обломалась посреди дороги и не туда и не сюда. Воронов названивал Герману, я пыталась дозвониться до Ивон, но почему-то нефига не получалось. Нам обоим упрямо никто не отвечал. Я вопросительно посмотрела на Никиту, убирая мобильный обратно в сумку.

— Ну, что, Герман?

— Не отвечает. А твоя подруга сумасбродная?

— Ивон тоже не отвечает. Может случилось что-то?!

Предположила я, на что Воронов озадаченно уставился на меня:

— У обоих сразу?!

Никита усмехнулся и тоже убрал мобильный. Мы сидели в машине посреди проезжей части, мотор заглох и вот просто никак не хотел заводится. Я нервно перебирая в руках край платья, пыталась успокоиться. Мне хотелось есть, хотелось пить… совсем я стала уже нервной и голодной. Воронов придвинулся ко мне и включив обогрев, ещё раз убедился в том, что тот не работает. Никита снял с себя куртку и быстро накинул ее на меня

— Ой, не нужно!

— Ты мёрзнешь, птица

Никита взял мои руки в свои и принялся растирать их, пытаясь согреть собственным дыханием.

— Ты так вкусно пахнешь Прошептал он, погружая свободную руку в мои волосы. Он опустил голову, его губы почти встретились с моими губами, но он остановился в нерешительности.

Звук его прерывистого дыхания дрожью отозвался в моём теле. Я трепетала под его рукой, и он наверняка чувствовал неровное биение моего сердца.

(Воронов)

— В этот раз я не смогу сдержаться Лиля…

Прошипел я и шепча, легко прикоснулся губами к её губам — раз… два. И словно ощутил вкус первого глотка изысканного вина. Я пил медленно. Даже когда ее губы раскрылись, позвали, я пил медленно. Наслаждаясь ее ртом, легким скольжением языка, слабым соприкосновением. Ее тело, такое прекрасное, такое совершенное, прижалось к моему телу. И хотя пил я, медленно, уже был пьян от нее.

Когда я оторвался от ее губ, ее вздох почти ошеломил меня Ослабевший, желающий, я наклонился к ее шее… Ее глаза, нежные, любящие, затуманенные, начали проясняться. Прежде чем эта перемена завершилась, я в последний раз прижался к ней губами.

Легкая дрожь охватила её, когда мои руки поднялись вверх по ее шее. Мои ладони коснулись её щек, а пальцы запутались в волосах. Я наклонился к ней.

(Лиля)

Его губы казались мягкими, а поцелуй — легким, почти воздушным, дававшим обоим возможность отступить. Но я не отступила. Отступить мне не давали вкус его губ на моих губах и не сильная, тупая боль, порожденная желанием. Я не отступила, а обвила руками его шею с безрассудством человека, бросающегося в пропасть. Наши губы слились в горячем и страстном поцелуе. Как много ощущений…

Я уже забыла, что так может быть. А может, никогда и не знала. В этих объятии не было ни сдержанности, ни робости. Наоборот, оно было неистовым, диким, страстным, бросающим вызов. не оставив для Воронова ничего, кроме ощущения, запаха, вкуса, которые смешивались друг с другом, словно какой-то экзотический наркотик.

Он отчаянно хотел дотронуться до меня. Его руки скользнули вниз, торопясь обогнать друг друга в стремительной гонке, где главным призом должно было стать обладание, я выгнулась под его прикосновениями, так