— Нет, один раз покупала.

— Когда? В семьдесят пятом году?

— Что-то около этого. — Нора стояла, скрестив руки нагруди.

— Вот видишь. А журнал-то как будто специально для тебя. Давай же, снимай скорее это тряпье.

Взявшись за резинку, она стянула трусики до колен и переступила через них.

— О, да у нашей Норочки там целые заросли! Надо срочно сделать прополку!

Нора все продолжала убеждать себя, что мужчина, который ведет такие разговоры, наверняка не будет ее насиловать. Разве стал бы насильник советовать купить белье от «Бетти веа»? Но следующие слова Дарта развеяли слабенькую надежду на то, что Дик хочет только изучить ее тело и больше ничего.

— Сядь на кровать, — сказал он.

Словно по битому стеклу, Нора прошла к кровати и села на краешек, крепко сжав колени и продолжая прикрывать руками грудь. Неожиданно перед ее мысленным взором возникли пухлые коленки и толстые лодыжки Барбары Виддоуз над грубыми форменными ботинками, и она почему-то подумала, что Барбара, должно быть, лесбиянка.

— Придется тебя на время стреножить, — сказал Дик, беря один из мотков веревки и отрезая с помощью ножа два куска фута по четыре длиной. Затем он подошел к Норе, держа в руках нож, веревку и клейкую ленту. — Возможно, это будет неудобно, но не больно. — Дик стал перед Норой на колени, заглянул ей в лицо, подмигнул и обернул один кусок веревки вокруг ее лодыжек. — У тебя прекрасное тело, — сказал он. — Разве чуток худощавое. И его, кстати, надо смазывать увлажняющим кремом. — Веревка впилась в кожу Норы, и она охнула.

— Не сочиняй, я не туго затянул, — сказал Дарт, завязывая концы веревки замысловатым узлом. Затем он положил руки на колени Норы и посмотрел на ее грудь. — Маленькие и чуток обвисшие, но все еще очень аппетитные, если тебя интересует мое мнение. — Он потянулся за клейкой лентой, отмотал фута три, оторвал от рулона и крепко обернул вокруг ее лодыжек поверх веревки. Потом поднялся, взял кончиками пальцев Нору за подбородок и легонько вздернул ее голову, обратив ее лицо к своему. — Ты из тех женщин, которые считают, что они выше косметики — разве что иногда немного губной помады, — но ты не права. Тебе следует попробовать серию «Кавер герл клин» или «Мейбиллин без блеска». Все, что тебе надо, — немного румян и эта новая тушь, удлиняющая ресницы. Может быть, «Кавер герл лонг лэш». И еще тебе просто необходимы хорошие духи. У тебя ведь стоит на туалетном столике крошечный флакончик «Шанель № 5», и ты душишься ими, когда Дэйви везет тебя куда-нибудь провести вечер, так?

Нора кивнула.

— Так вот, «Шанель № 5» не в твоем стиле, но вообще этого никогда не знаешь наверняка. Если уж ты так любишь «Шанель», тебе больше пойдет «Шанель Коко», или «Л'эр дю Тамп», если хочешь почувствовать себя более женственной. И надо душиться каждый день, причем на целый день, независимо от того, чем ты днем занимаешься.

Отпустив подбородок Норы, Дарт забрался ей за спину; кровать прогнулась под его весом.

— Руки, — скомандовал он. Нора отвела руки назад, и Дарт связал ей запястья. — Ай-ай, как не стыдно! Почему нет маникюра? И педикюра тоже! Ты должна начать пользоваться хорошим, дорогим лаком. Неважно, какой фирмы. Мы сходим в магазин и купим тебе все, включая зубную пасту. А еще я куплю тебе кое-что, необходимое женщине. Это поможет осуществить наш проект.

Нора услышала, как он снова отрывает от рулона клейкую ленту, затем почувствовала, как обматывает ей связанные запястья.

Зачем вы это делаете? Куда-то уходите?

— Не хочу, чтобы ты сбежала, пока буду смывать с себя тюремную грязь. Или желаешь составить мне компанию?

— Нет, спасибо.

— Ладно, помоешься после, — хохотнул Дарт.

— После чего?

Дик похлопал ее по плечу, спрыгнул с кровати, отнес веревку, ленту и нож к столу и аккуратно положил на прежние места, убедившись, что инструменты лежат ровным рядком.

— Мы что, будем спать на этой кровати вдвоем? — спросила Нора.

Дик поглядел через плечо с насмешливым удивлением на лице. Медленно, словно взвешивая ее вопрос, он развернулся к Норе.

— Поскольку в номере одна кровать, мне казалось, я могу надеяться... Две отдельные кровати не располагают к единению... Однако, если ты категорически возражаешь, я, наверное, мог бы поспать на полу. — Его многословие только подчеркнуло насмешливый смысл сказанного. — Согласны, мадам?

Нора кивнула.

— Вот и хорошо. — Дик Дарт снял рубашку, бросил ее на пол и стал расстегивать брюки. Он скинул черные мокасины и нагнулся, чтобы освободиться от брюк. У Дика были довольно дряблые руки и плечи, грудь густо покрывали темные волосы. Чуть выдающийся вперед живот оттягивал резинку длинных боксерских трусов, разрисованных сценами ужения на муху. — Однако я не думаю, что у нас будут с этим проблемы. — Сняв трусы, Дик продемонстрировал гнездо черных вьющихся волос, из которого свисал похожий на огурец длинный, толстый пенис с рельефными венами. Он кинул трусы на кресло и, нисколько не смущаясь, не спеша направился к столу за клейкой лентой. У Дика был плоский зад, точнее, его практически не было, тяжелые бедра переходили в икры, которые заканчивались широкими ступнями, напоминавшими нижние конечности динозавра. На пояснице вдоль позвоночника Дарта вились черные волосы.

Дик оторвал кусок ленты дюйма в четыре длиной и направился к Норе, при этом пенис качался перед ним, точно маятник.

— Все образуется.

Дик встал перед Норой, при этом от оказавшегося на уровне ее глаз серого огурца пахло, как из болота. Нору начала бить дрожь, из глаз покатились слезы. Дик поднял ее подбородок, улыбнулся ей сверху вниз и заклеил ей рот лентой.

— Дыши носом и не паникуй.

Взяв Нору за плечи, он толкнул ее на кровать. Затем Дарт исчез за дверью душа. Нора попыталась глотнуть воздуха, но грубая лента цепко держала губы. Тело ее требовало кислорода, и немедленно. Боль жгла плечи, веревка вгрызалась в лодыжки и запястья. Нора стала перекатываться с боку на бок, задыхаясь под слоем ленты, и наконец вспомнила, что можно дышать и носом. Смутно она услышала, как Дарт захихикал за дверью. Затем в душе зашумела вода, и Дик запел, жутко перевирая мелодию: «О, эти глаза». Нора покрутила руками и ногами, насколько это позволяла сделать веревка, и, обессилев, замерла, слишком испуганная, чтобы плакать.

Нора внезапно представила, как выглядит сейчас со стороны: голая, скорчившаяся на кровати, словно цыпленок, которого вот-вот сунут в духовку. Наверное, очень похоже на снимок с места преступления. Женщина на фотографии успела превратиться в ничто, в пустоту, не достойную даже сочувствия. Может быть, некоторые виды смерти и были предпочтительнее безумия ожидания, царящего внутри Норы, но только не такая вот смерть.

Из ванной вышел Дарт с мокрыми волосами, облепившими голову.

— Ну и видок, — сказал он, глядя на Нору. Взяв полотенце, Дарт принялся как следует вытирать руки, ноги, живот, гениталии.