Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карл поставил на стол мягкую игрушку — маленького полосатого тигра, примерно такого же по величине, как медвежонок у нее в машине под лобовым стеклом.
— Чтобы Винни-Пуху не было так одиноко.
Она потянулась за зверьком, и Карл пододвинул того ближе к Розе. Детская плюшевая игрушка улыбалась ей. «Возьми меня! Прижми к себе!» Роза была готова расплакаться на месте.
— Я расцениваю это как знак уважения. Но я не приму подарок.
Карл растерянно ахнул:
— Я купил это для вас!
Роза вздохнула:
— Подумайте о границах, которые мы с вами обсуждали.
— Вас не переубедить?
Она покачала головой.
— Но все равно спасибо за жест.
Карл откинулся назад, в этот момент он выглядел еще более раздавленным, чем раньше.
— Вы сказали, что неважно себя чувствуете. У вас снова были ночные кошмары?
— Нет.
— Какие мысли вас сейчас занимают?
— А вы как думаете?
— Но вопрос звучит: что вы думаете?
Карл потер глаза, воспаленные и красные, словно он плохо спал последние несколько недель. Его легкая трехдневная небритость превратилась в жесткую щетину.
— Вы мой психотерапевт, — возразил он. — Что вы думаете?
— Ну ладно, — вздохнула она. — Я думаю, вам не дает покоя вопрос, почему ваша мама угрожала бросить семью.
— Возможно. — Он медленно кивнул. — К сожалению, я уже не могу спросить ее об этом.
Роза выпрямилась в кресле:
— Простите?
— Два дня назад у нее случился инсульт.
Роза коротко взглянула на мягкую игрушку на столе и почувствовала угрызения совести.
— Мне очень жаль. Как она себя чувствует?
Он пожал плечами.
— Она лежит в отделении интенсивной терапии. Пока известно лишь то, что она не реагирует на речь и останется парализованной на одну сторону. Если она выйдет из больницы, то будет нуждаться в постоянном уходе.
— О, мне ужасно жаль! — Роза видела боль на лице Карла. Но интуиция все равно подсказывала ей: что-то не так. Неужели он лгал? — Почему вы не позвонили мне? Мы бы перенесли встречу на другой день.
— Что это изменит? — Он поднялся ненадолго, потянул ноги и пересел на другую сторону дивана, словно хотел начать все сначала. — Я готов. Как планируете одурачить меня сегодня?
— То есть вы считаете, я одурачила вас с сеансом транса?
— А по-вашему, как это называется? Вы спровоцировали меня и выудили информацию путем гипноза.
Несмотря на обиду, он принес ей подарок. Но она просто не может принять эту мягкую игрушку! Так Карл только еще больше запутается в своих чувствах.
— Это был сеанс транса или глубокой релаксации, — поправила она его. — Но если хотите, можете называть его гипнозом. Факт остается фактом: вы сами назвали мне отправную точку, ваш седьмой день рождения.
— В моих воспоминаниях это был чудесный день… до сих пор.
— Я не разрушала это воспоминание, оно по-прежнему с вами. Просто вы вытеснили из памяти событие, случившееся после. Теперь оно проявилось.
— Я хочу, чтобы это воспоминание снова исчезло.
— Как уже исчезало однажды?
Он не ответил.
— Разве не лучше воспользоваться этим знанием? — предложила Роза. — И задать вопрос?
— Почему моя мать угрожала оставить семью?
Роза помотала головой.
— Ответ на этот вопрос мы уже знаем. Она угрожала бросить вашего отца, если ее сын не будет слушаться. Вопрос, который мы должны поставить, звучит скорее так: почему она боялась, что ее мальчик будет себя плохо вести?
Карл поднял руки и бессильно уронил их.
— Чепуха какая-то! Почему она должна была меня бояться?
Этим утром Роза была в магистрате, в отделе по вопросам миграции, регистрации актов гражданского состояния и получения гражданства и навела справки о семье Бони. Вообще-то она никогда не получила бы доступа к этим данным, но судья Петра Лугретти, которой она обязана своим клиентом Карлом Бони, была знакома с руководительницей отдела. И Роза вот уже несколько часов считала, что знает ответ на вопрос. Однако сложность заключалась в том, чтобы помочь Карлу самому дойти до этого.
— Ваша мать боялась не вас, а непослушного ребенка, — поправила она. — Это большая разница.
Карл нахмурился:
— Не понимаю.
Впереди ее ждет еще много работы. Роза оперлась локтями о стол, переплела пальцы и опустила на них голову.
— Давайте сначала обсудим другую тему, — предложила она. — Во время вводной беседы вы сказали мне, что вас зовут Карл Бони и что вы единственный ребенок в семье.
Он кивнул.
Роза вынула из папки копию медицинского обследования Карла. Формуляр автоматически заполнялся компьютерной программой на основе данных банковской карточки и социальной страховки. Она протянула ему лист.
— Взгляните.
— Я уже видел эту писанину. Я сам передал вам бумажонку.
— Взгляните на ваши личные данные, — настаивала она.
— Карл Бони, родился шестого ноября в Вене, проживает на улице Лассаля…
— Неправильно, — перебила она его. — Как звучит ваше полное имя? Что там написано?
— Карл Мария Бони. — Он сделал глубокий вдох. — Да, но ко мне так не обращаются. Все зовут меня Карлом.
— Это так, но ваше второе имя Мария.
Его лицо покрылось красными пятнами.
— Слушайте, это неприятно. Никто не называет меня Карл Мария.
— Вам не нужно стесняться. У многих известных людей такое второе имя. Клаус Мария Брандауэр[24], Эрих Мария Ремарк, Райнер Мария Рильке, — начала перечислять она. — Но не волнуйтесь, я не буду вас так называть.
— Ах, большое спасибо, — иронизировал он. — Тогда почему вы привязались к этому?
— Потому что мне это кажется важным. — Она сделала это открытие лишь вчера, когда перекладывала материалы по Карлу в зеленую папку к сложным, но интересным случаям. — По какой причине родители дали вам такое второе имя? В семье кого-то так зовут? Может, вашу крестную, бабушку или сестру вашего отца?
— Ее зовут Лора, крестным был мой отец… и нет, никого так не зовут.
— Странно. Иногда вторым именем выбирают имя сестры или брата, — подсказывала она. — Но вы сказали, что были единственным ребенком.
— Да, я вырос без братьев и сестер.
Он знает!
Сердце Розы снова забилось быстрее. Или у Карла есть только смутное представление о правде, а его сознание вытеснило из памяти все остальное? Нужно как-то выяснить, сколько он знает, не ошарашив его.
— Почему ваши родители выбрали именно такое имя — Мария?
— Откуда мне знать? Может, из-за Марии-Антуанетты? Без понятия!
— Вы сказали, что выросли без братьев и сестер. Но это не означает, что их нет.
Карла явно бросило в жар. Он теребил ворот футболки.
— Я все-таки хотел бы перенести нашу встречу на другой день.
— Отличная идея, — тут же отреагировала Роза. — Тем временем вы могли бы сходить в тридцать
