Наблюдения доктора Бенжамин совпали с моими и, возможно, с вашими тоже.

Думаю, не нужно объяснять, почему не стоит ставить волосы выше здоровья в целом и что в конечном итоге это проигрышная стратегия.

Если вы женщина и попали в этот порочный круг из-за волос, вам не поможет ничто из того, что я написал в этой книге, пока вы не разорвете его. Позвольте предложить решение.

Хочу начать с предположения, почему женщины хотят, чтобы волосы выглядели шикарно: чтобы привлечь сексуального партнера, чтобы увеличить потенциал карьерного роста и комфортно себя чувствовать. Все женщины разные, но эти три причины объясняют 85 процентов случаев.

Первые две причины (сексуальные партнеры и карьера) связаны с тем, что вы зависимы от того, что о вас подумают другие. И я соглашусь, что имеет смысл чувствовать себя комфортно, потому что только от этого зависит, как к вам отнесутся другие. Мы все социальные животные, так что это нормально. Отношения работают только тогда, когда мы небезразличны к тому, что думают окружающие.

Про проблему волос могу только сказать со своей гетеросексуальной мужской позиции. Я поддерживаю ваше желание искать одобрение у мужчин. Надеюсь, то, что я скажу дальше, будет универсальным выбором мужчин: мы предпочитаем видеть вас здоровыми.

Я еще не встречал мужчины, который предпочтет женщину, выглядящую больной, с прической суперзвезды здоровой женщине с хвостиком на затылке. Но если я все же встречу такого парня, я постараюсь от него избавиться, потому что от такого подхода у меня мурашки по телу.

Кадровый работник всегда подсознательно будет склонен принять на работу соискателя здорового вида, будь то мужчина или женщина. Люди всегда предпочтут человека со здоровым видом, потому что это указывает на хорошие репродуктивные данные. Поэтому обществу нужны законы по защите людей с ограниченными возможностями. Если самая главная причина, по которой вы так заботитесь о волосах, это чувствовать себя комфортно, то здоровое тело всегда перевесит хорошую прическу.

Я не претендую на понимание женского отношения к прическе. И все женщины разные. Некоторые женщины могут казаться тремя разными людьми в первой половине дня. Но точно могу сказать, что мужчины предпочтут ваше здоровье, даже если это грозит тем, что мы не раскроем ваш потенциал с точки зрения укладки волос.

Я могу представить, что трудно изменить своим привычкам, связанным с уходом за волосами, которые были частью вашей жизни на протяжении многих лет. Но можно посмотреть на это с другой стороны. Если вы пропустите тренировку, потому что беспокоитесь о том, как будут выглядеть ваши волосы, подумайте во время долгих часов, пока будете расчесывать, закручивать, выпрямлять и красить их, что в долгосрочной перспективе ваши усилия увенчаются тем, что вы станете менее привлекательной, менее конкурентоспособной и менее здоровой. Если вы будете думать по-другому, то в итоге и вести себя будете по-другому.

Иметь отличную укладку недальновидно. Фитнес — это система. Система для победителей.

Прошло три года с тех пор, как я потерял голос. Уже было трудно представить, что он когда-то появится. Со стороны моя жизнь казалась успешной. «Дилберта» печатали в двух тысячах газет в шестидесяти пяти странах. Я женился на Шелли, и мы начали строительство своего дома. Внешне дела обстояли прекрасно, но внутри я был глубоко поражен. Мой оптимизм был глубоко задвинут все 24 часа в сутки, но еще подавал признаки жизни.

Самые простые бытовые вещи казались кошмаром. Каждый раз, когда звонил телефон, сердце падало. Каждый раз, когда кто-то задавал вопрос, внутри все замирало.

С эмоциональной точки зрения я был в замешательстве. Половина моей жизни была прекрасна, в то время как другая ее часть была очернена. Я продолжал использовать аффирмацию: «Я, Скотт Адамс, буду говорить отлично», но я израсходовал все возможные средства лечения. Мое будущее казалось унылым.

Однажды Google Alert прислал мне обнадеживающее сообщение на почту. Один доктор в Японии провел успешную операцию на шее, излечив спастическую дисфонию. Если было необходимо, я был готов лететь в Японию. Я бы поплыл, если бы было надо.

Я испытал уже так много разочарований в поиске лечения, что Шелли уже не могла источать энтузиазм, чтобы вселить в меня надежду. Я знал, что ей не очень нравится видеть меня теряющим надежду, и ее надежду в том числе, как будто меня снова и снова выбрасывало на скалы.

Следуя сложившейся традиции, я отнес сообщение об этой новой операции своему лечащему врачу, доктору Смиту, который направил меня к моему отоларингологу доктору Корнелиусу Янсену III. Доктор Янсен еще не слышал о такой операции и выразил обеспокоенность, не преувеличены ли сведения о ее успешности. Он объяснил, что некоторым сообщениям о прорыве в области медицины не стоит доверять и я не должен полагаться на эту информацию. Я не был удивлен. Если смотреть здраво, то как можно было исправить неправильную работу мозга, настраивая что-то в районе шеи? Это казалось сомнительным даже мне.

Но чтобы все-таки изучить вопрос, доктор Янсен рекомендовал мне обратиться к известному профессионалу в этой области, доктору Эдварду Дамроузу из отдела отоларингологии Медицинского института в Стэнфорде. Доктор Дамроуз был знаком с японскими исследованиями, но посоветовал поговорить с доктором, который стоял у истоков хирургических операций при спастической дисфонии и непосредственно занимается этим вопросом. Он отправил меня к доктору Геральду Берке в Медицинский центр Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

После звонка доктору Дамроузу я был озадачен. Как я мог не знать все это время о том, что мое состояние лечат хирургическим путем? Почему об этом ничего нет в Интернете, особенно на сайтах, посвященных именно этому заболеванию? Единственным предположением было, что это очередной ложный путь, ведущий в никуда. Но моя система предполагала пробовать все до конца, как бы нелепа или неправдоподобна ни казалась возможность.

Я назначил первичный прием у доктора Берке и вылетел из Сан-Франциско в Лос-Анджелес на встречу с ним. Доктор Берке оказался очень интересным человеком: блестящий специалист, уверенный в себе и немного таинственный. Небольшая группа докторов находилась рядом с ним во время приема, чтобы изучать его методы работы. Доктор Берке со своей свитой осмотрел меня и подтвердил диагноз спастической дисфонии. Затем он рассказал, что проводит и усовершенствует операции при моем состоянии последние несколько лет, и в 85 процентах случаев они успешны, что означает, что у пациента голос становится лучше, не совершенно возвращается, но улучшается в значительной степени. К сожалению, некоторым людям становится хуже, то есть они теряют способность издавать те звуки, которые могли произносить до операции. Но у доктора Берке на этот счет имелись хорошие доводы, и он использовал очень тонкую технику, чтобы все объяснить.

Здесь начинается очень интересная часть. Операция доктора Берке состояла в том, чтобы открыть переднюю стенку шеи, убрать нервы, соединяющие мозг с голосовыми связками, и сделать новое соединение с помощью других нервов, находящихся на шее. После этой перепайки, через три с половиной месяца, когда нервные проводящие пути регенерируются, к пациенту возвращается голос. Только через такой период времени возникает связь голосовых связок с мозгом. На этом взаимодействие с доктором заканчивалось. Операция либо помогала, либо нет.