это вообще имело отношение к делу! — что Лю имели двойное гражданство США и Китая. Трамп презрительно пожал плечами и опустил вопрос. Так много для защиты граждан США. Китайцы, вероятно, надеялись, что ужин будет продолжаться всю ночь.

Трамп закончил, сказав, что за заключение сделки будет отвечать Лайтхайзер при участии Кушнера. Китайцы оживились и заулыбались. Еще бы. Трамп представил Лайтхайзера и Наварро (само присутствие которых, должно быть, раздражало китайцев) как «ястребов», Мнучина и Кудлоу — как «голубей», а нас с Помпео — как парней, которым наплевать на деньги. Трудно сказать, какой вывод китайцы сделали из его слов, но Си, конечно, не предложил ответную оценку для своей стороны стола. Умаление роли Мнучина было лучшей новостью дня. В конце, после обсуждения заявлений для прессы, мы все направились в свои аэропорты. В последующих изложениях ужин становился все длиннее и длиннее, три часа, три с половиной и, наконец, “более четырех часов”, поскольку Трамп потчевал слушателей триумфами, которыми он наслаждался.

Вернувшись в Вашингтон, в понедельник, 3 декабря, мы собрались в Овальном кабинете, чтобы оценить результаты. Трамп был в восторге, доволен реакцией мировых фондовых рынков, и ему все еще понравилась моя идея запретить китайский экспорт на основе украденной интеллектуальной собственности США. Мнучин, однако, боролся со своей новой ролью, спрашивая: “Кто главный?” о предстоящих переговорах. Трамп выбрал Лайтхайзера в качестве ведущего, сказав:

— Я не вижу, что в этом плохого. Казначейство — это совершенно другой мир. Мнучин подает другой сигнал. Я не знаю, почему вы [Мнучин] хотите участвовать. Вы знаете, как помочь ему [Лайтхайзеру]? Почините доллар.

Затем Трамп обрушился на председателя ФРС Пауэлла, свою любимую боксерскую грушу, за то, что тот держит процентные ставки слишком высокими. Затем, повернувшись к Лайтхайзеру, Трамп сказал:

— А вот теперь мне нужно ваше мнение. Ваше, а не Стива. Удвоить нам закупки сельскохозяйственных товаров или утроить?.. Если мы не получим выгодную сделку, забудьте об этом. Мы вернемся к тому, с чего начали [с повышения тарифов]. Шумеру это нравится. Тарифы будут действовать даже лучше, если мы введем их через 90 дней.

И начались новые раунды переговоров по тому, что Трамп не раз называл “крупнейшей сделкой в истории. Не просто крупнейшая торговая сделка — крупнейшая сделка в истории”.

Переговоры завершились театральными представлениями в Овальном кабинете с участием Трампа и Лю Хэ, которые транслировались в прямом эфире по кабельному телевидению. С течением времени крайний срок 1 марта стал явно недостижимым, поэтому Трамп пропустил его, заявив, что был достигнут “существенный прогресс”. Я подумал, что это проявление слабости, показывающее, что он действительно хотел заключить сделку. На самом деле, конечно, девяностодневный период всегда был иллюзорным; невозможно было поверить, что Китай уступит по “структурным вопросам” за три месяца, развивая свою практику на протяжении десятилетий. Но решающая игра произошла в мае, когда китайцы отказались от нескольких ключевых элементов формирующегося соглашения, в том числе по всем ключевым “структурным вопросам”, которые действительно были сутью дела. В то время я был поглощен растущей угрозой Ирана в регионе Персидского залива, но звонок Лайтхайзера привлек мое внимание. Это была серьезная неудача для сторонников сделки, которую, по словам Лайтхайзера, он и Мнучин считали причиной того, что Лю Хэ и его союзники потеряли контроль над политикой в Пекине.

Лайтхайзер пришел ко мне в офис на следующее утро, 6 мая, в восемь утра, чтобы обсудить ситуацию. Он сказал, что на прошлой неделе в Пекине китайцы значительно отступили от конкретных обязательств, которые они взяли на себя, таких как внесение изменений в существующие правила, отмена законов и принятие новых (например, для защиты интеллектуальной собственности), и аналогичные конкретные шаги, которые показали бы, что они серьезно относятся к структурным вопросам. Без этих конкретных обязательств остались только расплывчатые заявления о намерениях, которые, как и в прошлые годы с Китаем, никогда ни к чему не приводили. Лю Хэ сказал, что он предлагает просто оптическую “перебалансировку” текста проекта соглашения, в котором перечислено много шагов, которые должен сделать Китай, но очень мало — со стороны Соединенных Штатов (и на то есть веские причины!). Общее воздействие заключалось в том, чтобы смягчить то, что Пекин на самом деле должен был бы сделать, и китайцы также настаивали на многих других бесполезных изменениях. Лайтхайзер сказал, что и он, и Мнучин пришли к выводу, что Лю потерял контроль над переговорами, и фактически принял без возражений то, что диктовали из Пекина. Лю все еще планировал прибыть в Вашингтон в конце недели, но было неясно, сможет ли он дать что-то новое.

Я не видел перспективы достичь соглашения на “последнем раундом” переговоров, тем более что многие другие серьезные вопросы остались нерешенными. Аккаунт Трампа в твиттере пестрел угрозами новых тарифов, так что вполне возможно, что Лю вообще не приедет. Позже в тот же день Лайтхайзер объявил, что он готовит следующий раунд повышения тарифов, который вступит в силу в пятницу, что Трамп явно был готов навязать. Лю приехал в Вашингтон с пустыми руками и Трамп не стал его принимать. Торговая война продолжалась.

Трамп разговаривал с Си Цзиньпином по телефону 18 июня, в преддверии саммита G20 в Осаке в 2019 году, где они должны были встретиться в следующий раз. Для начала Трамп сказал, что соскучился по Си, сказал, что самым популярным делом, которым он когда-либо занимался, было заключение торговой сделки с Китаем. Они договорились, что их экономические команды могут продолжить встречаться.

Саммит G20 начался, при открытии СМИ как обычно устроили хаос, во время которого Трамп сказал:

— Мы стали друзьями. Моя поездка в Пекин с семьей была одной из самых невероятных в моей жизни ”.

После ухода прессы Си Цзиньпин сказал, что это самые важные двусторонние отношения в мире. Он сказал, что некоторые неназванные политические деятели в Соединенных Штатах делают ошибочные суждения, призывая к новой холодной войне, на этот раз между Китаем и Соединенными Штатами. Не знаю уж кого он имел в виду — может демократов, а может и кого-то из нас, сидящих сейчас на американской стороне стола. Трамп, конечно, предпочел отнести слова Си на счет первых, сказав, что среди демократов была большая враждебность. Затем он потрясающе перевел разговор на предстоящие президентские выборы в США, сославшись на экономические возможности Китая повлиять на текущие кампании, умоляя Си обеспечить его победу. Он подчеркнул важность мнения фермеров и увеличение китайских закупок соевых бобов и пшеницы повлияли бы на результаты выборов. Я бы привел тут точные