– ...до чего ты сердит, – закончил за него Итало. – Банни под круглосуточным наблюдением с того момента, как мы узнали, что она беременна. Я не одобряю легкомыслия, когда речь идет о судьбе новых Риччи. В особенности этого ребенка – полуазиата. Когда Банни позвонила сестре и сказала, что хочет избавиться от ребенка, мы вмешались и...

– Ты поставил «жучок» на ее телефон?.. – Голос Чарли взвился на октаву. – Или на телефон Уинфилд?

– На телефон сына Шан Лао. Ее посадили в самолет, на рейс до Багам, и с тех пор она там, под присмотром медсестры и... помощника.

– То есть – двух тюремщиков.

Глаза Чио Итало сузились.

– Следи за словами, – предостерегающе сказал он. – Я сказал – медсестра и помощник. Она прекрасно себя чувствует в такой компании. Медсестра учит ее вязать приданое для младенца, а парня она выставила на двадцать долларов в «джин-румми».

Чарли опустился назад в кресло. Он попытался расслабиться и успокоиться. С одной стороны, он знал, какие очаровательные картины умеет рисовать Чио Итало, когда это отвечает его целям. Но, с другой стороны, ему, Чарли, старик почти никогда не лгал. Но какая жгучая обида! Ах, чертов любопытный интриган! Он потянулся к личному телефону Чио Итало. Было едва девять утра, и телефон звонил долго, прежде чем трубку сняла женщина.

– Пентхауз, три.

– Говорит отец мисс Ричардс. Позовите ее.

– Я... Кто?..

Итало забрал у него трубку.

– Дочка, узнаешь, кто говорит? Позови нашу девочку к телефону.

Он вернул трубку Чарли. Господи, подумал Чарли, чтобы поговорить с дочерью, я нуждаюсь во вмешательстве этого грязного негодяя!

– Хэлло, – осторожно произнесла Банни.

– Как себя чувствуешь, детка?

– Папочка! У меня все отлично. Малыш сильно толкается. Почему Никки не звонит?

– Почему?.. Да никто из нас не знал, куда ты к черту подевалась!..

– Не сердись, – привычно защебетала дочь, – я просто невинная жертва мафии. Я надеялась, что Чио Итало вас всех предупредит. Слушай, скажи Никки, у нас будут волшебные апартаменты для медового месяца. Ска...

– Скажи сама. У тебя что, телефон только в одну сторону работает? Нужно было давно позвонить кому-нибудь из нас. – Он помолчал. – Я дам твой телефон Никки. И Уинфилд. Тебе что-нибудь нужно? Кроме хорошей трепки?

– Нет, что ты! Дядя Винс приводил ко мне доктора Эйлера, знаешь, который придумал Секцию Эйлера? Он там проводит исследования. Такой душечка!

– Исследования? Где – в казино?

– Это раньше было казино, а теперь – клиника.

– Какого назначения? Прерывания беременности?

– Лечения от наркомании. Шикарный центр детоксикации. Я тут половину пациентов знаю – вместе учились в школе.

На Чарли напал столбняк. За последние несколько секунд ему пришлось признать, что свое время и чувства все они тратили на законченную идиотку.

– Хочешь поговороить с Чио Итало?

– Tesore mio, come stai?[42]Как маленький Риччи?

Чарли закрыл глаза и досчитал до шести, прежде чем справился с приступом едкой злобы. Грязный, сующийся не в свои дела, нудный ублюдок! Он взглянул на улицу через немытое окно. Где-то вокруг мир людей, живущих свободно и достойно, не знающих угнетающего влияния Чио Итало. Чарли Ричардсу так хотелось быть одним из этих людей. Но воображать, что ему удастся отделаться от Чио Итало, было уродливейшим самообманом.

Он послушал, как Итало сюсюкал с его дочерью. Потом встал. Все, что он мог бы сказать, уже произнесено и послезвучием повисло в этом кабинете.

– Чио, – медленно, спокойно сказал Чарли, скрывая бешенство, – когда ты отправил меня в Гарвард, мы договорились, что я буду заниматься только легальной работой, все остальное ты берешь на себя. Чего ты добиваешься, умыкая Банни, спрятав ее у Винса? Хочешь отобрать у меня «ЭкоКлин»? Или предостеречь меня от конфликта с Торелли, потому что их сицилийские родичи окончательно рехнулись и связываться с ними опасно?

Итало собирался встать из-за стола, но потом вспомнил, каким сморчком он выглядит рядом с рослым белокурым сицилийским норманном, и сел поудобней.

– Чарли, никто не застрахован от того, чтобы оказаться вовлеченным в новые для себя проблемы. Это жизнь. Не нужно расстраиваться.

– Расстраиваться? – Чарли повернулся к выходу. – Каждый день я узнаю, что самый респектабельный бизнес – только прикрытие для преступления. Ты говоришь, что я не сумею справиться с контрактом на вывоз радиоактивных отходов и остаться чистым? А я говорю, что Торелли – ленивые подонки и делают свои деньги самым тупым из возможных способов. Ты умыкнул Банни, чтобы поставить меня на колени...

На этот раз Чио все-таки выбрался из-за стола и подошел к нему, чтобы похлопать по плечу.

– Чарли, ты забрал себе в голову много глупостей, но это та самая голова, которой я восхищаюсь, потому что Эль Профессоре способен на многое. Но сейчас ты потерял чутье. Перед тобой открываются новые перспективы, и это тебя расстраивает...

– Кто расстраивается? – перебил Чарли. Он вытянул вперед руки и смотрел, как они трясутся противной, грубой дрожью. Он представил себе, как эти руки сжимают шею Чио Итало, морщинистую шею человека, изуродовавшего всю его жизнь. Он почти чувствовал немощную плоть под пальцами и стискивал сильней, сильней... – Кто расстраивается?.. – повторил Чарли и вышел.

– Стефи, carissima[43], это Чио Итало. Как дела у моей любимой племянницы в этот прекрасный весенний день?

– Отлично, Чио, в чем дело?

Трудно представить себе, чтобы Чио позвонил дочери покойного брата Карло просто так, без всякой задней мысли. Чтобы выразить свое расположение, например.

Трагические новости со старой родины – вендетта уже унесла к праотцам предводителей двух кланов, у одного из которых могущественные родичи в Америке. Очень плохо, задумчиво пробормотал Чио Итало, что и здесь, с Нью-Йорке, началась война, мафия уничтожает мафию. Глупо. Как всегда, наркотики. Даже умница Винс оказался втянут. Глупо. Что остается ему, старику, как не смириться с неизбежным?

– Стефания, tesoro[44], знаю, что тебя беспокоила земля...

– Земля?.. – Стефи подняла брови. Она обвела взглядом полки с книгами и выглянула в окно, на поблескивающую под солнцем водную гладь.

– Те три тысячи гектаров виноградников под Кастельмаро.

– Чио, ты не поверишь, но я неделями об этом не вспоминаю. – Стефи со своей стороны попыталась прощупать старика. Если после этих ее слов он не усмехнется, значит, она попала в переделку.