Человек схватил себя за голову и зажмурил глаза.

– Ну что вы так переживаете? – Дмитрий сделал шаг навстречу.

– Я? Переживаю? Да знаешь что? – он резким движением руки выхватил из своего кармана бейджик и практически впечатал его в грудь Дмитрия. – Я не переживаю, Дима. Переживать теперь будешь ты. И я посмотрю, хватит ли у тебя сил признаться во всем людям.

Человек бросил гневный взгляд на парня и выбежал из кабинета, хлопнув дверью.

Дмитрий сидел на краю дивана и рассматривал бейджик, когда в дверь постучали.

– Здравствуйте, можно?

– Э-э-э… Да, проходите.

– Так вот вы какой! – мальчик лет шестнадцати стоял на пороге и с восхищением смотрел на Дмитрия.

– Дело в том, что… – Дмитрий взглянул в светлые глаза мальчугана и ненадолго замолчал.

Тот, в свою очередь, молча смотрел на него. Восхищение, надежда, восторг, радость и счастье. Всё это было в его глазах.

– Да, – кивнул Дмитрий и грустно улыбнулся, – заходи, сын мой. Я рад тебя видеть.

Просыпаться совсем не хотелось. Один из первых полноценных выходных за последние нескольких недель аврала на работе Виктору хотелось провести во сне. Зевнув так, что за ухом что-то щелкнуло, он повернулся на бок лицом к стене и потянул на себя одеяло, чтобы накрыться с головой, и хотя бы до обеда не видеть этот суетливый и неспокойный мир, погрузившись в крепкий и здоровый сон. Одеяло натянулось и решило помешать планам молодого человека.

– Зацепилось, что ли… – недовольно пробурчал он и дернул его еще раз.

Одеяло проявляло выдержку и завидное упорство, не подаваясь даже на сантиметр. Уже почти возмутившись и мысленно негодуя, Виктор все же решил не противиться обстоятельствам и, вспомнив старую поговорку про гору и жителя гор, все-таки сдал назад и сам принялся подлезать под одеяло. К реальности его вернуло, как всегда, своевременное осознание того, что если одеяло не двигается, то это может значить только одно из двух: либо он вчера женился и просто случайно забыл об этом, а теперь пытается отобрать одеяло у своей суженой, либо (что гораздо более правдоподобно, так как расстройствами памяти он не страдал) кто-то сейчас лежит на одеяле прямо за его спиной.

Решив, что лучший способ раскрыть загадку века – произвести визуальный осмотр и подтвердить или опровергнуть свои догадки, Виктор медленно перевернулся на спину и повернул голову.

Иногда бывают такие моменты, когда, не зная ответа на какой-нибудь вопрос, ты пытаешься перебрать в голове все возможные варианты ответа на него. Потом решаешь, что ты подумал обо всех возможных альтернативах, а в итоге получается, что, действительно, подумал обо всех, кроме одного. И именно этот вариант и оказывается единственно верным.

Так случилось и сейчас. Не узнать ее накинутый на голову черный капюшон было невозможно. Коса, аккуратно приставленная к спинке кровати, окончательно снимала все возможные сомнения по поводу личности, возлежащей рядом и, как показалось Виктору, даже немного похрапывающей во сне.

– Эй… – он немного смутился от того, что не сразу сообразил, как можно обратиться к своей гостье. – Гражданочка!

Смерть не реагировала.

– Простите, но вы… Вы лежите на моем одеяле, – почему-то шепотом обратился к ней Виктор. – Не могли бы вы немного приподняться, а то у меня отопление еще не включили и, знаете ли, немного прохладно, а вы…

– Пять минут, – сонным голосом отозвалась Смерть и перестала похрапывать.

– Э-э-э… От вас слышать такое крайне двусмысленно, – немного напрягся Виктор. – Пять минут до чего?

– Встану через пять минут.

– А потом что?

– Потом работать надо.

Виктор уставился в потолок и попытался задуматься о вечном или хотя бы освежить в памяти всю свою жизнь, так как лучшую возможность для этого было сложно представить.

От печальных мыслей его отвлек негромкий щелчок. Оказывается, у Смерти иногда тоже щелкает за ухом, если она слишком увлечется зеванием. Впрочем, за плотной тканью капюшона было сложно рассмотреть – есть ли вообще у нее уши, чтобы за ними что-то щелкало.

– Как же мне всё это надоело! Работа, работа, работа…

– Это да… – каким-то неожиданно писклявым голосом согласился Виктор.

Смерть закинула руку за голову и заерзала, устраиваясь поудобнее. Костлявые синеватые пальцы повисли прямо перед лицом Виктора, что совсем не придало ему оптимизма и веры в светлое будущее.

– Взять бы выходной, махнуть на речку, закинуть удочку и сидеть вот так целый день… У тебя нет удочки?

– У меня… Есть… Была.

– Везет тебе, – хмыкнула Смерть. – У меня нет. Вот это только, – махнула она рукой в сторону стоящей рядом косы.

Виктор молчал и слушал. В его ситуации было бы странным, если бы он вдруг решил, к примеру, включить телевизор и начать смотреть новости.

– А палатка есть у тебя?

– Есть, – кивнул парень.

– Счастливый человек ты… В любой момент собрался, взял удочку, палатку, друзей. Мяса купили, огурцов, овощей всяких, фруктов. Выехали на природу, отдохнули, поговорили. Обо всем что угодно. Вечером у костра посидели… Красота!

– Это вряд ли, – решил подать голос Виктор. – С друзьями редко встречаюсь, ни у кого времени нет.

– Ну и дураки, – спокойно заметила Смерть. – А почему времени нет?

– Работа у всех, свои дела, семьи, да много чего.

– Работа? Да что ты знаешь о работе? – засмеялась гостья. – У вас выходные есть всякие, отпуска, да и работаете вы по восемь часов. Вот у меня работа, будь она неладна. Тоже мне, работяги нашлись…

– Я бы с вами поспорил, но, судя по всему, наверное, уже смысла нет.

– Да, смысла спорить нет, – Смерть вздохнула и села на кровати, свесив ноги. – Ну что, пойдем?

Виктор хотел было что-то сказать, но всё-таки решил не перечить женщине и молча кивнул. Зачем-то нащупав под кроватью тапочки, он просунул в них ступни и поднялся.