екнуло под ложечкой от категоричного тона «приглашения»: фиг его знает, чем оно может быть вызвано? «Наделать делов»-то в замке я успел и кто его знает, как может на них отреагировать хозяин?! Поэтому, инстинктивно защищаясь, я пробурчал с ноткой недовольства:

— А как-то заранее предупредить об аудиенции нельзя было? Я, к примеру, прогуляться окрест верхом собирался… Ну, как не застали бы?!

Сэр Брион расплылся в добродушной улыбке и «успокоил» на свой манер:

— Не опасайтесь, — снисходительно махнул он внушительных размеров лапищей, — на этот счет у стражников было распоряжение, не выпустили бы…

Я усмехнулся, а сам внутренне подобрался еще больше, хотя, если подумать, то этот мужлан мог просто «не так» выразится. Однако как бы то ни было, а паниковать и совершать резкие поступки я не собирался, «держать лицо» следовало вплоть до любой развязки. Будь против меня что-то конкретное, наверное прислали бы стражу, а не соседа? Верно? К тому же мужчины здесь редко бывали безоружны, а провожатый сам был при мече и совершенно нормально воспринял мое желание надеть перевязь со своим оружием на официальную встречу, в дополнение к тем ножнам для Аль Каюна, с которым, с недавних пор, я почти не расставался даже отдыхая. Вполне успокоенный таким отношением и собственными умозаключениями, я уже спокойно проследовал за сэром Брионом…

***

На этот раз меня проводили в «Парадную Залу», где в отличии от «Большой Обеденной», в которой я до этих пор имел честь встречаться как с хозяином, так и с прочими гостями и высокородными обитателями замка, вместо столов имелись только покрытые коврами лавки вдоль стен. Сам же зал оказался украшен в самом что ни на есть, средневековом стиле: по стенам весели многочисленные баннеры* и пенноны**, видимо трофейные, (хотя не поручусь, что только нынешнего хозяина, а не его славных предков вдобавок, уж больно выцветшими казались некоторые из них!), а торцовую стену, перед которой возвышалось на небольшом помосте кресло с непомерно высокой спинкой, сплошь закрывал довольно яркий гобелен, (что редкость для нынешнего времени), на котором умелые ткачихи изобразили какой-то батальный эпизод.

*и **(Баннер (banniere) — это флаг с большим прямоугольным полотнищем, несущим герб своего владельца. Правом ношения баннера обладали представители дворянской элиты. Кроме того, правом ношения баннера обладали свободные города и торгово-ремесленные гильдии. Пеннон (pennon) — флаг с горизонтально ориентированным треугольным, реже, вилообразным или трапециевидным скругленным полотнищем, несущим герб своего владельца. Правом ношения обладали все, кто мог иметь баннер. Авт.)

Я с любопытством озирался, рассматривая до сих пор невиданное убранство зала для каких-то, видимо, специфических торжеств, раз в отличии от прочих, подкрепляемых обильной трапезой с не менее, а то и более обильными возлияниями, в нем не имелось даже намека на чревоугодие! Наверное поэтому как-то не сразу обратил внимание, что все остальные присутствующие молчком стоят вдоль стен, а в центре только мы с моим провожатым.

Но в какой-то момент из боковой двери вышел князь в сопровождении до практически невозможной бесплотности, сухонького старичка и, едва эти двое остановились, как сэр Брион слегка похлопал меня по плечу:

— Преклоните колено, достойный юноша, — негромко произнес он, сопровождая свой жест.

Я секунду промедлил, а потом память услужливо и весьма своевременно подсказала мне, сценкой из когда-то читанного рыцарского романа с утерянным названием, чему обычно предшествовало подобное требование! Мысленно ахнув, еще не до конца веря в реальность происходящего, я опустился на одно колено…

— Всем присутствующим здесь известно, какую громадную услугу оказал мне сей юноша… — неожиданно громко загремел под сводами зала голос князя, — и мне показалось, что та награда, которую он получил на данный момент, не достаточна для столь благородного поступка, — сделав крошечную паузу, продолжил хозяин замка, — поэтому, по праву дарованному мне моим положением и происхождением, я намерен произвести этого достойного юношу в рыцари!

Князь сделал несколько шагов ко мне, стукнул меня плашмя своим мечом по плечу и произнес на этот раз с немного интимными интонациями в голосе:

— Будьте же достойны этого звания, сэр Ричард! Мне доложили, что вам служит ручной ворон, так что пусть отныне он станет вашим гербом.

Он отступил от меня на шаг и произнес так торжественно, что буквально провозгласил:

— Встаньте же, сэр Ричард и будьте отныне среди рыцарей равным среди равных! — тут он опять слегка понизил тон и уже простым, повествующим голосом закончил, — вместе со званием и гербом, удлиненным книзу пятиугольником с черным вороном на зеленом фоне, я дарую сэру Ричарду еще и феод на западной границе моего княжества, получающий отныне название «Вороний клин»! Вместе с правами и обязанностями…

«Упс! Вот это ты попал, «сэр Ричард»! Ну попал!!!» — буквально завопило мое «второе я», и тут же судорожно принялось искать отмазку, чтобы не оскорбив моего самозваного сюзерена, отказаться от его «щедрого дара». Нет, для кого-то другого, например для настоящего нищего княжеского бастарда, подобный дар действительно стал бы нереально щедрым, только вот я-то становиться вассалом князя не желал ни под каким видом! И если звание рыцаря, ни чем таком уж особым меня не связывало, то владение феодом не просто связывало, а буквально спеленывало с ног до головы!

***

Спустя три часа, ровно столько, сколько по здешнему этикету требовали правила приличия для пребывания на пиру в честь новоявленного рыцаря, плюс еще какое-то время потраченное мной на, так сказать, «сопутствующие процедуры», наконец, едва стоящий на ногах, я ввалился в свои покои! И нет, чрезмерное употребление горячительных напитков, как можно было бы подумать, сейчас было ни при чем. А вот обилие стрессов, выпавшее в этот день на мою кудрявую голову, вполне, вполне!

Ну, во-первых, конечно, нежданное-негаданное посвящение в рыцари. Во-вторых то, что от привязки к феоду мне все-таки удалось отбрехаться! Или все же это «во-первых»? Собственно, если судить по величине стресса и значимости событий лично для меня, то да, оценивать надо именно так: «отмазка» — это во-первых, а посвящение — во-вторых!

Ибо без рыцарства, розовой мечты всех мальчишек детского и раннего подросткового возраста, я, в свои двадцать семь, вполне готов был жить долго и счастливо. Нет, с учетом местного менталитета оно конечно было весьма полезным, да и, что там кривить душой — приятным, но… В ряду моих приоритетов,